– Ты – безумец, если действительно решил, что сможешь забрать наших с Виктором детей! – громко выкрикнула прямо ему в лицо. Он ухмыльнулся, довольный вызванной реакцией, и тихо прошипел: – А кто сказал, что это дети Виктора? Они мои!
– Где Виктор и наши адвокаты? – решила я перевести тему.
– Твой ненаглядный так не вовремя пробил колесо, так что он добирается на такси. Прости, я взял с собой только вашего адвоката, этого избежать не мог, ведь именно у него находится конверт.
– И почему я не видела тебя с адвокатами?
– Потому что ты опоздала, детка! Разве не знаешь, что заседание перенесли, все только вас и ждут! Ну, Виктор знал, что слушание переносится на полчаса раньше, и могу даже за него заступиться, он лично при мне тебя набирал. Вот только кто-то ему не ответил! Кстати, следом, как я отметил, он скинул тебе сообщение! – веселился тот.
– Ты издеваешься?! – я в панике начала искать свой мобильный, которого просто не было. Обыскав сумку, я пошарила по карманам. – Нет, я забыла его дома! И все бы ничего, но из-за нервозности я вышла из дома намного раньше, дабы прогуляться и успокоиться, вот и произошла накладка. Если бы я не вышла раньше, Виктор обязательно бы мне дозвонился. Если бы да кабы во рту росли грибы, то был бы не рот, а целый огород! От осознания, что все пошло не так, хотелось выть. Оглянувшись в очередной раз в сторону входа в здание, я молила Бога, чтобы Виктор появился сию минуту, но чуда не произошло.
– Ты собираешься заходить? Или хочешь, чтобы конверт вскрыли без вас? – ухмыляясь, спросил Сергей, наслаждавшийся моей безысходностью.
– Ты вообще нормальный? Я без Виктора не пойду! – закричала я прямо ему в лицо.
– Слушай, ты вообще своими мозгами соображаешь или нет?! Мы и так там оттягивали, сколько могли, больше судья не намерена ждать - либо ты заходишь, либо без тебя вскроют конверт, все равно ваш адвокат присутствует, так что вы можете и не приходить! Скажи спасибо, что я вообще согласился ждать! На его тираду я хотела ответить резкими словами и послать его как можно дальше, но в этот момент отворилась дверь, и в это мгновение, лишая меня возможности продолжить перебранку, нас вызвали в зал суда для оглашения результатов ДНК-экспертизы.
*******
– Не вижу совершенно никаких препятствий для встреч биологического отца с его детьми! – голос судьи, словно эхо, звучал у меня в голове.
Я сидела на скамье в зале суда и не могла поверить в происходящее. Виктор сидел рядом и крепко сжимал мою ладонь. Он прибежал как раз, когда началось слушание, ворвался в зал, перебивая своим появлением речь Сергея, который жалобно рассказывал, как несправедливо с ним поступили. Виктор все заседание вскакивал с места, всё время яростно протестуя, за что чуть не был выгнан судьёй из зала. Неужели действительно тогда в клинике произошла ошибка, только не со мной? А что, если Виктор является биологическим отцом каких-нибудь других детей, и женщина, что проводила ЭКО в то время, когда и я, даже и не знает о подмене?! Ну, с кем-то ведь перепутали донора?! Ошибка ведь была?! Вопросы один за другим рождались в моей голове, и мысленно я не присутствовала на этом слушании, урывками отмечая кое-какие слова, сказанные то судьёй, то адвокатом и Сергеем, что на публику играл так, словно проживает последний день в своей жизни. Это крах!
Когда очередь дошла до Виктора, и вскрыли конверт, который должен был опровергнуть его отцовство на ребенка Ники, я даже не удивилась положительному результату. Она победно посмотрела в нашу сторону, давая понять всем своим видом, что была права, а на её лице отчетливо читалось: "Я же тебе говорила!"
Перед тем, как стукнуть своим молотком, судья назначила Виктору выплату алиментов, а Сергею позволила видеться и проводить с детьми выходные.
– Я советую Вам, – обратилась судья ко мне, – найти общий язык с отцом Ваших детей, Вам обоим так будет проще договориться, кто какие дни проводит с детьми. Лучше, чтобы вы пришли к общему мирному решению, через суд эти проблемы советую не решать, вам же хуже будет! - громко стукнув молотком, она закончила: – Заседание окончено!
