Глава 43. Диана
— Что ты скрываешь, Диана?
Я замираю с телефоном в руках, когда слышу этот вопрос от портнихи Эдетты, Инны.
— Не поняла? — переспрашиваю я у нее глухим голосом, чувствуя, как сердце пропускает удар.
— Милая моя, я о твоих размерах, — смеется она, от чего я облегченно выдыхаю. Я уже успела подумать, что Инна тоже о чем-то узнала… — Мне нужно все замерить лично, чтобы ты была неотразимой в ваш главный день! Иди переодевайся скорее!
Я послушно киваю и иду в примерочную, где уже висит специальный шелковый халатик и приготовлены мягкие тапочки с розовым помпоном.
— Диана, солнышко, ты не против, если я включу музыку, — доносится до меня вдруг голос Инны. — Не люблю работать в тишине.
— Конечно! — отвечаю я ей с улыбкой, скидывая с ног легкие босоножки.
Несмотря на всю пафосность ателье, эта розовощекая болтушка, Инна, начинает мне нравиться своим непринужденным общением.
— Так я и думала — параметры как у Барби! — восклицает Инна, хлопнув в ладоши.
Я смущенно улыбаюсь и прохожу к специальному подиуму, установленному для удобства работы портных. Инна ободряюще кивает, от чего все мои первоначальные страхи ненадолго отступают, сменяясь облегчением.
Спустя час мы с ней, вдоволь насмеявшись и поболтав, почти заканчиваем снимать мерки.
— И я говорю этой чопорной мымре — если останется кусок лишней ткани, я тебе сошью кляп, чтобы больше не бросалась такими словами направо и налево, — Инна так живо рассказывает, изображая одну из своих капризных клиенток, что я еле сдерживаю смешок.
Почему-то эти жесты и слова, которые она показывает, напоминают мне Бэллу, и мое хорошее настроение моментально испаряется. Это не остается незамеченным Инной.
— Милая моя, что с тобой? — спрашивает она, участливо вглядываясь мне в лицо. — На тебе лица нет!
— Все нормально, — вру я, отводя взгляд и чувствуя, как все внутри меня сжимается в тугой комок, готовый вырваться вместе со слезами.
— Переживаешь из-за предстоящей свадьбы? — заходит Инна с другой стороны и берет мои руки в свои. — Диана, девочка, расскажи мне, и тебе полегчает.
Я понимаю, что еще немного, и просто не выдержу — ласковый тон и обеспокоенность в голосе делают свое дело. Нет-нет-нет! Мне нельзя раскисать, нельзя опускать руки, ведь если я дам слабину, то Рома не сможет выпутаться из этой крупной передряги! Нет, я должна быть сильной, должна выдержать все испытания.
— Немного переживаю, да, — киваю я и изображаю на лице что-то наподобие улыбки. — Просто столько всего навалилось…
Инна, кажется, мне не верит, но ведет себя весьма тактично.
— Понимаю, свадебные хлопоты, они такие. Особенно, когда твоя свекровь сама Эдетта Краснова, — подмигивает она мне заговорщически, и я тут же цепляюсь за эту версию.
Пусть думает, что я беспокоюсь об Эдетте, вряд ли я смогу объяснить ей всю сложность своей ситуации в двух словах.
— Да, Эдетта Павловна — очень… непростая женщина, — говорю я осторожно, пытаясь подобрать максимально корректные слова.
— Да, она стерва, каких еще поискать! — восклицает Инна, всплеснув руками. — Вот, что я скажу, милая моя! Если бы я не знала Эдетту с самой молодости, когда она еще была Эдеттой Козловой, я бы, клянусь, даже не посмотрела в ее сторону. Но Эдетта в глубине души вовсе не такой ужасный человек, каким хочет казаться.
На лице Инны появляется грустная улыбка.
— Это сейчас она изображает из себя высокосветскую львицу, а когда-то мы с ней перебивались на гроши, заработанные на одной из фабрик по пошиву спецодежды.
— Быть не может!
— Да, да, я говорю правду. Если бы не Эдетта, я бы никогда не смогла открыть это ателье, — Инна разводит руками вокруг себя. — Я навеки у нее в долгу.
Чем больше я слушаю ее, тем сильнее понимаю, что ее слова искренни. Вряд ли можно изображать благодарность.
