– Я ни во что подобное не верю! – Будто заезженная пластинка, Лили повторяла одно и то же. – Что это? Мне показалось, я слышала…
Музыка! Из-за двери лились серебристые звуки музыкальной шкатулки Кэсси.
– Это Бах, – прошептала Лили. – Он завел музыкальную шкатулку. – Она вскочила и бросилась к двери.
– Лили, он, может быть, не готов…
Лили распахнула дверь. Свет был все еще выключен, и в комнате царила темнота. Мелодия Баха словно пронизывала темное пространство серебряными нитями. С кровати послышался смех Кэсси.
– Можешь включить свет, Лили, – сказал Эндрю.
Дрожащей рукой Лили нащупала выключатель. Кэсси сидела на кровати, весело глядя на нее.
– Привет, мамочка! Я хочу чизбургер, просто умираю с голоду!
– Ну… наверно, это можно устроить. – Лили жадно всматривалась в лицо дочери. Сияющие глаза, прекрасный цвет лица, все настолько благополучно, нормально! У Лили дрожали колени, пока она шла к кровати. – Как ты себя чувствуешь, детка?
– Отлично. – Кэсси посмотрела на мать. – Мама, скажи, что с тобой было? – Мгновенная тень омрачила ее лицо. – Я звала, звала тебя, а ты все не откликалась. Я испугалась, вдруг тебя убили. Как ты сейчас?
– В полном порядке. – Лили присела на край кровати. – Но мне будет еще лучше, если ты меня обнимешь.
Она приподнялась и заключила мать в крепкие объятия.
– Эндрю говорил, что с тобой все хорошо. Он повторял это много раз.
Лили могла поклясться, что из спальни не доносились никакие голоса. Оттуда вообще не доносилось ни звука до того, как заиграла шкатулка.
– Эндрю совершенно прав. Я никогда не чувствовала себя так хорошо! – Она взглянула на Эндрю поверх головы дочери. – Я так тебе обязана… – И в ужасе застыла.
Эндрю выглядел постаревшим лет на десять. Он был мертвенно-бледен, черты лица заострились, под глазами легли черные тени.
– Как ты? – взволнованно спросила Лили. Эндрю улыбнулся.
– Немного устал. – Он медленно поднялся. – Думаю, мне надо пойти на свежий воздух, а потом чего-нибудь съесть.
– Что, трудный случай? – спросила Квинби с порога.
Эндрю кивнул, нетвердой походкой направляясь к двери.
– Да уж, она просто упрямица! С места не сдвинешь!
– Эндрю! – Кэсси отстранилась от матери, с испугом глядя ему вслед. – Не уходи! Я опять буду одна.
Эндрю повернулся к ней.
– Ты забыла, о чем я тебе говорил? – Нежная улыбка озарила его лицо. – Теперь ты никогда не будешь одна. Я буду с тобой, когда ты этого захочешь.
Кэсси успокоилась и опять прижалась к матери.
– До чего приятно знать это! – лукаво улыбнувшись, произнесла она.
Лили покрепче обняла ее, пытаясь перебороть укол ревности.
– Не бойся, Лили, – вмешался Эндрю. – Я не отнимаю ее у тебя.
– Не отнимаешь? Я не такая вредная, чтобы лишать тебя права на привязанность Кэсси после того, что ты для нее сделал. – Она натянуто улыбнулась. – Честно говоря, я не представляю, как тебе это удалось.
– Я же все объяснила, – вмешалась Квинби. Эндрю беспокойно взглянул на нее.
– Я тебя не просил, Квинби. Ей и так досталось…
– Да Бога ради! Ведь она живой человек! – прервала его Квинби. – И ей тоже нужно время привыкнуть к этому.
– Возможно. – Эндрю устало потер затылок. – Мне трудно судить. Я сейчас плохо соображаю. – Он повернулся, чтобы уйти.
