Девушка замерла.
— Брат Лоры? — недоверчиво переспросила она, отпрянув назад. — Мартин? Но почему?
— Оказывается, на самом деле он и не был ее братом, за которого себя выдавал. Они находились в любовной связи, — объяснил Сет. В его глазах появилась незнакомая ей ранее злость. Видимо, сказывались месяцы, проведенные в тюрьме. — Парочка давно планировала убийство, этим людям требовались большие деньги. — Сет продолжал:
— Вот и выбрали в качестве жертвы Джимми. После того как он сказал Лоре, что, возможно, перепишет завещание в ее пользу, они приступили к действиям. Боялись, вдруг ситуация изменится. Мечтали вообще избавиться от парня, чтобы не путался под ногами. Они решили обставить все так, будто на него напал грабитель. Но неожиданно появился я. Мартин скрылся…
— Однако… — Женевьева пыталась осмыслить сказанное братом. — Он же в момент убийства находился с родителями Джимми. Разве нет?
— Лора — да. А Мартин припозднился, якобы никак не мог найти их дом. Никто не учел этого, и подозрение пало на меня.
— Но завещание…
— Ты ведь знала Джимми. Он только собирался его составить, а о своих планах часто говорил как о делах уже свершенных. — Сет покачал головой. — Черт, я скучаю по нему. Очень.
Женевьева представила, через какие испытания во время следствия пришлось пройти Сету, какие муки он претерпел, и снова кинулась обнимать брата.
— Бедный ты мой, но как я рада, что все закончилось.
— Я, естественно, тоже. — Сет несколько секунд понежился в объятиях сестры, затем осторожно отстранил девушку и заправил ее волосы за уши.
Некоторое время они молча стояли и улыбались друг другу.
— Ну, дорогая, — наконец произнес он, вскинув брови. — А теперь ты расскажешь мне о человеке, которому мы обязаны таким счастливым исходом дела.
— Он — необыкновенный, он — потрясающий, — ответила она, с трудом от волнения проглотив в горле ком. И подумала: Сет на свободе, а значит, они в неоплатном долгу перед Джоном Таггертом Стилом. А тот факт, что за последнее время она не получила ни единой весточки от него, еще ничего не значил.
Или она ошибалась? Ведь никогда не было никаких гарантий, что их отношения продолжатся. Возможно, ночи в Монтане никогда больше не повторятся. Останутся одни воспоминания. А за ту ужасную сцену в домике Джон не в ответе. Она знала это точно.
— Мне очень нравится Таггерт, — Сет оторвал ее от размышлений.
— Вы общались?
— Конечно. Несколько раз беседовали в тюрьме, и сегодня утром, перед моим освобождением.
— Он — прекрасный человек, надежный, — заверила Женевьева брата.
— Точно, только… — Сет незлобиво усмехнулся, — кажется, он очень боится.
— Боится чего? — Она была удивлена. После афганского ада вряд ли можно было напугать Джона чем-либо.
Сет выдержал паузу, наслаждаясь собственной осведомленностью.
— Боится не чего, а за тебя.
— За меня? — воскликнула девушка. — Смешно, право.
Сет шутливо подмигнул ей.
— Парень думает, что ты можешь растаять, как снежинка на солнце, после его предложения. Правда, он не слишком разговорчив. Но один из его братьев, кажется Доминик, заметил: чем дольше Джон молчит, тем серьезнее его намерения. И вообще твой близкий друг здесь.
— Как?
— А разве я не сказал? — Сет вскинул руки вверх: мол, только не убивай.
Женевьева уже его не слышала.
Она с надеждой, прикрыв ладонью глаза от солнечных лучей, рассматривала улицу, заполненную машинами и людьми.
Высокий, красивый мужчина неподвижно стоял у блестящего черного автомобиля, припаркованного у обочины.
Пальто полетело на землю. Девушка бросилась через дорогу, игнорируя крики и ругань водителей.
Она мчалась, ничего не видя вокруг, пока не упала в объятия Джона Стила.
— О боже, я не могу поверить, я обожаю тебя, — затараторила она, едва не сбив Таггерта с ног и ткнувшись ему в шею. — И тебе не нужно ничего говорить, и я ничего не жду, но я так скучала по тебе. Ужасно скучала.
— Женевьева. — Таггерт разволновался. Произнес лишь ее имя.
Он давно не общался с девушкой. Ждал сцен, ее гнева, требований объяснить, почему исчез. Но все случилось по-другому. Она подбежала к нему с широко раскинутыми руками: никаких упреков, никаких вопросов. И глаза светились от счастья и любви.
Джон сомкнул руки и легко поднял девушку вверх. Напряжение, сковывавшее его в последние дни, моментально ушло. Женевьева не могла оторваться от любимого. Вцепилась в Таггерта, будто хотела показать всем — никогда и ни за что на свете не отпустит этого мужчину от себя.
И он тоже был счастлив. Эта маленькая, очаровательная брюнетка стала для него настоящим подарком судьбы, женщиной, о которой он мечтал, женщиной, развеявшей темные облака его воспоминаний и научившей заново радоваться жизни.
Некоторое время назад он решил, что, если она захочет покинуть его навсегда, он не станет чинить препятствий, но теперь, обнимая это божественное создание, он понимал, что лгал самому себе. И еще он должен сказать девушке правду, объяснить, почему в самые тяжелые для нее дни не находился рядом.
— Женевьева, — на этот раз его голос звучал твердо и уверенно.
— Да?
Он посмотрел ей в глаза.
— Ты же не думаешь, что я тогда подставил тебя? Так получилось…
Она ослабила свою хватку и отклонилась назад.
— Знаю, ты не предатель…
— Послушай. Когда я вернулся в дом и застал там Гейба, то очень испугался. Ведь я только собирался начать новую жизнь. С тобой. А затем узнал, что тебя увезли полицейские. Отчаянию моему не было предела. Я находился в состоянии шока. Потом взял себя в руки. Твердо решил помочь и тебе, и твоему брату. Сделал все возможное. Но после осады домика в горах ты могла бы не поверить, что Джон Таггерт Стил к этому непричастен. Я боялся показываться тебе на глаза. Очень боялся…
— Твое поведение вполне объяснимо, — прервала его Женевьева. Она понимала его. — Но ты ни в чем не виноват. И не надо оправдываться.
— Черт, ты права. Однако хочу сказать главное. — Его голос затих, затем снова набрал силу:
— Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ. Хочу, чтобы мы были вместе. Всегда. Скажи, ты согласна стать моей женой?
— О, Джон. — Сердце девушки от радости чуть не выпрыгнуло из груди. Она, тая от счастья, смотрела в зеленые глаза Таггерта и нежно улыбалась. Потом произнесла:
— Я ТОЖЕ ТЕБЯ ЛЮБЛЮ.
— Так ты пойдешь со мной под венец?
Она лукаво прищурилась.
— Как я могу отвергнуть такое романтическое предложение? Конечно, говорю «да».
Он закрыл глаза и откинул назад голову, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями. Постоял некоторое время молча, потом его губы изогнулись в задорной улыбке.
