— Что я должна сделать? — Она словно со стороны услышала свой глухой, лишенный привычной иронии голос. От его улыбки у Брук немного потеплело на сердце — пока она не вспомнила, какими угрозами ее вынудили к сотрудничеству.
— Ваше появление на фабрике в субботний день не будет выглядеть подозрительным?
— Я часто заезжаю туда по субботам по всяким делам. — Брук не стала уточнять, что в эти дни она подменяет женщин, которым необходимо остаться дома с детьми.
— Постарайтесь заглянуть в личное дело Дейзи. Там должна храниться копия ее письма.
— Да, верно. Но ведь если ее уволили под предлогом отправки на пенсию — они наверняка подчистили и ее личное дело. Вы действительно надеетесь там что-то найти?
— Я согласен, что шансов мало. Но заглянуть туда стоит в любом случае. Вдруг в деле указан ее новый адрес или окажется еще какая-то зацепка?
— Я собираюсь купить в городе продукты, — сказала Брук, невольно краснея. Она не привыкла, чтобы ее разглядывали с таким откровенным восхищением. — Может, мне стоит зайти в отель и взять там что-то из ваших вещей?
— Не думаю, что это удачная мысль, — сухо возразил Алекс. — Если меня уже разыскивают, за комнатой скорее всего установлена слежка.
Ну конечно, он не упустит случая напомнить лишний раз, что над ее головой по-прежнему висит угроза ареста.
Брук зашла в спальню, чтобы забрать свою куртку и Хьюго, и скорчила мрачную рожу. Она позаимствовала эту пластиковую модель из фабричной лаборатории и должна была вернуть ее на место не позднее понедельника. Если Брэнди, проверявшая с его помощью качество готовой продукции, обнаружит пропажу, то неприятностей не миновать.
Вернувшись в гостиную, она смерила взглядом с головы до ног своего странного гостя и осведомилась:
— Что еще прикажете, ваше высочество?
— Я был бы не прочь получить смену чистой одежды — если вам удастся приобрести ее, не возбуждая подозрений, — ответил Алекс с добродушной улыбкой. Он извлек из кармана бумажник и достал оттуда пару купюр, от одного вида которых Брук чуть не сделалось дурно.
— Алекс, если я начну направо и налево швыряться сотенными купюрами, то и моргнуть не успею, как окажусь в участке! Они решат, что я ограбила банк… — Брук растерянно замолкла, увидев, каким напряженным стало его лицо.
— Скажите это еще раз, — сдавленно произнес он.
— А… что сказать? — Из ее головы разом вылетели все мысли. О чем она, собственно, говорила? И с какой стати он уставился на нее, как… как удав на кролика?
— Мое имя. Вы назвали меня по имени.
О Боже, только этого не хватало! У Брук вырвался невольный стон. И кто тянул ее за язык? Она затараторила, торопясь исправить свою ошибку:
— Это совершенно случайно слетело с языка! Я помню, что вы — мой босс…
— Наплевать! — грубо перебил он. — Сейчас я в отпуске, а вы не на рабочем месте. Давайте забудем про субординацию, о'кей?
— Никаких «о'кей»! — Брук вызывающе задрала подбородок. — Я все равно буду помнить, кто вы на самом деле, не говоря уже о таких мелочах, как то, что мое будущее висит на волоске!
— Это не я поставил под угрозу вашу карьеру.
— Ну еще бы! — Она выразительно закатила глаза. — Какая же я дура! Вам не придется меня увольнять! Я просто не смогу вернуться на работу, потому что буду торчать за решеткой! А в том, что я туда угодила, следует винить исключительно меня, не так ли?
Она так разгорячилась, что в пылу спора стремительно ринулась вперед, налетев на своего обидчика со всей силы. И ее тело не замедлило отреагировать. Как у заправской нимфоманки после года воздержания, у нее в ту же секунду напряглись соски и стало жарко внизу живота.
— От ваших выходок впору рехнуться! — хрипло взревел Алекс, стиснув ее в объятиях.
Она попыталась вырваться, но не тут-то было. В пылу борьбы ее соски, словно нарочно, проехались по его рубашке. Она громко сглотнула, завороженно уставившись в его глаза, полыхавшие огнем, и прошептала как можно сдержаннее:
— Постараюсь впредь этого не забывать.
— Ах, какая жалость! — Теперь он также жадно смотрел на ее губы.
— Почему вы… — Брук пришлось прикусить язык, иначе разговор перешел бы на слишком опасную почву. Прерывистым голосом, выдававшим ее собственное смятение, она напомнила:
— По субботам фабрику закрывают в двенадцать. Мне пора.
— Возвращайтесь скорее… — Его губы оказались совсем близко от ее губ. — Я голоден.
— Тогда я привезу как можно больше… еды, — пролепетала Брук, из последних сил приказав ногам слушаться. Его низкий, ласковый смех говорил о том, что от Алекса не укрылась ее слабость.
Наконец она оказалась достаточно далеко от него, чтобы найти в себе силы и решимость без проволочек покинуть эту опасную территорию.
— Да, и прихватите на фабрике коробку презервативов! Коробку презервативов?! У Брук снова подогнулись ноги.
Она споткнулась и посмотрела через плечо на Алекса. Сколько можно над ней издеваться? Да, она согласилась помочь в расследовании, но это еще не значит, что…
— Мне следует проверить заодно и ту продукцию, что поступает в продажу, — пояснил Брэдшоу подозрительно невинным тоном.
— Ох… — Брук скатилась с крыльца, бормоча себе под нос чрезвычайно выразительные эпитеты. Алекс наверняка бы покраснел, как мальчишка, услышав хотя бы один из них.
С улыбкой вспоминая ее ошарашенную мордашку, Алекс смотрел из окна, как она садится в машину и включает зажигание. «Пинто» рванул с места с такой скоростью, что из-под колес полетели камешки.
Буквально через пару секунд он увидел, как замигали красные тормозные огни.. Даже отсюда можно было различить, как Брук энергично шевелит губами, вылезая из машины и обходя ее кругом. Вот она наклонилась и что-то подобрала с земли.
Алекс так и покатился со смеху, когда понял, что Брук пришлось остановиться из-за снова отлетевшего колпака.
Брук Уэлш. Неотразимая, взрывоопасная и одинокая. Никогда в жизни он не встречал такую замечательную женщину!
Он отошел от окна, чувствуя себя буквально на седьмом небе. А почему бы и нет? Его отпуск складывается на редкость удачно, и вот уже на протяжении двенадцати часов у него ни разу не заболела голова. Конечно, дела на фабрике могут пойти не лучшим образом — но что-то внушало Брэдшоу уверенность, что с помощью Брук он справится с неприятностями. В разговоре с ней он нарочно сгустил краски, грозя аудиторами и закрытием фабрики. Вряд ли кому-то удалось бы безнаказанно красть у него целые миллионы, не оставляя при этом ни малейших улик.
Зато это прибавит прыти его помощнице. У Брук будет повод чувствовать себя настоящей героиней и побороть неловкость от того, что приходится шпионить среди своих.