– Эндрю, – встревоженно позвала Лили. Он обернулся через плечо.
– Почему ты завел ей музыкальную шкатулку?
– Из-за Баха.
– Что?
– В тебе есть черты, которые напоминают ей музыку Баха. Я подумал, что это будет кстати. Глаза Лили расширились.
– Откуда ты знаешь? Тебе Кэсси сказала? Мгновение Эндрю молча смотрел на нее.
– Почему бы тебе не спросить ее саму? – ответил он наконец. Затем повернулся и вышел.
– Ему грустно.
Лили посмотрела на Кэсси. Девочка хмурила лобик, озабоченно глядя на дверь вслед ушедшему Эндрю.
– Он грустит о тебе. – Она перевела взгляд на мать. – Ему больно, но ты можешь ему помочь.
– Сию минуту, моя хорошая, я больше хочу помочь тебе получить чизбургер, – беззаботно сказала Лили и еще раз обняла дочку. – Эндрю достаточно сильный. Уверена, он сам справится со своими проблемами.
– Он и вправду сильный, но он тоже нуждается в любви, – заявила Кэсси, не отрывая глаз от матери. – А ты его боишься.
– Я не боюсь никого.
– Ты боишься Эндрю. Почему?
– Я не… – Лили остановилась. Она лгала и себе, и Кэсси, а в их отношениях ложь была недопустима. – Он слишком проницателен. Наверно, это меня нервирует.
– Но это же совсем не страшно, – возразила Кэсси. – Он заставляет меня слушать… музыку в себе. Он и сам слышит ее, мама.
– Кэсси! – Лили протянула руку и убрала светлый локон со лба девочки, подбирая слова, чтобы задать мучивший ее вопрос. – Ты была больна, и Эндрю помог тебе поправиться. Как он…
– Я не была больна, – перебила Кэсси. – Я просто пряталась. А потом пришел Эндрю и объяснил мне, как глупо я себя веду.
– А как он это сделал?
– Не знаю, – растерянно сказала Кэсси. – Эндрю просто был там со мной. Сначала я слышала его голос. Я чувствовала, что он густой и приятный. Ну, понимаешь, как если ты пьешь горячий шоколад, придя с улицы в холодную дождливую погоду. Потом появилась музыка, а потом я услышала его слова.
– И ты не испугалась?
– Кого? Эндрю? – Кэсси взглянула на нее с изумлением. – Эндрю принес мне музыку. Я не могла слышать ее, пока он не пришел, а там становилось все холоднее, все темнее и страшнее.
Дрожь пробежала по телу Лили. Куда завела бы ее эта тьма, не вызволи Эндрю девочку из ее «убежища»?
– Квинби говорит, что это телепатия.
– Правда? – совершенно спокойно отозвалась Кэсси. – Неудивительно, что тебя это так смутило. Не волнуйся, мама, это совсем не похоже на те дурацкие ужастики, которые мы смотрели по телевизору. Я же сказала, там мне было хорошо с Эндрю. – Она спустила ноги на пол, встала с постели и посмотрела на дверь в дальнем углу комнаты. – Мне нужно в ванную. Это там?
Лили кивнула и поднялась.
– Я закажу для тебя чизбургер.
– С жареной картошкой! – Кэсси хитро улыбнулась. – И никакого салата!
Лили засмеялась. В этом мире похищений, иностранных агентов и телепатии все-таки были вещи, которые, слава Богу, никогда не меняются.
– Я согласна, но против веточки укропа ты, надеюсь, возражать не будешь.
– Договорились.
Кэсси скрылась в ванной.
Улыбка сбежала с лица Лили, когда за дочкой закрылась дверь. Кэсси, несомненно, пришла в себя, но это вовсе не значит, что опасность позади. Во-первых, почему девочка, психика которой всегда была устойчива, оказалась в шоке? И зачем этим негодяям понадобились Кэсси или Эндрю?