— Жаль, Эдетте не повезло со вторым мужем, — продолжает Инна, не замечая, как я напрягаюсь. — У Виктора большие проблемы с алкоголем, но моя подруга и слышать ничего не хотела до случая с их молоденькой горничной. Разразился жуткий скандал, после которого Красновым пришлось переехать прочь из Москвы. Кажется, они до сих пор не рискуют возвращаться…
— А что за случай? — спрашиваю я, замечая, как у меня пересохло в горле.
— Виктор пытался взять силой горничную, будучи пьяным. Благо к ним в комнату успел ворваться старший сын Эдетты, Кирилл, который, можно сказать, вырвал бедную девушку из-под Краснова. Ох, шуму было, дорогая моя! Говорят, что после этого у них окончательно испортились отношения.
— А что случилось с горничной? — интересуюсь я вдруг, чувствуя к этой незнакомой девушке огромную жалость.
— Я не знаю всех подробностей, — Инна вдруг переходит на шепот. — Только слышала по разговорам, что Краснов-старший благодаря своим связям вывернул все так, что ее признали мошенницей и невменяемой. С его-то связями в суде, неудивительно…
— Какой ужас… — охаю я, переживая те же эмоции, что и при аресте Ромы. — Гордей мне ничего не рассказывал.
— Конечно, не рассказывал, — фыркает Инна, словно я сморозила глупость. — Эдетта сделала все, чтобы Гордей ничего не узнал о позорном поступке родного отца. После всего этого они и ударились в соблюдение каких-то условностей и традиций… Я, правда, не знаю, как это все называется по-правильному…
Инна говорит что-то еще, но я перестаю ее слушать.
Мне бы сначала переварить информацию, которую я услышала, а уже потом окунаться в очередные семейные тайны Красновых…
Глава 44. Кирилл
Семейные тайны Красновых, кажется, никогда не закончатся.
Все время, пока идет совещание, мои мысли возвращаются к телефонной выписке Гордея. Зачем ему понадобилось звонить начальнику следственного изолятора, да еще с такой периодичностью — раз в месяц, начиная с конца марта?
Возможно, когда Дима раздобудет информацию о последнем разговоре Гордея, ситуация прояснится. Почему-то я более чем уверен, что звонки в изолятор и на неизвестный номер связаны между собой.
— Кирилл, что насчет нового проекта? — вдруг обращается ко мне Вениамин, и только после этого я замечаю, что на меня устремлены все взгляды наших партнеров и коллег. — Ты, я смотрю, витаешь в облаках.
— Новый проект без активов «Бэлл’с» провалится сразу после рекламной кампании, — усмехаюсь я, щелкая ручкой.
Ишь ты, каким Веня стал внимательным.
— А ты сделай так, чтобы этого не произошло. Сможешь? — спрашивает Вениамин, сощурив свои и без того маленькие глаза, и поправляет очки.
Он впервые позволяет себе разговаривать со мной таким тоном, и я уверен, что это все с подачи несравненной Бэллы. Наверное, успела нашептать Долженко гадостей обо мне, пока отсасывала ему, стоя на коленях.
— Я-то смогу, как насчет остальных? — возвращаю я Вениамину, выжидательно поглядывая на участников собрания, которые недоуменно переглядываются между собой.
Клянусь, я не собирался вступать в открытую конфронтацию, но и молчать, склонив голову, не собираюсь. Особенно, когда кто-то обменял собственное мнение на первоклассный минет.
Вениамин только хитро улыбается и, кажется, хочет сказать что-то еще, но нас прерывают — Марина заносит огромную стопку бумаг на подпись Долженко. Очень кстати.
— Думаю, на сегодня закончим, — объявляет Вениамин, и все согласно кивают.
Я ухожу первым, не желая выслушивать от него очередные нотации на тему того, как нужно вести бизнес. Особенно, от человека, далекого от бизнеса.
Только дохожу до своего кабинета, как раздается звонок на сотовый.
— Да, Дима? — отвечаю я, попутно открывая дверь.
— Кирилл, дело было не из легких, но я нашел то, что ты просил. Я отправил тебе информацию курьером, так будет быстрее и надежнее. Не стал пересылать по телефону, — говорит мне Дима, и я в который раз убеждаюсь в том, что выбрал себе правильного помощника.
— Понял тебя. Спасибо, выручил!
— Пустяки, Кир, ты главное отпишись, как примешь доставку.
