- С Катей? - на этот раз переспросил Малиновский, а сама Катя за дверью замерла.
А Жданов рассвирепел.
- Вы что всё переспрашиваете? У меня встреча назначена, поеду со своим помощником и всё решу. Через пару часов вернусь. В чём дело?
- Да нет, ни в чём. - Малиновский странно усмехнулся.
- Обедать с нами не пойдёшь? Мама хотела устроить семейный обед.
- Не могу.
Катя от двери отошла и присела на своё кресло. На самый краешек. От волнения даже во рту пересохло. Она отлично знала, что никакой встречи в банке у них назначено не было.
- Я никуда не поеду, - заявила она, когда Андрей, спустя некоторое время к ней зашёл и попросил собираться.
Жданов в дверях остановился, рукой в косяк упёрся, а посмотрел задумчиво.
- Почему?
- Потому что никакой встречи нет. Ты всё придумал.
- Конечно.
Она головой покачала.
- Не поеду.
- Кать, - его голос показался ей безумно усталым, - у меня всего два часа. Потом начнётся самая нервотрёпка, потом показ, потом родители с Кирой меня обложат со всех сторон. А завтра совет. И я тебя очень прошу... Два часа.
Она кулачки сжала и посмотрела на них. То, что он предлагал, было как-то неправильно, лишено малейшего оттенка романтики и глубины, о которой Катя мечтала в их отношениях. Но он просил и смотрел так, что у неё сердце поневоле быстрее стучать начало, и она встала, пальто взяла, а когда они вдвоём мимо ресепшена шли, даже нашла в себе силы кинуть в сторону Маши лёгкую улыбку.
- Мы вернёмся часа через два-три, - сказал Жданов Тропинкиной. - Если что - звони на мобильный. Но, Маша, если что серьёзное.
- Хорошо, Андрей Палыч. - Она кивнула, а Кате рукой махнула, а Пушкарёвой стало нестерпимо стыдно за то, что они всех обманывают.
- Злишься на меня? - спросил он позже.
- Нет. Просто не знаю, как всё исправить. Мне всё время кажется, что мы попадёмся на чём-то мелком и глупом.
- На поцелуе. - Жданов её вниз потянул и в губы поцеловал. - Мы можем на этом попасться, да?
- Если ты будешь продолжать так себя вести.
- Буду. У меня по-другому не получается.
Катя выпрямилась и попыталась с Андрея слезть, но он удержал, и даже одеяло с неё потянул. Разглядывал что-то в ней, вглядывался внимательно, а Катя под его взглядом с ума сходила. Щёки загорелись, и в который раз отругала себя за то, что согласилась к нему приехать. Не жалела, боже упаси, но ругала - и себя, и его. Его особенно за то, что экзамен ей устроил. Шторы в спальне раздёрнул, как только пришли, и тут уже не нужно было думать ни о темноте, ни о включенном свете, солнце в окно светило, и Кате пришлось весьма непросто, но себя преодолела. А Андрей потом шептал ей на ухо о том, какая она молодец, что самая смелая и вообще, он теперь знает, как бороться с её страхами и упрямством.
- Я не упрямая, - возразила тогда она, а Жданов рассмеялся.
- Есть, есть чуть-чуть.
Но когда он принимался её разглядывать, совершенно не стесняясь ни себя, ни её, Пушкарёва всё-таки его отталкивала. А он снова смеялся.
- Красивая, - шепнул он ей на ухо. - Ты просто себя не любишь.
- А за что любить?
- За всё. За то, что ты такая, какая есть. Другой такой нет.
- Вот это точно, - со смехом согласилась она.
- Точно, - подтвердил он. - А мне нравится на тебя смотреть. Трогать нравится, целовать нравится. Особенно, когда ты начинаешь голову терять и смущаться забываешь.
Катя решительно покачала головой, на локте приподнялась, и одеяло на себя натянула.
- Я никогда не теряю головы, - заявила она чересчур заносчиво.
Андрей рассмеялся.
- Вот уж да!
- Да.
И тогда он её схватил и перекатился вместе с ней по кровати, вследствие чего Катя и оказалась на нём и снова без одеяла.
- На показ пойдёшь?
- Нет.
- Почему? И только не говори, что тебе там делать нечего.
- Я тебе там не нужна.
- Ты за меня не говори.
- Скажу. Я знаю. Там я тебе не нужна, я тебя отвлекать буду.
Он одну бровь приподнял.
- Как, интересно?
Катя предприняла ещё одну попытку с него слезть, а когда не получилось, со смехом взмолилась:
- Отпусти.
Андрей вместо этого снова её к себе вниз потянул и обнял. Кате, наверное, повезло, что она глаз его в этот момент видеть не могла. Взгляд блуждал по комнате, расстроенный и обеспокоенный.
- Завтра, после совета, я поговорю с Кирой.
Катя в первый момент затихла, прижалась к нему, потом осмелилась поинтересоваться:
- О чём?
- Я... - Андрей рукой по её обнажённой спине провёл, потом волосы в кулак захватил. - Нужно же что-то решать.
- Нужно? - Катя лежала на нём, обессилевшая вдруг и щекой к его плечу прижималась.
- А ты думаешь, что нет?
- Это вопрос?
- Катя!
- Что ты ей скажешь? - Она на локте приподнялась, чтобы Андрею в лицо посмотреть. - Что жениться не хочешь? Она и так это знает. Или хотя бы догадывается. А что ещё ты можешь ей сказать?
Он старательно вглядывался в её лицо, а когда взгляд наконец поймал, Катя нервно сглотнула. И головой покачала.
- Не смей.
- Почему?
Она нервно усмехнулась.
- Как ты себе это представляешь?
- Я - представляю. А вот почему ты так реагируешь.
- Я знаю почему! - Пушкарёва всё-таки слезла с него, ногу через него перекинула, рядом села и одеялом прикрылась. Андрей за ней наблюдал. Потом сказал:
- Ты сама всё это делаешь. Ты вбила себе в голову...
- Не надо мне этого говорить, пожалуйста! Я вбила, я сама себя испортила... Я такая, какая я есть, Андрей! Ты сам сказал. Но я не могу по твоему желанию измениться!
- Я не прошу тебя меняться.
- Правда? - притворно ахнула она, ни на секунду ему не поверив. - Это хорошо, потому что вряд ли из этого что-то получится. - И с кровати встала. - Пора на работу возвращаться. Надеюсь, напряжение ты снял.
Андрей прищурился.
- Это что, первая ссора?
Она головой покачала.
- Нет. - Ответ очень лаконичный и почему-то показался резковатым. Кате самой не понравилось, но изменить уже ничего нельзя, она простыню вокруг себя обмотала и в ванную ушла.
И всё-таки это была ссора. Всё больше молчали, Катя со стороны наблюдала, как Жданов в шикарный костюм облачается, готовясь к показу, и в машине тоже молчали. Андрей хмурился, а Катя себя виноватой чувствовала. Но ей правда не нравились все эти разговоры о её внешности. О том, что нужно только постараться, что нужно ей самой захотеть и всё изменится. Она в это не верила. А идти на поводу у мимолётных желаний Андрея не хотела. Она не кукла, чтобы её можно было одевать и раздевать по его желанию. Она такая, какая есть, не изменится. И ему она не пара. Меняться лишь с надеждой его удержать на какое-то время рядом, она не будет. Потому что потом останется не просто одна, а чужая сама для себя и ему ненужная.
