— К черту Игоря, не вспоминай о нем, — склонилась и поцеловала, нежно, настойчиво. Сергей подчинился, провел ладонями по гибкому телу. Действительно, к черту! Теперь, пусть даже и на короткаое время, она его женщина.
***
— Ну, покажи!
— Нет.
— Саш!
— Нет.
— Пожалуйста, — Наталка принялась конючить. — Сашенька! Чего такого-то?
— Нет, — зеленые глаза уперто смотрели на дорогу вперепди.
— Я хочу увидеть!
— Нет.
— Сашка!
— Зачем?!
— Потому что даже Айзя знает, где это, а я — нет!
— И хорошо, что не знаешь.
— Но ты-то знаешь, и думаю, не раз.
— Бог мой, Наташ.
— Говоришь прям как папа.
— Вот верно. Расскажу Сергею, чего ты требуешь.
— Не-а. Не расскажешь, — она победно улыбнулась. — Потому как иначе я расскажу, что ты мне говоришь, когда мы наедине.
— Не посмеешь.
— Проверим?
— Козявка мелкая!
— Опять? — она слегка расстроилась, что не помешало ей однако продолжить требовать свое. — Ну, Саш.
— Нет. Вопрос закрыт.
Наталка насупилась, скрестила руки на груди. Непробиваемый! Подумала немного, хитро прищурилась, взглянув на обожаемый профиль. А если так? Разулась, залезла с ногами на сиденье, потянулась к его уху и тихо начала шептать.
— Ты ведь ждешь конца установленного папой срока. Хочешь получить больше, чем просто целовать меня, хочешь ласкать мое тело, — девушка подавила приступ смущения, — не через ткань футболки, хочешь… — она на мгновение остановилась, вспоминая его же слова. — Как ты говорил? Хочешь чувствовать меня всем телом, двигаться во мне.
Восьмерка слишком резко затормозила перед перекреском.
— Наташенька, тебе мало того, что я сам себя мучаю? — так же тихо прошептал парень.
Она опустила руку ему на талию, на ощупь нашла ремень джинс, провела пальцами по молнии, он непроизвольно раздвинул ноги.
— Так сильно хочешь? — невинно протянула она. — Я буду продолжать. Знаю, тебе нравится. Попробуешь запретить или остановить?
Санька дернулся. Иногда она его просто пугала. Ее пальчики продолжали гладить его между ног, он выгнулся. Позади засигналили.
— Покажи, — шепнула в очередной раз шантажистка.
— Ладно, сдаюсь, — машина тронулась с места. — Поехали.
Наталка чмокнула его в щеку.
— Я знала, что ты не откажешь.
Полчаса спустя парень остановил восьмерку возле большого заброшенного стадиона.
— Вот тут, а теперь поехали.
Выжал сцепление, включая заднюю скорость.
— Стоп! А туда? Мы так не договаривались. Я хотела увидеть, где именно.
Он устало выдохнул.
— На всей территории, там народ и сейчас, в любом случае, есть.
— Айзя уверяла, что у всех свои места. Где твое?
— Да, нет у меня места! — Саша начал злиться. Глупая, любопытная девчонка.
— Хотя бы внутрь просто завези, а?
Парень, стиснув зубы, подчинился. Сергей узнает, без вопросов исполнит угрозу. Ни за что в здравом уме не подумал бы, что привезет Наталку на городской “траходром”, как называли его местные. Убираться отсюда быстрее. Приткнулся в ближайший угол, благо такие, как впрочем и самые отдаленные, занимали в последнюю очередь.
— Вот. Теперь поехали?
— И часто ты здесь был?
— Нет.
— Сколько?
— Нет.
— Что “нет”? А если бы я не была с тобой знакома с детства, ты бы сам меня сюда привез, правда?
Черные глаза с живым любопытством и желанием изучали его. Саша устало покачал головой, подумал, улыбнулся.
— Нет, Наташ.
Она растерялась и, кажется, немного расстроилась.
— Почему?
Он отстегнул оба ремня, наклонился и нежно коснулся в поцелуе ее губ.
— Так понятно?
Девушка тихо выдохнула. Да, так и вправду было яснее, но только…
— Почему?
Саша с улыбкой встретил новый вопрос. Провел указательным пальцем по ее носу. Как много значит простая интонация, теперь она спрашивала чем исключительная для него.
— Я люблю тебя.
Наташа прикрыла глаза, вновь ощутив прикосновение его губ к своим. Грудь будто тисками сдавило. Так много значит для него, и так много он значит для нее.
— Я люблю тебя, — еле слышно прошептала она. Парень чуть отстранился, неуверенно улыбнулся, погладил ее по волосам, очертил контуры скул, пристально вглядываясь в черные глаза. Она с тревогой наблюдала за ним. Никогда еще никому не признавалась в любви. Может, что-то было сделано неверно с ее стороны? Или невовремя сказала? Страх не заставил себя долго ждать.
Саша прижался щекой к ее виску.
— Девочка моя.
— Я что-то не то сделала, да?
Он рассмеялся.
— Ты только что вынудила меня привезти тебя в самое неподходящее место, а сейчас боишься, что сделала что-то не так. У женщин нет логики.
— Неправда! — возмутилась она. — Есть, ты просто… Ну, короче, она точно есть.
— Аргумент.
— Я тебе вот…
— Наташ, поругайся на меня потом, я все равно сейчас не запомню и даже вникнуть не смогу.
— Почему? — весь ее гнев как водой смыло. — Что случилось?
— Самая восхитительная девушка на земле сказала, что любит меня. И ты спрашиваешь?
Она смущенно улыбнулась, обняла парня за талию, прижалась к теплой груди.
— Ты замечательный. Я люблю тебя.
Санька рассмеялся.
— Что?
— Ты умудрилась из самого пошлого места сделать самое романтичное.
— Фи. Поехали отсюда.
— Как пожелаешь, шантажистка.
***
26 августа
Четверг
Нина лежала в объятиях Сергея. Сознание плескалось в волнах ласковой дремы. Ей виделся песчаный берег, небо, прозрачные морские волны. Картина умиротворенной жизни. Женщина чуть повернула голову. Под самым ухом отбивало спокойный размеренный ритм сердце такое родное и незнакомое одновременно. Она усмехнулась.
— Что? — сквозь сон пробормотал мужчина.
— Я никогда раньше не слушала твое сердце.
— Напрасно.
— Прости, я не очень умная.
— Женщина и не должна быть очень умной.
Нина рассмеялась.
— Балбес.
— Звучит эротично.
Окинула беглым взглядом его лицо и тело и поразилась пришедшему в голову сравнению. Когда-то давно в юности она ездила с друзьями работать волонтером в заповедник. У местного егеря обнаружилась домашняя песчаная пума, будучи котенком конфискованная на таможне с истощением и сломаной лапой. Пограничникам девать было некуда, отдали местному егерю. Тот выходил, вырастил, привязался сам и обзавелся недурственной охраной. Люди к собакам-то не подойдут, а к этакому хищнику и вовсе, ибо рычал Фимка впечатляюще. Зато по вечерам, когда чай у Степаныча пили с травами, кот великодушно позволял желающим гладить себя по холке. Нина тогда чуть не пищала от восторга. Сейчас Сергей выглядел точно так же — большая домашняя довольная пума.
