меня чуть не подкосились ноги. Заодно со своим пиаром Антон бы уничтожил мою жизнь. А я, наивная, думала, что он меня любит. Глупая маленькая девочка, повторяющая одни и те же ошибки. В школе я делала за него домашку, надеясь на искреннюю благодарность, а сейчас всячески пыталась ему помочь. Но результат от тела и возраста, похоже, нисколечко не менялся. Быть может, потому, что как человек был гаденышем в детстве, таким он и остался.
— Изменаолигарху, это была бы сенсация, — покачала головой Аня. — Как ты допустила подобное?
И я мигом вспомнила, как позволила фотографировать себя Антону, как мы делали совместное селфи. И, кажется, поняла наконец, для чего все это было: добавить настоящих фотографий в гору грубого фотошопа, тем самым забрать у меня последний шанс оправдаться. Хуже всего было знать, что это спланированный акт, а не глупая месть из-за сорванного поцелуя. А поцелуй был лишь прощанием, последним свиданием, перед тем как моя жизнь развалится на осколки. И эта его планомерность и обдуманность убивала меня больше всего. Парень решил расчистить себе дорогу, переступив через меня, столько помогавшую ему. Так просто, словно через ступеньку, и вряд ли он задумывался, каково будет мне. И именно эта бесчеловечность и готовность на все пугали меня больше всего. С глаз будто спала пелена, и я наконец поняла, в каком опасном месте нахожусь. И пусть кому-то покажется диким, но мне не жаль поломанных ног моей когда-то первой любви.
— Ты должна быть осторожнее! — продолжала читать нотации Аня.
А ведь именно это и было моей главной ошибкой, я подпустила Антона. Более того, я ему поверила, а он просто меня использовал. И когда я исчерпала свою полезность, решил выкинуть на асфальт.
Но с другой стороны, это ведь может сделать любой. Я не могу предотвратить подобное.
- Я не могу предотврать такое.
— Есть вещи, которые можешь. Например, чтобы тебя не видели обедающей с другими мужчинами. Например, с фотографом. Девочка, ты хоть понимаешь, кто ты, а кто он? Да за вечер с тобой мужчины готовы выкладывать кругленькие суммы. Ты и замуж выскочить можешь вполне за какого-нибудь олигарха, а не...
Кажется, статус Антона Аню бесил чуть ли не больше, чем возможная измена. А еще у нее не было уверенности, что я смогу удержать своего жениха.
— А сейчас ты невеста, ты не должна давать даже поводов для слухов, не говоря уж о чем-то подобном. Андрей страшный ревнивец…
Именно упоминание Андрея взбесило меня. Тоже мне, образец нравственности и морали. Чист и бел, как ангел Господень.
— А ничего, что он вообще мне изменил?! — я не удержалась и сорвалась на крик. Можно было в тысячный раз говорить, что изменил он Лере, а не мне, но от этого не становилось легче. Быть может, где-то в глубине души я считала его своим, возможно, слишком глубоко. Глупая маленькая девочка, заигравшая в чужие игрушки…
— Как?— Аня явно не ожидала подобного поступка от своего шефа. Это меня удивило. Я-то считала, что измены Андрея дело обычное.
— Здесь, прямо в конце рабочего дня. С Евой.
В моем голосе звенела горечь обиды. Хотя я сама же хотела, чтобы он переключился с меня на нее. Я же сама не хотела с ним спать. Так почему же мне так больно? Почему мне до сих пор больно? Чем же таким он меня смог задеть?!
– Прямо в кабинете, — добавила я.
— Пошли, — сказала Аня.
— Куда?— я не понимала, чего она от меня хочет. Куда можно идти после таких признаний? Главное, зачем?
— Смотреть, был ли действительно факт измены. У него в кабинете камера есть.
— А если он стер запись? — спросила я с надеждой. Мне не хотелось этого видеть.
— Значит, было что стирать, — Аня не собиралась сдаваться, взяла меня под руку и потащила в каморку охранника. Я не понимала, зачем вообще нужна камера в собственном кабинете. Андрея не беспокоит, что за ним кто-то наблюдает? Этот вопрос я задала Ане, она пояснила, что ее начальник там редко бывает. Вот поэтому и не хочет, чтобы кто-то похитил что-то из бумаг.
Мы удобно разместились в каморке на маленьком диванчике, Аня открыла запись того дня и перемотала на вечер, как раз на тот момент, когда пришла Ева, в этой своей юбке с вырезом по бокам и слишком открытой, на мой взгляд, блузке. Я замерла. Мне не хотелось на это смотреть. Я надеялась, Аня оборвет запись в самом начале. Ева зашла к нему в кабинет, мы видели ее спину и блондинистую шевелюру.
— Горская, что хотели? — Андрей опроверг все мои ожидания. Я никак не могла предположить, что он называет по фамилии свою любовницу. Думала, что это будет нечто наподобие «котеночек», «кошечка», «зайка», ну или «милая».
— Подписать договор. Особенно меня интересует пункт три подпункт один. Вы не могли бы мне его прояснить? – ее голос звучал томно, с легким придыханием. Она обошла стол сбоку и нагнулась, кажется, хотела что-то показать ему.
Наверное, она даже не думала, как это выглядит сзади, и не думала, что охранник мог вполне лицезреть ее нижнее белье. Вряд ли это ее особо заботило.
Она склонилась над ним, но явно чего-то не рассчитала и кубарем полетела вниз. Заодно сбив и Андрея. Тот упал на колени, испачкал штанину. Еве же досталось гораздо больше. Блузка измялась, волосы растрепались, даже юбка перекрутилась. Не отряхнувшись, она начала собирать сбитые документы. Один из листков они подняли одновременно.
— Простите, — сказала она, но тон голоса не походил на извиняющийся, совсем нет. Он был больше похож на соблазняющий и манящий. Она смотрела на него, не отрывая глаз, их лица были так близко, что я уже подумала, вот сейчас это произойдет. Их уста сольются в страстном поцелуе, полетит одежда и так далее.
— Я такая неловкая. Наверное, просто усталость.
— Может быть, стоит поменьше работать? — спросил Андрей, вставая на ноги.
— Нет, я люблю свою работу, — сказала Ева, особо акцентируя слово «люблю». Так что любому стало бы ясно: она имеет в виду не только работу. — Тем более когда у нас такой замечательный работодатель.
Ее голос звучал гипнотически, она легким движением стряхнула пылинки с его плеча. Даже после падения она выглядела сексуально
— Вы что-то хотели узнать о пункте три подпункте
