Это неловко, но мило, и я бросаю взгляд на Холли, которая улыбается. Фух.
— Можно я буду держать букет?
— Так, девочки, хватит. — От девушки до любви, до брака за десять секунд — это уже слишком, и мне нужно успокоить их. — Мы с Холли встречаемся, — говорю я и быстро подмигиваю Холли, отчего она краснеет.
— Оу? — Стейси морщит свое маленькое личико. — Просто я слышала, как бабушка говорила, что она была текстом на одну ночь.
Вилки ударяются о тарелки, стакан разбивается о пол, Эшли выплёвывает полный рот воды. Холли отпускает мою руку и немедленно убегает через переполненный ресторан.
— Холли, подожди, — зову я, но она продолжает уходить.
— Мэтью, мне очень жаль. — Моя мама встаёт со своего места.
— Да вы шутите? — Моя челюсть сжимается.
— Стейси, ты не должна была так говорить, — ругает Лола свою младшую сестру, заставляя ее разразиться истерическими слезами.
— Я не знала. Я даже не знаю, что это значит, — всхлипывает она.
— Это не твоя вина, милая. — Эшли отодвигает свой стул и бросается утешать дочь.
— Я тоже не знаю, что это значит, — говорит Нина. — Что значит текст на одну ночь, дядя Мэтти?
— О чем ты думала, мама? — повышаю я голос, игнорируя своих любопытных племянниц. Вот что они обсуждали, когда мы подходили? — Холли не была моей любовницей на одну ночь.
— О Боже. Это. Это все моя вина, — больше драматичных воплей исходит от Стейси.
Патрик подходит к Стейси и присаживается перед ней на корточки. — Нет, разумеется, это не твоя вина.
— Нет, моя, — плачет она.
— Бабушке не стоило говорить подобное. — Через плечо он бросает сердитый взгляд в сторону мамы. — Маленькие ушки повсюду, они все слышат.
Ева, младшая в семье, видит, что ее сестра плачет, и сама начинает плакать.
— Мэтью, это была случайность. Конечно, я не хотела, чтобы так произошло. — Мама протягивает свои дрожащие руки к Еве, поглаживая рукой волосы внучки, чтобы успокоить ее.
— Почему? Зачем ты вообще так сказала? — шиплю я сквозь стиснутые зубы. Гости за соседними столиками прикованы к нашей разворачивающейся драме, как будто это театральное представление к ужину, но мне плевать.
— Мэтью, прошу, понизь голос и постарайся успокоиться, — ровным голосом говорит мама, натянуто улыбаясь ради девочек. — Когда мы с тобой разговаривали, ты ничего не сказал о том, что она тебе нравится или что вы встречаетесь.
Я не понижаю голос и не сохраняю спокойствие. Я не могу.
— Из-за тебя я, наверное, только что потерял свой последний шанс с ней.
— Мой день рождения испорчен? — спрашивает Мишель, и в ее глазах появляются слезы.
Робин обнимает свою дочь, а Кент хватает меня сзади за рубашку, сжимает в кулаке и оттаскивает от стола.
— Вы с мамой можете обсудить это в другой раз, — сердито говорит он, выводя меня в зону ожидания, где на нас смотрит длинная очередь людей. Кто-то даже достал свой телефон и указал в нашу сторону. Я прочёсываю местность в поисках каких-либо признаков Холли, но безуспешно; она, вероятно, уже на полпути домой. Кент открывает дверь в ресторан и выталкивает меня наружу.
— Я не могу поверить, что эта хрень только что произошла, — волна жара проходит по моему телу, несмотря на холодный ночной воздух.
— Чувак, тебе нужно нахрен успокоиться.
— Мама только что назвала девушку, от которой я без ума, сексом на одну ночь перед всей семьей, и ты хочешь, чтобы я был спокоен, — расхаживаю я, продолжая осматривать улицу в поисках любых признаков Холли.
— Девушку, от которой ты без ума? С каких это пор? — Кент поднимает руки, его лицо искажается в замешательстве. — Думаю, ты кое-что забываешь. Ты сам сказал нам, что она была сексом на одну ночь.
— Нет… Я никогда… Проклятье. — Кент прав. Я выдыхаю пушистое белое облако пара, сдуваюсь изнутри.
Я действительно назвал Холли сексом на одну ночь, и когда моя мама попыталась заговорить со мной, все, что я сделал, это закрылся от нее. Моя семья понятия не имеет, как я на самом деле отношусь к Холли.
