я была удивлена.
Внутри были безумно красивые серьги с сапфирами. Три камня круглой огранки уменьшались к низу в размере и завершались каплевидным товарищем. И все это богатство в обрамлении нитей. Рискну предположить, из белого золота.
— Я хочу, чтобы они были у тебя. Мне они принесли счастье, пусть и без любимого человека. А тебе желаю, чтобы все у вас сложилось. И как бы вас судьба не разводила, а все равно ваши веточки пересеклись и никогда не разошлись.
У нас обеих на глазах выступили слезы. Папин подарок, частичка его души. Мы ещё долго разговаривали о нем. Точнее об их днях в Париже, которые были наполнены любовью и интересными прогулками. К сожалению, так и не удалось выпытать ни его имя, ни фамилию, ни профессию. Понятно только одно: они были без ума друг от друга. И больше чем уверена, встреться они вновь, и он не женат и полностью свободен, она бы согласилась прожить оставшуюся жизнь с ним.
Домой вернулась к шести. Так непривычно называть домом место не где выросла, где мама, а обитель парня, к которому я переехала. Я думала, что он уже дома, но нет. Видимо задерживается и так замотался, что забыл позвонить. Пошла на кухню и начала готовить ужин. Когда стрелки часов перевалили двадцать один ноль-ноль, начала нервно расхаживать по квартире и набирать номер. Сначала мне не отвечали, потом стали сбрасывать. Смс-ки он игнорировал. В одиннадцать меня стало сильно колотить от страха. Звонить маме и Юле не стала. К чему волновать на ночь глядя. Сама же уже вся извелась. В районе двенадцати раздался звонок в дверь. Я с такой скоростью никогда не носилась по дому, даже маленькой. Может ключи забыл или телефон потерял? Да, так, наверно, и есть, а я вся извелась уже. С радостной моськой открываю дверь и тут же снова грустнею. Передо мной не Игорь, акурьер с большим букетом нежно-розовых роз.
— Доброй ночи. Варвара? — я смогла лишь кивнуть. — Для вас доставка. Распишитесь, пожалуйста, — и подал планшет. Я машинально поставила не слишком размашистую подпись и взяла протянутую корзинку. — Там записка внутри, — сказал на прощанье и ушел.
Я ничего не понимаю. Что за цветы, от кого? Не до них сейчас. Поставила в сторону и взяла телефонный справочник. Ни в одной больнице его не было, в полицию не попадал. Я даже в морги дрожащими руками позвонила. А если он только поступил и ещё лежит там неоформленный? Как же страшно. Руки уж дрожат от напряжения, а часы показывают четвертый час ночи, или утра уже… села в гостиной перед диваном и впервые пожалела, что так и не узнала номера его друзей и в какой именно компании он работает. Но ладно, строительных компаний у нас не так много. Объеду все. Боже, как же мало я о нем знаю. Даже фамилию и ту не удосужилась узнать.
— Ахахаха… — нервно рассмеялась своей же глупости и взгляд зацепился за цветы.
Встали и подошла к ним, достала записку. Открыла и чуть не рухнула на пол. Красивым ровным почерком с уже давно полюбившимися завитками была написана короткая фраза.
«Удачи… Прости за все, если сможешь. Будь счастлива. Я всегда буду помнить и любить тебя, олененок-лягушонок»
Сердце резко сдавило в груди словно в тисках, в голове был вакуум. Нет, этого не может быть. Это не он написал. Не сам. Только не мой Игорь. Ещё вчера все было хорошо. Я отказываюсь в это верить. Меня накрыла самая настоящая истерика. Слезы градом лились по щекам. Телефон зазвонил и интуитивными движениями я приняла вызов, а глаза ничего не видели из-за пелены слез. Может это Игорь? Точно, это он. Сейчас скажет, что все это глупая шутка, что он дурак и больше так не будет.
— Варюш, прости за такой поздний звонок. Сердце не на месте. У вас все хорошо? — раздался голос мамы.
Я только сильнее расплакалась. Из горла не могло выйти ни одного слова, только рваные всхлипы.
— Дочка, ответь мне, что случилось, — а я не могу. Просто нет сил. — Я сейчас приеду. Дождись меня. Я еду. Слышишь? — вяло угукнув, отключила телефон.
Свернувшись калачиком, горько плакала прямо на ковре в зале. За что он так со мной? Что вообще произошло? Как так можно? Я ведь живой человек. Мы строили планы на жизнь, а что в итоге? Он просто исчез? И даже не удосужился сказать, что все кончено прямо в глаза… Нет, это точно сон. Просто страшный сон. Такого не может быть. Сильно ущипнув себя поняла, что нет — это явь. Горькая и суровая реальность.
Сколько времени так провела не могу точно сказать. Но в какой-то момент почувствовала, как меня обнимают, приподнимая с пола. Тонкие руки то и дело прижимали к груди, гладили по спине, голове. Я чувствовала нежные поцелуи в макушки. В какой-то момент слез уже не осталось, и я тихо всхлипываю, начиная слышать происходящее вокруг.
— Слава Богу. Начала успокаиваться. Варенька, девочка моя. Что случилось? Где Игорь? — я с трудом разомкнула ладонь и из неё вывалилась смятая открытка.
Она аккуратно взяла смятую бумагу и пройдясь глазами по тексту, тяжело вздохнула.
— Ничего страшного. Мы со всем справимся. Слышишь меня? Встретишь ты ещё своего человека, не смей сомневаться. А сейчас собирай вещи и поехали домой.
Домой… А ещё несколько часов назад я называла своим домом именно это место. Место — где стала до безобразия счастливой, и где мне жестоко разбили сердце. Никогда не будет как прежде. Картина мира уже поменялась благодаря ему.
— Как прилетишь, обязательно мне позвони. Поняла?! Я буду волноваться, — крепко обняла меня мама.
— И не забывай звонить и писать, поняла, мы скучать сильно будем, — подключилась Юля со своей мамой.
— Мам, Юль, теть Ксюш, ну давайте без лишних слов, а то я тоже сейчас начну, — уже дрогнувшим голосом обращаюсь к самым родным людям на планете.
— Все, все, заканчиваем, — произнесла мама, утирая слезы.
Так больно видеть её слезы, хоть и не такие они горькие. Да, будет скучать, переживать, но я жива и здорова — это главное. А волнение — оно всегда будет. Париж… Город романтиков и мечтателей. Надеюсь он сможет склеить разбитое сердце и израненную душу. Может быть
