Угробив почти два часа на войну с бабулями за мандарины, последние пакетики для фасовки, километровую очередь у кассы и злющую кассиршу, у которой вечно подвисал сканер, я все же выползла на улицу. Почему я так не любила осень и зиму? Потому что тьма наступает уже почти с шести часов вечера. К тому же было холодно и капитально подморозило дороги. Грохнуться и сломать какую-нибудь полезную конечность не хотелось ровно так же, как и пробираться в полутьме к подъезду. В итоге был выбран маршрут в обход мимо здорового мусорника, но зато с работающими фонарями. Иду я значит, такая вся на уме, потряхиваю яичками в пакете и тут мне в ноги как что-то врежется. Что-то здоровое и… дико счастливое.
— Баранкин? — Не до конца веря, зову его и что самое удивительное, пес с радостным лаем чуть ли не запрыгивает мне на руки. — Тише-тише. Я тоже тебя рада видеть.
И пусть от него как всегда несло чем-то помоечным и тухлым, но я была бесконечна рада видеть пса. Вот только потом до меня дошло, что сам бы Баранкин на улице не был. А значит, его временный хозяин где-то рядом. Выпрямляюсь и тут же встречаюсь взглядом с Дамиром. Он выглядит таким же пораженным, словно увидел привидение. Обычно в фильмах такие встречи происходят где-то в красивых местах, играет музыка и люди выглядят такими счастливыми. Нет, сначала неприступные и гордые, но затем непременно счастливые. Но это не про нас. Мы замерли у подмерзшего, но отнюдь не без запаха мусорника, когда на улице хороший минус и ветер со свистом проносится между домами. И единственно, что приходит мне на ум, так это предложить ему чай. Да-да, вместо приветствия и вопросов о состоянии его дел. Дамир обалдел, но согласился. Переняв пакеты с едой, он засеменил следом за мной и псом в теплый подъезд.
Глава 24
Сколько раз я сама себе твердила, что нужно головой думать, а не тем местом, на котором я сижу. Взвесила бы для начала все факты, прикинула что к чему и тогда бы смело можно было бы в бой идти. Но нет же, куда нам там. Уверенность в правильности решения таяла во мне с каждым шагом к подъезду. А в тесном лифте и подавно сдулась, словно воздушный шар. Потому что пространства мало и Дамир меньше за прошедшее время не стал. Возможно, даже стал шире в плечах. Или то я так отвыкла… ладно, не в этом суть. Главное, что он заполнял все собой не только физически, но и в психологическом плане. Как будто его аура окружала и подчиняла. В полном молчании мы добрались до квартиры и в том же духе оказались внутри. Каюсь, сдрейфила и почти целый час намыливала Баранкина своими шампунями и бальзамами, приводя эту лохматую скотину в божеский вид. Вот что значит оставить животное на совести мужика. Сам ходит а-ля бомж из Парижа и псина ему под стать. Потом осторожно высовываю нос из ванной и вижу, что Дамир по-прежнему восседает на диване перед телевизором и уходить не собирается. А я уж было надеялась, что не вытерпит. Стальная выдержка и терпение, прямо как у моего папы.
— Ладно, — нарочно хлопаю громко дверью, — давай сразу начистоту. Чая не будет, как и кофе, как и прочей лабуды. Ты здесь по одной простой причине. Если ты вдруг не в курсе, то после весьма неприятного инцидента я очутилась в больничке с амнезией. Соответственно, была отрезана от всех сетей и друзей. Не без помощи мамы, но это уже далеко не главная проблема. Большая часть воспоминаний уже вернулась на свое место. Я прекрасно тебя помню и знаю, что мы были… хм, как бы это сказать…
— Близки, — подсказывает парень.
— Да, — соглашаюсь, — близки. Но последнее, что я помню, так это то, как ты уезжал. И все, дальше пустота. Врач говорит, что именно в этом потерянном фрагменте вся загвоздка. Что-то случилось. Что-то, что заставляет меня до сих пор блокировать эти воспоминания. И я пригласила тебя для того, чтобы ты напрямую ответил мне. Что произошло тогда? Почему я оказалась в офисе и так плакала? Ты меня обидел? Мы поссорились? Учти у тебя, как и у других есть два варианта развития этого разговора. Или ты говоришь мне правду или пользуешься моим состоянием и лжешь.