— Маме не стоило говорить ей это в лицо.
— Мама и не говорила. Чисто технически, это сказала Стейси, — подавляет он смешок.
— Это не смешно, Кент.
— Мы чего-то не знаем? Ты влюблён в эту девушку?
— Нет, я в нее не влюблён. — Для любви еще слишком рано. По крайней мере, я так думаю. — Но не знаю, может быть, однажды я полюблю ее.
— Правда?
— Ну, да. Если мы сможем оставить всю эту чушь позади. Это отстой. — Мои руки так сильно проходят по волосам, что вырывают несколько прядей. Если я не буду осторожен, Патрик будет не единственным в семье с лысиной. — Не то, чтобы ты мог это понять. Вам с Пэтом было так легко, вы встретили Робин и Эшли.
— Ха! — Кент утробно смеётся. — Я бы сказал, что было легко. Думаю, Пэт согласится со мной. — Его рука обнимает меня за плечи. — Теперь, когда ты стал старше, нам, возможно, скоро придется поделиться с тобой этой историей, — он делает паузу, глупо ухмыляясь и глядя вдаль. — Я скажу тебе вот что, Мэтти, эта чушь, о которой ты только что сказал, которая сейчас кажется отстойной. Однажды, когда ты оглянёшься назад, то поймёшь, что скучаешь по этому. Нет ничего более горячего, чем взвинченная, раздражённая девушка, борющаяся со своими чувствами и побуждениями, а затем, наконец, поддающаяся им. Черт, — дрожит он. — Ах, старые добрые и плохие времена, когда я позволял своему члену думать за меня.
— Твой член тоже с тобой разговаривал?
— Разговаривал со мной? Мой член? — Он убирает руку от меня, на его лице встревоженное выражение. — О чем, черт возьми, ты говоришь?
— Ничего, — сглатываю я, почёсываю голову и смотрю в сторону. — Просто. Ничего. Забудь об этом. Итак, что мне теперь делать?
— Возвращайся, извинись перед мамой и остальными членами семьи, затем иди домой и позвони Холли. Попробуй разобраться с этим.
— Я не могу ей позвонить. У меня нет ее номера.
— Тогда езжай к ней домой. Ты ведь знаешь, где это, верно?
— Просто прийти к ней?
— Просто приди к ней.
— И что сказать? Как мне объяснить весь этот комментарий о сексе на одну ночь и откуда вся наша семья знает?
— Понятия не имею. Удачи с этой частью, — хихикает Кент, похлопывая меня по спине. — Но ты умный парень, я знаю, что, когда ты туда доберёшься, то что-нибудь придумаешь.
Тепло разливается по моей груди. Мои братья могут быть полными ослами, но я бы пропал без них. Я притягиваю Кента к себе для братского объятия, чтобы выразить свою признательность.
— Ладно, Мэтти, хватит. Мы не пытаемся синхронизировать наши циклы. — Он в последний раз похлопывает меня по спине и отходит.
— Так ты уверен, что мне следует пойти к ней?
— Да, тебе стоит пойти к ней, — раздаётся голос позади нас, и я поворачиваюсь, чтобы увидеть свою маму, сжимающую большой коричневый пакет. — И ты можешь принести ей это.
— Что это? — беру я пакет.
— Ее заказ. Я услышала, как они звали ее имя. Она ушла без него. Я забрала его, чтобы ты мог отнести его ей.
— Мам, мне очень жаль. Она просто действительно…
— Нравится тебе, — заканчивает за меня мама. — Я знаю. И когда дело касается женщин ты такой же болван, как и твои братья.
— Спасибо, — вытягиваю свободную руку и обнимаю свою крошечную маму. — Мне действительно очень жаль.
— Я знаю, — хлопает она меня по животу. — А теперь иди.
— Мне нужно попрощаться с девочками и извиниться.
— С девочками все в порядке, твой папа заказал им всем мороженое. Если ты сейчас вернешься, это может только снова их всех расстроить. Просто иди. — Она указывает на парковку.
— Что мне ей сказать? — спрашиваю я. На этот раз мне нужен мамин совет.
— Мэтью, — она кладет руку на левую сторону моей груди и постукивает, — думай своим сердцем.
Она права. Пин, мозг, совесть… Я всегда в основном позволяю думать именно им.
Теперь пришел черёд моего сердца.
