Я с энтузиазмом киваю в ответ на вклад Габриэля. По выражению лица моего брата я могу понять, что для нас обоих очевидно, что Мишель не только довольно долгое время была предоставлена сама себе, но, возможно, ей трудно принимать поддержку из-за этой уверенности в себе.
Я смотрю на Мишель и наблюдаю, как вращаются метафорические колёса.
Я просто хочу заботиться о ней и показать ей, на что может быть похожа любовь.
Любовь?
Я едва заметно качаю головой.
Почему я думаю о любви?
Мне нравится Мишель, и я нахожу её забавной, умной и доброй.
Не говоря уже о том, что она невероятно сексуальна.
Но любовь? Я приглядываюсь повнимательнее к милой, но в то же время пылкой женщине, сидящей рядом со мной. Несмотря на то, что мы знаем друг друга совсем недолго, у меня отчётливое ощущение, что Мишель — это та, кого я ещё долго буду хотеть видеть в своей жизни.
— Я не знаю, — тихий голос Мишель прерывает мои мысли.
— Чего ты не знаешь? — Габриель осторожно прощупывает почву.
— Я просто чувствую, что если я сделаю шаг назад, разве это не будет несправедливо по отношению к вам, парни? Я бы зависела от вас, и я не хочу быть обузой или заставлять вас думать, что я хочу остаться из-за поддержки, — Мишель поджимает губы, ей явно неудобно зависеть от нас.
Я обдумываю её вопрос, прежде чем ответить.
— Во-первых, ты не являешься и никогда не будешь считаться для нас обузой, — спокойно говорю я. Габриель качает головой в знак согласия. — Это не халтура, если мы щедро жертвуем. И, во-вторых, как ты работала бы в городе и жила здесь с нами? Никто в этой комнате не хочет, чтобы ты возвращалась в «Дрейпер Пибоди».
Мишель обдумывает этот момент, её глаза переводятся с меня на Габриеля, а затем обратно на меня, большие и неуверенные.
— Это действительно хорошая мысль.
— Так что, если ты будешь счастлива остаться с нами, без стресса, связанного с работой, и мы все согласны с тем, что такой исход сделает нас с Габриелем счастливыми, тогда просто оставайся. Всё в порядке, милая. Расслабься. Отпусти. Побалуй себя немного.
Она молчит, слегка прикусив губу. Но потом она смотрит на нас, её большие карие глаза полны надежды.
— Ты серьёзно? — я слышу неуверенное колебание в голосе Мишель. Внезапно мой пульс учащается от радости, потому что это не только то, чего хочет она — этого хотим и мы. Мы хотим, чтобы Мишель оставалась с нами с открытым разумом и сердцем. Мы хотим, чтобы она расслабилась и отдалась нашей заботе.
— Да, серьёзно. Мы оба хотим, — рычит мой брат.
Я встаю и поднимаю Мишель на ноги. Осторожно и с предельным терпением я запечатлеваю нежный поцелуй на её мягких губах.
— Оставайся, — шепчу я ей в губы. — Расслабься, детка. Ты так усердно работала, и всё будет хорошо.
Она поднимает на меня взгляд, её карие глаза ищут мои.
— Хорошо, — говорит она наконец, и от этого простого слова я чувствую, как моё сердце воспаряет.
Габриель встаёт и присоединяется к нашим маленьким объятиям, успокаивающе проводя рукой вверх и вниз по спине Мишель.
— Знаете, я думаю, что с ужином, возможно, придётся ещё немного подождать, — говорю я, нежно целуя Мишель в шею. — Думаю, нам нужно подняться наверх и скрепить сделку нашим новоиспечённым соглашением.
С этими словами Габриель поднимает Мишель на ноги. Она хихикает и запрокидывает голову, когда мы втроём направляемся в спальню. Никто из нас не знает, к чему приведёт этот маленький роман, но на данный момент наша маленькая триада рада начать с занятий любовью и смеха.
Глава 13
Мишель
— Парни, вы не можете купить мне это.
Стоя вместе в роскошном ювелирном магазине, я смотрю на потрясающее украшение в равной степени с желанием и недоверием.
— И почему мы не можем? — дразнит Габриель, наслаждаясь моим оцепенением.
— Да, просвети нас, — язвит Том, тоже наслаждаясь моим шоком.
— Оно слишком дорогое, — предлагаю я. — Слишком модно. Слишком много всего.
