— Наоборот, дочь, теперь твое желание ускорится, — отметил Мурат и принялся раскидывать гирлянду на ветки.
Уже скоро мы все вчетвером смотрели на елку каждый со своими мыслями. А мне становилось немного грустно. Еще чуть-чуть и меня попросят из этого дома, и я снова останусь одна. Родители приедут только через две недели, и мне придется провести все праздники в одиночестве.
— Ладно, пойду пока какао сварю, а вы тут до конца все делайте, и приходите на кухню, — сообщила Люба, подмигнув своей внучке.
— Договорились, Люб, скоро придем. Ну, что девочки, пора проверить, как красиво будут гореть огни. Порепетируем?
— Угу, — ответили одновременно с Катюшей.
Мурат прошел за елку, и присел около розетки.
— И так… Раз, два, три, елочка гори!
С первого раза не получилось. Но понятно, что он специально так делал, чтобы заинтриговать дочку. А та в свою очередь с восторгом в глазах смотрела на пышную сосну и ожидала сияния огней.
— Не выходит. Давайте все вместе?
— Раз, два, три, елочка гори!
— Урааа! — довольно запищала малышка, а я захлопала в ладоши, когда гирлянда замигала различными цветами.
— Как красиво! Папулечка, спасибо тебе, — Катюша рванула к отцу, и тут же обняла его, носиком уткнувшись ему в шею.
Я улыбнулась и перевела взгляд в окно. Снова усилился снег. Обалдеть! Такого Нового года я не помню с детства. А возможно, просто не замечала все эти годы? Суета, работа, парень…
После легкого перекуса Люба отправилась в свой домик готовить праздничный ужин, а мы все оделись потеплее, чтобы пойти лепить снеговика. В голове сразу же промелькнули воспоминания из детства. Мы часто с друзьями собирались в сквере неподалеку от дома и всей гурьбой крутили шары, а потом лепили снеговиков. Искали угли, морковку, иногда даже нас ругали за то, что из дома выносили миски или ведра, чтобы водрузить их на голову снеговика. Чудесное было время. Да и сейчас, находясь в чужом поселке, в чужом доме и практически с незнакомыми людьми я чувствовала словно нахожусь в какой-то волшебной сказке.
Давно не было так хорошо. Даже с Андреем я не испытывала подобные эмоции.
Только мы собрались выходить из дома, как у меня зазвонил телефон. Я даже не сразу поняла, что это мой. Так увлеклась сказкой и забыла о реальности.
Посмотрев на экран, увидела номер Андрея и прикусила губу, не зная, стоит ли отвечать ему.
— Мы тебя на улице подождем, — за меня все решил Мурат.
Я неуверенно посмотрела на него, и так же кивнула, а когда осталась в доме одна, все же ответила на вызов.
— Привет, милая. Ты куда пропала? Я вчера приезжал к тебе, и не застал. А сейчас вот снова под дверью, и ты не открываешь.
Его голос был тихий, и нежный. Как всегда…
— Здравствуй, Андрей. А я, как и хотела, уехала за город.
— Я приеду?
— А что так? Ты вроде не хотел ехать в Нежинск.
— Передумал. Грустно без тебя.
Я хохотнула и нервно потерла лоб ладонью.
— Андрей, прекрати этот цирк. Я все знаю.
— Ты о чем? — неподдельно удивился он, а я лишь головой покачала. — Ясь?
— Ты спишь с моей сестрой. Я своими глазами видела.
— Ясь…
— Можешь не оправдываться, мне это не нужно. Я даже знать не хочу, как давно вы меня предали.
— Ясь, я объясню.
— Не надо, Андрей. Все кончено. Поезд ушел.
— Да это было лишь раз! — поторопился объяснить, но мне было уже все равно.
— С наступающим, мой бывший парень!
Я сбросила вызов, и отложив телефон, выдохнула.
Нужно будет родителям по вайберу позвонить. А то со вчерашнего утра не общались, переживать будут. Но главное, что я послала Андрея. Я бы и так не простила измену, а тут еще с моей сестрой. Скатертью дорожка им обоим.
Улыбнувшись, я вышла на улицу и застыла, поймав на себе два серьезных взгляда.
— Что такое? — захихикала я, понимая, что от меня чего-то хотят.
