Ознакомительная версия.
– Ты вообще когда-нибудь работаешь? – Вера восьмой раз за день ответила на его звонок.
– Работаю. Просто сейчас у нас затишье.
Владимир усилием воли заставлял себя высиживать в офисе хотя бы четыре часа. Ему совершенно не интересны стали мужские сплетни, неспешные обеды в чисто мужской компании, плавно перетекающие в ужин с дамами разной степени развязности. Все, что происходило на бирже, казалось теперь чем-то абстрактным. «Деньги идут, зарабатываются. Ну и чего я буду пялиться в этот голубой монитор?! У меня брокер есть, я ему немалые бабки плачу, вот пусть и отслеживает!» После этих мыслей он для очистки совести прикидывал, сколько денег у него на том или ином счете. Выходило, что много. Очень много. Тогда Свиягин бросал всю эту бухгалтерию, спешно прощался с Татьяной Алексеевной, мчался в магазин за экзотическими фруктами, конфетами и остаток времени проводил в нетерпеливом томлении. Вера все ухаживания принимала с веселой благодарностью, и по ней было совершенно невозможно понять – влюблена ли она или собирается с ним иногда заниматься любовью и «дружить».
– Можно я тебе задам вопрос?
Они пили кофе в маленьком кафе рядом с консерваторией.
– Конечно. – Вера отпила из чашки и стала похожа на усатого трансвестита. Пенка от капучино, не успевшая осесть, оказалась на ее верхней губе. Она увидела себя в отражении и расхохоталась. Глядя на Веру, Свиягин напрочь забыл, что же хотел у нее выпытать. «Зачем приставать с вопросами? Все ведь хорошо идет». Через какое-то время, когда они шли по бульвару, Вера вдруг замедлила шаг и произнесла:
– Да.
– Что «да»? – опешил Свиягин.
– Ты же мне вопрос хотел задать? Я и отвечаю на него: «Да».
Свиягин про себя улыбнулся – вопрос звучал приблизительно так: «Тебе со мной хорошо?» Ему с ней было очень хорошо.
А то, что это не интрижка, а «отношения», он понял во время их совместной поездки в Европу.
Как-то Владимир и Вера обедали в городе. Они походили по магазинам (необходимо было купить хозяйственные мелочи), завезли лекарство Александре Тихоновне (та слегла с радикулитом) и наконец устроились на удобных диванах в ресторане Берлинского дома. Владимир исподтишка наблюдал, как Вера изучала меню. На ее обычно невозмутимом лице отразилась вся гамма такого чувства, как зависть.
– У них утиная грудка с гречневой лапшой. Сколько раз предлагала в меню включить что-нибудь восточное. Но не банальное, типа суши, роллов, а горячее простое блюдо. Сейчас Восток опять в моду входит, птицу у нас любят. Так нет! «Мы уже этот этап, деточка, прошли!» – Вера так похоже передразнила Ованесяна, что Владимир расхохотался.
– Тебе смешно, а клиентов можно потерять очень быстро, если не следить за тенденциями. Кухня – это как дамские тряпки! Сегодня не купил платье, завтра уже не имеет смысла даже думать о нем. Поздно.
Владимир очень полюбил ходить с Верой в магазины, рестораны, на выставки. Она была остроумной, злой. Всегда имела свое мнение, которое почему-то все хотели у нее узнать. Не было случая, чтобы на выставке какой-нибудь посетитель не обратился с вопросом к задумчивой сероглазой женщине.
– Не правда ли, головки Греза восхитительны? – вопрошающий при этом как-то внимательно и ласково смотрел на Веру. Но Владимир был тут как тут. Он всегда успевал взять Веру под локоть и уже сам вступал в беседу, вызывая разочарование у любителя искусств.
– Ты меня лишил интеллектуальной беседы.
– А ты со мной не хочешь поговорить?
Вера поднимала брови:
– Ну и что ты знаешь о портретах Греза?
– Вот и расскажи, – не сдавался Владимир.
Но Вера редко когда заводила с ним беседы о музыке, литературе или картинах. Сама она по этому поводу думала, что надо быть очень близкими, чтобы говорить о сонатах или пейзажах. То, что испытывает другой человек, слушая музыку, можно словами объяснить лишь приблизительно. Следовательно, об этом имеет смысл говорить только с теми, кто тебя хорошо знает, а потому поймет твое восторженное «косноязычие». Владимир не обижался: в их отношениях он сразу и сознательно поставил себя на ступень ниже. Во-первых, Свиягин отлично видел, что в некоторых вопросах Вера умнее и образованнее, а во-вторых, в его понимании любовь была поклонением. Вот он с удовольствием и поклонялся.
…Наконец принесли утиную грудку с лапшой. Блюдо действительно было вкусным, сытным, простым. Вера ела не спеша, смакуя каждый кусочек. Он часто удивлялся этому сочетанию некой холодности и готовности наслаждаться любыми мелочами. А еще хотелось удивить ее, поразить, заставить восхищенно охнуть и уж если не броситься ему на шею, то хотя бы пылко поцеловать. Пока они доедали десерт и допивали кофе, план уже созрел в голове Владимира. На следующий день, проведя полдня в агентстве, Свиягин преподнес Вере путевку на десятидневный индивидуальный тур по Германии. Эту страну он любил, часто туда ездил и знал все туристические тропы, маленькие уютные гостиницы и магазины. Вера на этот сюрприз отреагировала высоко поднятыми бровями, словами «А как же работа?» и согласием.
Улетали они через два дня. Странное это место – аэропорт. «Пограничнее» и не найти. И куда бы, с кем бы, по какой надобности ни летели люди, состояние души, выражение глаз у всех одно: тревожно-успокоенное, обращенное внутрь себя. Тревожное – потому что боятся все, и даже дьюти фри не помогает. Успокоенное, потому что решение принято, ты летишь, назад дороги нет. Ранним утром, когда солнце уже горячее, а воздух еще прохладный и пахнет беспредметным весенним счастьем, Вера и Владимир вошли в здание аэропорта, сдали багаж, прошли все не особенно строгие по случаю раннего времени проверки и стали ждать посадки на самолет.
Вера, одетая в узкие джинсы и белую рубаху, сидела на высоком барном табурете и разглядывала свои мокасины. От суеты, которую производил Владимир, у нее кружилась голова. А еще что-то бесконечно объявлял диктор, гудела людская толпа, глухим тревожным звуком напоминали о себе самолеты. Владимир уже заказал им кофе, принес шампанское. Было очень заметно его старание сделать эту поездку запоминающейся. Для Веры она стала неким рубежом. Отчасти формальным, но все же рубежом. В ее голове всплыла фраза, которую говорила когда-то в школе старая преподавательница пения Инесса Моисеевна: «Девушки, прежде чем выйти замуж, надо с будущим мужем переспать, заболеть и съездить в отпуск!» Тогда все хихикали, а если говорить серьезно, в этой фразе достаточно мудрости. Вера посмотрела на Владимира, который выбирал журналы и газеты в дорогу.
– Вера, я тебе взял «Вог», правильно?
Она посмотрела на спутника и решила, что лучше всего сейчас перестать о чем-либо думать и предоставить обстоятельствам полную свободу. Надо же хоть когда-нибудь отдыхать.
Ознакомительная версия.