— Мы богаты, — возражает один брат. — Мы можем себе это позволить.
— Это слишком неприлично роскошно, — настаиваю я.
— У тебя просто никогда не было ничего подобного, вот и всё, — парирует другой брат Костас.
Я вздыхаю, зная, что мне никогда не выиграть этот спор.
Я перегибаюсь через прилавок, чтобы ещё внимательнее рассмотреть изящное изделие, и поражаюсь его захватывающей красоте. Это ожерелье — одно из самых потрясающих украшений, которые я когда-либо видела, и я обратила на него внимание сразу же, как только вошла в магазин. И поскольку Том и Габриель, как правило, замечают всё, что я делаю, они тоже заметили ожерелье и моё непосредственное влечение к нему.
По-настоящему потрясающим это украшение, состоящее из прочной золотой цепочки и десятков крошечных круглых изумрудов, делает крупный изумруд в форме капли в основании ожерелья. Эффект потрясающий, а драгоценный камень безупречен.
Я качаю головой.
Я не могу позволить им купить мне его.
Но я знаю, что лучше не спорить вслух, особенно когда братья знают, что мне что-то нравится. Я улыбаюсь роскошному ожерелью, удивляясь тому, какой избалованной я стала за последние несколько месяцев.
— Так тебе оно нравится? — сильный голос Тома прерывает мои мысли.
Я не могу удержаться от улыбки, по-настоящему восхищаясь необычной вещью, лежащей на бархатной витрине.
— Да, — наконец признаю я. — Мне оно нравится.
— Тогда решено, — они с Габриелем улыбаются мне. Продавцу Том заявляет: — Внесите его в счёт.
— Очень хорошо, сэр, — отвечает пресмыкающийся продавец, явно довольный тем, что совершил такую крупную продажу практически без суеты.
— Она наденет его, — настаивает Габриель.
Я начинаю протестовать, но слишком поздно. Габриель уже застегивает изящное украшение у меня на шее.
Я благоговейно касаюсь драгоценного камня в форме капли, лежащего у моей ключицы.
— Это уже чересчур, — шепчу я.
— Для тебя не бывает ничего чересчур, милая, — шепчет Том в ответ. — Хм, — напевает он мне на ухо, — возможно, нам придётся увидеть, как ты наденешь его и ничего больше этим вечером.
Я широко улыбаюсь, даже когда на моих щеках появляется румянец осознания.
«Эти мужчины ненасытны», — думаю я с восторгом. Иногда мы всё-таки участвуем в какой-нибудь запретной ролевой игре, и всегда сначала нужно убрать персонал, чтобы они не увидели того, что им не предназначено видеть. Но я признаю, что мне нравится быть со своими мужчинами. Мне нравится позволять Гейбу и Тому оценивать мои изгибы, обнажённые и пышные, за обеденным столом или в любом другом месте особняка, где им заблагорассудится.
Сейчас, когда мы сидим вместе в лимузине, я позволяю своим мыслям блуждать, нежно перебирая пальцами гигантский драгоценный камень.
За последние несколько месяцев я узнала Тома и Габриеля ещё лучше и убеждена, что влюбляюсь в них, каждого по-своему.
Том серьёзный, вдумчивый и более сдержанный из двух братьев. Всегда чувствительный к моим нуждам и желаниям, старший Костас служит опорой нашего маленького трио. В отличие от него, Габриель беззаботный и покладистый и всегда ищет способы рассмешить меня.
Краем глаза я смотрю на двух мужчин — Габриель углубился в журнальную статью, а Том просматривает электронную почту на своём телефоне. Я не могу не улыбнуться двум великолепным мужчинам, удивляясь, как же мне так повезло с ними познакомиться. Они выглядят именно такими, какие они есть: огромными, уверенными в себе, невероятно успешными и всегда готовыми удовлетворить мои потребности.
Мои размышления прерывает Том.
— Черт возьми, брат, похоже, нам придётся вернуться в город завтра, — он передаёт свой телефон брату, предположительно, чтобы тот мог прочитать сообщение.
— Чёрт, — отвечает Гейб и стонет.
— Всё в порядке? — спрашиваю я, слегка обеспокоенная их драматичной реакцией. Обычно они не так демонстративны. Во всяком случае, бизнес даётся им легко, и они обычно способны справиться со сложными ситуациями с помощью своих телефонов.