— Ты уедешь и не будешь встречать с нами Новый год? — грустным голосом поинтересовалась Катюша, смотря на меня уже с надеждой в глазах.
— Бросишь нас голодных и расстроенных в гордом одиночестве? — а это уже Мурат.
Ну так не честно. Два против одного.
Но разве могу я с ними спорить?
— Не дождетесь. Никуда я не уеду от вас, — улыбнулась я, а в следующую секунду меня сжали в крепких объятиях маленькие ручки.
Я подхватила Катю на руки, а она прижалась ко мне всем тельцем и тихонько прошептала на ухо:
— Может ты и есть мое желание?
Глава 8
В голосе ребенка столько было надежды, что я даже растерялась, не понимая, что ей ответить. Прикрыла глаза и прижала чуть крепче к себе, понимая, о чем она говорит. Девочке не хватало мамы, и именно это было ее главным желанием.
— Твое желание обязательно сбудется, — прошептала в ответ так же тихо, и получила легкий поцелуй в щеку.
— Ну что, девочки, начинаем лепить снеговика?
Мы обернулись к Мурату и одновременно кивнув приступили к работе. Катюша слезла с моих рук и принялась катать самый маленький шар, мне поручили средний, а мужчина взялся за большой. Все по силам. А еще радовало, что к этому времени прекратился ветер. Теперь и дышать было проще, и не так холодно.
Слепив два больших снеговика, Катюша задумчиво смотрела на них и пальчиком потирала подбородок.
— Тебе не нравится, крошка? — уточнил Мурат, надев ведро на голову одному из снеговиков.
— Очень нравится, но кажется здесь кое-кого не хватает.
Я бросила короткий взгляд на мужчину.
— Кого, Катюш? — решила уточнить, привлекая к себе внимание девочки.
— Снеговичка, то есть меня.
Я замерла, не зная, как реагировать, а вот со стороны Мурата услышала хмыканье.
— А ведь ты права, дочь. Это, — он ладонью похлопал по ведру, — я, а вот это, — погладил по верхнему шарику, — это Ярослава. А вот тебя мы не слепили.
— Вот именно.
И она сразу же принялась за работу.
Малышку слепить много времени не заняло, и уже через двадцать минут три снежные бабы красовались в центре двора.
— Лепота. Вся семья в сборе, — довольно изрекла Катя, а мы с Муратом насторожено переглянулись.
Я прекрасно понимала желание ребенка, но что-либо комментировать просто не имела права. Что я ей скажу? Что так просто ничего не случается? И кто я буду после этого? Испорчу ребенку праздник, разобью ее надежду и мечту. Нет, пусть Мурат сам решает, что с этим делать. Он отец, мужчина, он главный.
— Катюш, ты же у меня умная девочка, — он подождал пока малышка кивнет головой, и продолжил: — так вот, ты должна спросить у Ярославы, хочет ли она быть нашей семьей.
Я резко посмотрела на мужчину ошеломленная его словами. На улице мороз, а меня жаром обдало, и словно, нет… не знаю. Просто стало так волнительно. Он что серьезно сейчас? Но как? Мы ведь практически чужие люди, и…
— Ясенька, — вдруг позвала меня Катя, а я до сих пор находилась в ступоре, и не смогла повернуть голову. — Ясь, ты злишься?
Девочка подергала за рукав куртки, и я наконец-то посмотрела в ее голубые глазки. Она взволнованна и… напугана?
Я присела на корточки и двумя руками обхватила маленькие ладошки. Ее перчатки были мокрые от снега, как и мои, и я поторопилась их снять с себя, а потом и с ее ручек. И уже теплыми ладонями обхватила крошечные холодные пальчики. Мне вдруг захотелось согреть их, и я поднесла к своим губам, неотрывно смотря в ее глаза.
У Кати задрожала губа, когда я принялась дуть ей на руки.
— Ты замерзла, — прошептала я, а Катюша отрицательно покачала головой.
— Я не замерзла вовсе. Только ручки.
— Ты дрожишь, — снова отметила я, но сама уже понимала причину ее дрожи.
— Просто со мной больше никто не играл так как ты. Только бабушка и папа. И ручки никто так не грел кроме них.
— Ты правда хочешь, чтобы я грела тебе руки?
