— Вот как?
Остин отвернулся, пряча усмешку.
— Да. Это магазин, где торгуют со скидкой.
— Я знаю, что это за магазин, — сдержанно отозвалась Кэндис. — Когда-то я там покупала.
«Недолгое время, — подумал Остин. — Потом ее муж приобрел целую сеть магазинов одежды, и больше не было необходимости подыскивать товары где-то еще».
Они ехали молча до тех пор, пока машина не свернула на оживленную дорогу к стоянке возле магазина.
— Оставайтесь в машине, — велел Остин. — Я очень скоро вернусь.
— Но…
— Один момент.
Остину понадобилось несколько больше времени, чем один момент, чтобы выбрать нечто ярко-розовое и светло-желтое. Быстренько заглянув в бумажник, он добавил простые белые теннисные туфди и пару носков. И не смог удержаться от улыбки, вообразив выражение лица Кэндис.
Сегодня, он готов был в этом поклясться, Кэндис Вансдейл никто не узнает.
Кэндис старалась сохранить серьезный вид, когда извлекла из фирменного пластикового пакета нечто ярко-розовое.
Она очень старалась, так как Остин наблюдал за ней с торжественно-напряженным выражением лица. Ей вовсе не хотелось задеть чувства столь обаятельного человека. Но все-таки у нее вырвался предательский смешок. Потом еще один. Первый она замаскировала кашлем, но не второй, не третий и не четвертый. Кэндис пригнулась и закрыла лицо ладонями, обуреваемая неудержимым хохотом.
— Что-нибудь забавное? — надулся Остин.
Кэндис мгновенно стала серьезной.
— Вы… вы в самом деле хотите, чтобы я это надела?
— А вы хотите повеселиться?
В глазах Остина вспыхнули искорки, а губы медленно сложились в улыбку. Кэндис выпрямилась на сиденье.
— Вы! Вы считаете, что я… что вы… о!
Она достала из пакета теннисную туфлю и запустила ею в Остина. Не попала — туфелька ударилась о стекло и упала Остину на колени. Он рассмеялся низким, хрипловатым смехом, от которого у Кэндис дрожь прошла по спине. Он продолжал смеяться, выезжая со стоянки на дорогу.
— Переоденьтесь, ладно? У нас в запасе пятнадцать минут, пока мы доедем до «Клайда».
— Кто такой Клайд и… — Кэндис сделала паузу, поскольку до нее дошел ошеломительный смысл слов Остина. — Переодеться? — переспросила она, решив, что ошиблась.
— Именно это я вам сказал. — Белоснежные зубы сверкнули в насмешливой улыбке. — Я за рулем, так что не беспокойтесь, как бы я не посмотрел на вас. И не говорите, будто вам никогда не приходилось переодеваться в машине.
Ничего такого она в жизни не делала! Кэндис не удалось вспомнить ни одного подобного случая.
— А что вы скажете насчет кого-нибудь еще? — задыхаясь от возмущения, прошипела она.
Их пикап уже выехал на магистраль, влившись в густой поток транспорта, — приближался час ленча. Машины окружали их со всех сторон, и Кэндис покачала головой. Остин, должно быть, пошутил.
Она взглянула на него и не заметила ни единого признака дразнящей веселости; Остин сосредоточенно смотрел перед собой на дорогу. Как же ей быть? Кэндис перевела взгляд на лобовое стекло, испятнанное останками разбившихся о него насекомых, и прикусила нижнюю губу.
— Осталось десять минут, — не поворачивая головы, заметил Остин. — Вы закончили?
Кэндис облизала губы.
— Еще не начинала.
— Скажите, вы носите бюстгальтер?
Кровь бросилась Кэндис в лицо от этого беспардонного вопроса.
— Разумеется.
— Прекрасно, считайте его как бы верхней частью купальника. — Держа правую руку на верхней части руля, Остин свободной левой почесал подбородок. — Большинство купальников, какие мне довелось видеть, скрывают куда меньше, чем бюстгальтер.
Кэндис подумала о скромных закрытых купальниках, которые выбирал для нее Ховард, и воздержалась от комментариев. Это привело бы к вопросам, на которые она не желала отвечать. Очень медленно она извлекла из пакета ослепительно розовое одеяние. Могла ли она представить в самых дерзких мечтах, что наденет на себя нечто столь вызывающее? Она уже переступила тот возраст, когда можно было себе такое позволить… Потрогала мягкую материю и подумала, насколько удобнее будет чувствовать себя в такой одежде со своей полнеющей талией. Да, наверное, это удобно, но совершенно не в стиле миссис Ховард Вансдейл.
Никто не посмотрит на нее дважды. Кэндис скривила губы. Может, кто-нибудь и глянет еще раз из-за цвета наряда, но уж точно не потому, что ее узнают.
Ховард сказал бы…
Кэндис сердито вздохнула, отгоняя ненужную мысль. Хватит! Дрожащими пальцами она расстегнула пуговицы на блузке. На Остина она не смела взглянуть; ее обдало жаром при мысли о том, что он увидит, как она раздевается. Ладно, она знать не хочет, видит он или нет.
Кэндис натягивала на себя этот розовый бред, как вдруг у самого окна машины с ее стороны раздался громкий сигнальный гудок. Не смея глянуть, кто это сигналит, она замерла на месте, уткнув лицо в воротник рубашки.
— Не волнуйтесь, — успокоил ее Остин, голос у него дрожал от сдерживаемого смеха. — Он сигналит машине перед нами. Какой-то парень показал ему кукиш.
Кэндис наконец натянула рубашку и поддернула рукава. Она ни на секунду не поверила Остину.
— В таком случае почему вы смеетесь? — спросила она сквозь зубы.
— Потому что обидчику года три, не больше.
Кэндис не оценила его юмор.
— Кому-то стоило бы научить его хорошим манерам.
— Кто-то, — протянул Остин, ничуть не задетый ее тоном, — должно быть, научил его, как можно воспользоваться при случае большим пальцем.
С трудом стаскивая брюки и натягивая просторные шортики, Кэндис неохотно признала про себя, что Остин ответил ей вполне резонно. Невольный вздох удовольствия вырвался у нее, когда она застегнула удобный пояс на талии.
— Так лучше?
— Да. — Кэндис опустила окно, чтобы прохладный ветерок остудил ее пылающие щеки, и добавила: — Но я по-прежнему считаю, что ваше представление о веселье сильно отличается от моего, мистер Хайд.
— Да, вы это говорили, — пробурчал он. — Вам не кажется, что настало время называть меня Остином?
Он включил сигнал поворота и начал осторожно выводить машину в соседний ряд. Чувствуя необъяснимое раздражение, Кэндис сложила руки и уставилась в окно.
— Назовите хоть одну подходящую причину для этого.
Остин въехал на пандус перед входом, прежде чем ответить:
— Ну хотя бы то, что вы раздевались в моем присутствии.
Кэндис отвернулась — незачем ему видеть, как она покраснела. Этот человек поистине неисправим!
* * *
Немного позже, сидя за столиком у «Клайда», Остин с удовлетворением поглядывал, как Кэндис грызет мясистое, аппетитное ребрышко. Розовый цвет был явно не для нее, точно так же и соус барбекю на подбородке и на носу. И однако он не был бы возбужден сильнее, даже если бы она сидела перед ним голая.
