И как все глупо повернулось! Паша продолжал что-то ей говорить, все так же держа ее за руки, а Леночка вспоминала, что она-то ему успела рассказать. Описывая Коленьку, их дурацкие отношения, ведь и она щедро давала определения не только своему несостоявшемуся возлюбленному, но и всему мужскому роду. И снова стало стыдно, с чего это ее так разобрало перед незнакомым человеком.
Кто ей был этот Паша? Никто. Она сейчас и сама внятно не могла объяснить, зачем пошла с ним в ресторан. Никакой влюбленности у нее на его счет не было. Равно, как и никак планов. Хотелось, конечно, быстренько завести какие-нибудь отношения, чтобы разом забыть и Коленьку, и Феденьку. Но это совершенно не значило, что нужно было кидаться на шею первому встречному.
И вообще, куда охотнее она посидела бы с Дуськой. С которой можно было спокойно говорить о туфельках и косметике и не мучиться потом, что выглядела полной дурой. Леночке тут же стало очень интересно, счел ли Паша ее полной дурой или нет. Еще бы! Она нарушила главные заповеди первого свидания:
– не говорить о туфельках и косметике;
– не лезть в душу;
– не рассказывать о бывшем.
Почему так произошло, она и сама не понимала. Либо, несмотря на карие глаза и длинные реснички, Паша не произвел на нее впечатления как мужчина. Либо она уже совсем спятила.
Леночка внимательно посмотрела на Пашу. Тот показался ей довольно привлекательным мужчиной. От него так хорошо пахло... И ей были приятны его прикосновения... Значит, вывод напрашивался сам собой: она спятила.
Паша так же внимательно смотрел на Леночку:
– Что с тобой? – просто спросил он.
– Мне плохо, – честно сказала Леночка.
– Что я могу для тебя сделать? – поинтересовался Паша.
– Я не знаю, – снова честно ответила Леночка.
– Давай выпьем, – не зная, что предложить, сказал он.
Они выпили. После энного по счету бокала Паша показался Леночке еще прекраснее.
«А может, он прав: не стоит заводить серьезных отношений, ведь они приносят только боль и разочарования? – подумала Леночка. – Может, правда, стоит устраивать себе кратковременные праздники? Красивый мужчина, ресторан, упоительная ночь...» От этих мыслей ей почему-то сразу захотелось плакать.
– Лена, Лена, – Паша снова взял ее за руку, – на тебе лица нет. Хочешь... хочешь я поговорю с этим твоим Коленькой? Ну... как мужчина с мужчиной?
– Спасибо... – Леночка безвольно склонила головку на крепкое мужское плечо, – но я хочу забыть этого гада, эту сволочь... Мне на него наплевать... его больше нет в моей жизни...
Паша приобнял ее, Леночке стало хорошо-хорошо. И тут организм мощно и бескомпромиссно позвал ее в женскую комнату.
– Ой, – сказала Леночка и вскочила, – я сейчас.
Она подхватила сумочку и стремительно направилась сквозь толпу танцующих в поисках этой самой жизненно необходимой ей в данный момент комнаты. Люди, люди, люди... Вино нестерпимо просилось наружу, в голове все плыло... Впереди мелькнул чей-то знакомый силуэт...
И Леночка нос к носу столкнулась с... Коленькой.
Она, конечно, хотела встретить его во всеоружии, в новом платье, в туфельках, с промятой в порыве борьбы с целлюлитом попкой... Но в многомиллионном городе это невозможно! Тем не менее невозможное оказалось возможно. Коленька собственной персоной стоял перед Леночкой и глядел на нее как баран на новые ворота.
Она моментально преобразилась. Никакой озабоченной стремительности. Она моментально – вот что значит жажда реванша! – воспарила, вся такая дышащая духами и туманами, недосягаемо красивая и совершенно забывшая о былом. Легкая улыбка, томный взгляд – о, кто это тут? – грациозный изгиб, небрежный кивок.
– Коленька! – позвал из толпы женский голос.
Коленькины глаза, смотрящие на Леночку, как вышеупомянутый баран, округлились до размера кофейных блюдец. И тут эта самая сволочь и гад, неожиданно взвизгнув, резво припустил прямо через всю толпу прочь от Леночки, как будто она собиралась погнаться за ним с топором. Леночка проводила его удивленным взглядом. Она, конечно, была зла, но не настолько, чтобы жаждать немедленной расправы.
А голос, позвавший Коленьку, ей показался мучительно знакомым...
В раздумьях Леночка добралась до дамской комнаты.
Стояла там потом, смотрелась в зеркало. И до того ей вдруг все показалось скучным, лишним, суетным. И Паша этот. И убогие ее попытки забыть прошлое, побыть хоть один вечер королевой... И испуганный Коленька. Который – сволочь! – по-прежнему оставался все таким же магнетически красивым. И теперь уже – недосягаемым. И глупые Феденькины звонки. И Катькино молчание...
Леночка с пальто под мышкой пулей вылетела на улицу. Часы били двенадцать. Метро превратилось в тыкву. Платье выглядело помятым. Туфельку терять ей было жалко. Леночка заскочила в первое попавшееся такси и назвала свой адрес.
Леночка сидела на широком подоконнике. В квартире было непривычно тихо. Голова гудела от вина. Платье валялось на диване.
«Мужчины – это проходные дворы», – говорит Дуська, но это совсем не значит, что их обязательно нужно проходить. В них достаточно бывает заглянуть, чтобы понять, что тебе там делать нечего», – сказала сама себе Леночка.
За окном горели фонари. И в их свете медленно падал первый снег – мелкие блестки кружились в воздухе и опадали на мокрый и блестящий асфальт. Леночке ужасно вдруг захотелось открыть окно. Чтобы выветрился хмель, запах Пашиного парфюма, как будто прилипший к ней... Она накинула домашнюю теплую кофту и распахнула окно. Сами собой пришли строчки:
Прости меня, что я тебя люблю,
Что вспоминаю всуе ежечасно,
Что этот мир, проклятый и прекрасный,
Открыв окно, я весь тебе дарю,
Что имя твое снова повторять
Моим губам мучительно и сладко,
Прости за то, что в мире есть загадка,
И мне ее случилось отгадать.
Интересно, кому это было посвящено?
16
Глава о том, где выясняется, что не все мужики – сволочи
Прошла неделя.
Город занесло снегом. Дуська поменяла летнюю резину на зимнюю. Катька по-прежнему не звонила. Феденька по-прежнему названивал каждый день. Леночка по-прежнему не отвечала. Паша не объявлялся. Леночку мучило чувство вины. И безумное любопытство по поводу бегства Коленьки. Вообще, вопросов к людям, к жизни и к себе у нее было много. Ответов не было.
Что про нее подумал Паша, после того как она ужасно, без причины удрала из ресторана? Что она – полная, окончательная и бесповоротная дура. А как же еще? После того как она пытала его разговорами о косметике, лезла в душу, а потом рассказывала – вся в слезах и соплях! – про своего бывшего, она еще и сбежала! Надо же – королева нашлась. Принцесса. Золушка. Леночке было невыносимо стыдно.