Фух, выдыхаю и отваживаюсь посмотреть ему прямо в глаза. И уже ловлю на мысли, что забыла насколько они зеленые. Затем подмечаю, что и волосы он немного отрастил. И да, все же стал немного шире. Вон как бугрятся мышцы на руках под тонким джемпером. До боли в груди хочется оказаться в его объятиях. Чтобы он шептал мне, как соскучился и что дико не прав. Хочу услышать его объяснения, в которых он развеет все мои мрачные мысли. Однако часы тикали, а он все так же оставался молчаливым.
— И? Разве тебе нечего сказать? — Подаю голос и прикусываю губу.
— Мне надо подумать. — Бросает парень и встает с места.
— В смысле? — Опешила я на мгновение. — Тебе?
— Да, мне. ТЫ, — делает он ударение и тычет в меня пальцем, — сначала не разобралась, накрутила себя и потом обиделась невесть на что, затем исчезла. Теперь снова появилась и требуешь каких-то объяснений?! Я тебя искал повсюду, оббивал пороги, обзванивал морги, а потом выяснилось, что моя прекрасная Майя выходит замуж. Какое чудо чудное, представляешь?! Меня она, значит, знать не знает, а босса ты своего, когда полюбить успела? Как в больничке очнулась? Вот глаза открыла и поняла, что "люблю-не могу"?
— Не ори на меня! Придурок! — Моментально закипаю. — Я никогда, слышишь, никогда не обижаюсь просто так! Была же причина, которую я у тебя и пытаюсь сейчас узнать. И чтоб ты зарубил себе на носу: я не собиралась выходить замуж. Как бы они не старались, я осталась себе верна, понял?
— Пф, — парень закатывает глаза, — даже если я тебе сейчас все расскажу, ты поверишь мне? Вот так с ходу?
— Ну…
— Если я скажу тебе, что ты встретила не меня в тот день, а моего брата с женой, поверишь?
— Какого еще брата?
— Такого, обычного. С двумя руками, ногами и головой! — Гаркает Дамир.
— И с чего бы мне психовать, увидев левого чувака?
— Потому что мы близнецы, ясно тебе? — Дамир тяжело дышит. — Он только вернулся из своей командировки, где внезапно для всех нас женился. И в тот день, не я вернулся сюда, а брат. И это он просил тебя отдать ключи от квартиры.
— Угу, допустим, — киваю, — якобы твой близнец был вместо тебя. Угу. А что он забыл в твоей квартире?
— Она не моя. — Вот тут Дамир внезапно сник. — Она изначально принадлежала брату. Он часто мотается по другим странам. В этот раз ему надо было срочно и надолго уехать. Вот и попросил приглядеть за квартирой, а я как раз остался без жилья. Ну и вот, решил пожить у него. Плюс он попросил вместо него поработать немного, чтоб срочные заказы не срывать. Проблем вообще возникнуть не должно было, нас и мама путала часто. Сейчас только по татуировкам и различает. И ты, кстати, тоже не поняла, что это был не Дамир, а я.
— Стоп. — Последняя фраза режет ухо и мозг заодно. — Как это "не Дамир"?
— Ах, ну да, брат вернулся, так что можно уже и не притворяться, — он улыбается, — рад знакомству, меня зовут Данил.
Смотрю на его протянутую руку и думаю, что этот парень невменяемый псих и заодно камикадзе.
— Я же была у тебя на работе и тебя звали по имени Дамир. И ты откликался!
— Так и работа не моя. Дамир — фотограф, а я работаю в тату салоне. Нет, когда-то тоже увлекался фотографией и даже этот бизнес мы замутили вдвоем. Но потом понял, что мое призвание в совершенно другом деле. А на работе нас тоже путали, да и я уже настолько привык быть Дамиром, что отзывался уже автоматически.
У меня нет слов. Просто ощущение, что мир сошел с ума. Может, я еще в отключке после аварии? Сейчас глазоньки открою и не будет тут никаких Дамиров — Данилов, аферы с подменой личностей, повернутой матери и свихнувшегося Себастиана?
— Бесстыжая, — зовет он меня. — Посмотри на меня.
— Не хочу.
— Посмотри, пожалуйста.
— Знаешь, хорошо, что мы не пьем чай. — Хихикаю я. — Потому что бы ты сейчас получил порцию кипятка в свое рыло. Да, определенно в рыло.