На ватных ногах я покидала здание суда. Виктор, чернее грозовой тучи, сказал что-то своему адвокату очень недовольным тоном и, взяв меня за руку, направился на улицу. Мне надо было срочно вдохнуть глоток свежего воздуха, иначе я прямиком здесь и прилягу. Волнение и напряжение сделали свое дело, я дошла до той кондиции, где крепкое плечо и широкая грудь мне была просто необходима для того хотя бы, чтобы выплакаться как следует. Сергей - отец моих тройняшек! Не могу в это поверить!
– Полина, дорогая, ты такая бледная! Любимая, всё будет хорошо! Вот увидишь, это не конец! Я лично съезжу в ту клинику и побеседую с главврачом! И, даже если это правда, это ничего не меняет, слышишь?! – голос моего мужа, пропитанный горечью, ещё больше расстраивал меня. Я только на секунду представила, каково ему. Что он чувствует, услышав слова о том, что тройняшки - не его дети. Будь я на его месте, там бы и упала в обморок. Почему жизнь так несправедлива ко всем нам? После всех принятых мер по поводу подмены анализа экспертизы ДНК, не было смысла утверждать, что всё это ложь.
– Виктор, прошу тебя, не оставляй меня сейчас одну, мне очень плохо, и находиться одной для меня будет очередной пыткой! – я прижалась к его груди, пытаясь глубоко дышать и не упасть прямо под его ноги. Виктор бережно обнял меня, вдыхая запах моих волос, и тихо молвил:
– Как скажешь, дорогая, главное, прошу тебя, не надо так сильно переживать по этому поводу. Наблюдать за твоим состоянием для меня невыносимо. Такое ощущение, что меня режут без ножа. Поверь, моя Незабудка, ничего не изменилось, ты - мать этих детей, и они будут жить с нами! А этого пижона надолго не хватит, вот увидишь! Главной цели он добился - сделал тебе больно, в скором времени он потеряет интерес, а вот алименты останутся! Даже если я не хочу его паршивых денег, мы их возьмем для того, чтобы ему жизнь мёдом не казалась, а средства можем переводить в какой-нибудь детский дом, – он говорил и говорил, пытаясь меня успокоить.
Отстранившись от его груди с намерением покинуть это место и уехать домой, я заметила направляющегося в нашу сторону Сергея. Внутри меня всё сжалось от ненависти к этому человеку, да так сильно, что тошнота подкатила к горлу, и я, не сдержавшись, вернула утренний завтрак прямо к порогу здания суда.
– Поль! Ты в порядке? – Виктор нагнулся возле меня, собирая мои волосы, отчаяние в его голосе говорил само за себя. Сергей также попытался выразить сопереживание к моему состоянию, но мне уж точно было не до него.
– Полин, послушай, – начал он, но тут же был перебит Виктором:
– Проваливай, ты что, не видишь, до чего довёл её или тебе мало? Лучше будет, если ты по-хорошему уйдёшь, я ведь на пределе, не посмотрю, что мы стоим у здания суда! Или ты хочешь прямиком в реанимацию отправиться?
– Вообще-то, я с миром! Полин, мне жаль, что всё так вышло, но и ты меня пойми – это несправедливо по отношению ко мне! Да, может, я вначале злился и говорил, что заберу у тебя детей, но это только потому, что меня злила вся эта несправедливость! Я не желаю ни тебе, ни детям зла! И надеюсь, мы действительно найдем общий язык, не усложняя ситуации, – Сергей говорил серьёзно, в его голосе не было слышно насмешек или какой-то затаенной злобы, казалось, он впервые был искренним. И эта его искренность окончательно добила меня. Не понимая, что происходит, я сползла в руках у Виктора.
Ещё чуть-чуть, и я бы близко познакомилась с асфальтом, хорошо, что Виктор рядышком находился и успел меня подхватить. Легкое недомогание в виде головокружения и рвоты начинало беспокоить. Собрав всю волю в кулак, я встала на ноги и, посмотрев на своего бывшего, сказала:
– Сережа, пожалуйста, не надо! Ты сам хоть понимаешь, что творишь? От перемены твоего настроения и сказанных тобою слов голова идет кругом! – взяв из рук Виктора бумажный платочек, который всё это время шипел на Сергея, я устало продолжила: – Мне сложно поверить в то, что ты искренний! Ранее столько вранья и гадостей наговорил!
