– В первые два дня ты не ориентировалась в обстановке. А потом?
Марисса расправила плечи.
– Не все ведь знают о Брэди Маккалоке.
Он подступил к ней почти вплотную.
– Разумеется. Но ты-то должна была знать обо мне! Ведь искусству отводилось важное место в твоем образовании и повседневной жизни. А поскольку ты не подумала о моей известности в этой области, можно сделать вывод, что в то время это не играло для тебя никакой роли. Тогда ты была свободна от всех второстепенных деталей. А ведь это прекрасно, не правда ли?
Он не делал попытки прикоснуться к ней, но Марисса слегка отодвинулась.
– Зачем ты здесь, Брэди?
– Я сосчитал: ты уже в третий раз спрашиваешь меня об этом.
– Так ответь же наконец!
Брэди помрачнел, его лицо застыло безжизненной маской.
– Ну, допустим, мне хотелось посмотреть, что ты здесь такое оставила, что так торопилась вернуться. Поскольку, как я понял, о мужчине речь не идет, то, очевидно, все дело в этом доме. Кстати, он похож на тебя, такую, какая ты сейчас.
Она ответила на эту тираду ледяным взглядом и с расстановкой произнесла:
– А что тебе здесь нужно?
Слегка наклонив голову набок, он спокойно разглядывал ее, словно не мог поверить, что она и впрямь задала столь бессмысленный вопрос.
– Мне казалось, я только что это объяснил.
– Не совсем. Наверняка тебя привело сюда нечто совсем другое.
Брэди прищелкнул языком.
– Как грустно, что ты стала такой недоверчивой!
– Брэди, ты мне не ответил.
– Марисса, ты задала очень смелый вопрос. Ты уверена, что готова услышать ответ?
– Тебе придется покинуть…
– Ну а для этого большой смелости от тебя не требуется. Однако должен тебя разочаровать. Можешь не расходовать понапрасну слова. Я никуда не ухожу.
– Тогда, черт возьми, отвечай на мой вопрос! – воскликнула Марисса, потеряв над собой контроль.
Судя по промелькнувшей улыбке, Брэди обрадовался этому взрыву чувств.
– Все очень просто, – сообщил он с обезоруживающей искренностью. – У меня есть задняя мысль.
Марисса растерялась.
– Какая задняя мысль?
– Я помог тебе уйти из моей жизни, Марисса. Я отвез тебя в Саммерсвилл, помог взять напрокат автомобиль и проводил его взглядом. После этого меня хватило всего на неделю. – Помедлив, он продолжал: – А поскольку я не вижу у твоей двери упакованных чемоданов, приготовленных к путешествию в Арканзас, я могу сделать вывод, что ты без трудностей и душевных мук приспособилась к жизни без меня.
– Ты хочешь сказать, что…
– Я хочу сказать, что без достаточных оснований я не стал бы отправлять Родена к мамаше и разыскивать тебя.
Брэди провел ладонью по волосам, и по этому его жесту Марисса поняла, что он взволнован.
– Нас свела судьба, Марисса. Чувство заполнило собой все мое сознание, все мысли. А потом ты взяла и уехала. Мне кажется, что у нас не было времени посмотреть, что могло из всего этого получиться.
Марисса словно вросла в землю, ощущая приближение опасности. Она молча покачала головой.
Не успела она предвосхитить намерений Брэди, как тот притянул ее к себе.
– Между нами еще ничего не кончено. Кто знает? Может быть, это не кончится никогда. А может быть, у нас и нет никакого общего будущего. Как бы там ни было, я должен это понять.
Она глубоко вздохнула и неожиданно почувствовала боль в груди. Когда Марисса попробовала заговорить, голос ее сошел на шепот.
– То, что произошло, – моя вина. И я принимаю на себя ответственность, Брэди. Я вторглась в твою жизнь и сознаю это.
– Да, ты вторглась. Но мне кажется, Бог не обидел меня ни ростом, ни силой, и я смог бы без труда отразить вторжение… если бы захотел. Но я не хотел, Марисса.
«Боже милостивый! – подумала она. – Помоги мне сохранить мои представления о добре и зле, когда он так близко!»
Она то и дело обращала взгляд на его губы, и где-то в недрах ее тела зашевелилось особое тепло. Надо срочно заставить его уйти! Она облизала нижнюю губу.
– Мне жаль, но…
Он сжал ее еще крепче.
– Прекрати. Если уж на то пошло, извиняться следовало бы мне, ведь это я воспользовался твоей беспомощностью. Но никакие извинения не могут погасить тот огонь, который пылает в наших сердцах, в наших телах. Грешно было бы пытаться потушить его!
Вырываясь из его объятий, Марисса перешла почти на крик.
– Это все физические ощущения – и ничего более. Но случившееся вполне объяснимо. Я была слаба. Я пережила аварию. Ты же сам это говорил! И наконец, я плохо ориентировалась в ситуации.
– Только в первые два дня, – возразил Брэди. – Потом ты, как мне кажется, прекрасно отдавала себе отчет в своих действиях.
– Черт побери, Брэди! Я ведь даже не помнила, кто я такая.
Он, прищурившись, смотрел на Мариссу. Та раскраснелась, ее дыхание сделалось неровным.
Брэди воспользовался паузой.
– То есть ты хочешь сказать, что теперь, обретя память, не находишь меня привлекательным. Я правильно понял?
– Именно так.
– Я тебя не виню.
Шагнув к Мариссе, Брэди снова прижал ее к груди и стал целовать ее, словно они не расставались.
Полностью обретя память, Марисса сознавала, какая опасность таится в этих поцелуях. Они заставляли ее содрогаться всем телом, и она чувствовала свою беспомощность под напором их общей страсти.
Помимо своей воли, Марисса обвила руками его шею. Поцелуи стали глубже и продолжительнее. Брэди запустил сильные пальцы в ее волосы и принялся торопливо вынимать и бросать на пол шпильки и заколки, нарушая элегантное творение дорогого парикмахера. Другой рукой он подхватил ее за ягодицы, слегка приподнял так, чтобы она ощутила телом нараставшее в нем возбуждение. Слабость и жар парализовали Мариссу. Она прильнула к нему, не в силах рассуждать, куда это их заведет.
Как остра была в ней память тела! Как полны воспоминаниями о Брэди ее мысли! Когда он отстранился, Марисса почувствовала странную пустоту и не сразу заметила, что очень рискованно балансирует на своих высоких каблуках, не прикасаясь к полу носками туфель и опираясь на одну руку Брэди.
Его хриплый смех неприятно резанул слух. Постепенно, болезненно к ней возвращался здравый смысл.
– Итак, мы убедились, что тебя по-прежнему влечет ко мне. Возникает вопрос, как ты должна поступить?
Она прижала пальцы к виску, то ли в раздумьи, то ли в усилии успокоить галопом несущийся пульс.
– Никак. Я не собираюсь совершать каких-либо поступков.
Сквозь слой зеленого кашемира он настойчиво потирал большим пальцем руку Мариссы повыше локтя.
– Марисса, я готов целовать тебя до тех пор, пока ты дашь мне правильный ответ.
– По-твоему правильный.
Она высвободилась из его рук, словно убеждая саму себя, что еще сохранила волю.
