– Ты не даешь этого сделать, все пытаешь и пытаешь.
– Ну, что и сказать-то, не знаю. Когда вы развелись, он ходил грустный-грустный… – начала она свое повествование, думая, что мне будет очень интересно узнать, как у него все сложилась. – Прям и не знала, как его утешить.
И в этот момент я четко поняла, что она-то его утешала, как положено: с чувством и расстановкой. И тут же появилась мысль: «А не знала ли она его еще до нашей с Семеном женитьбы?»
Тем временем Татьяна продолжала:
– У него родился ребенок, представляешь? – она смотрела мне в глаза и не находила в них удивления. – Но на матери ребенка он так и не женился.
Я, действительно, не удивилась: все это мне уже было давно известно. Про ребенка вообще, по-моему, узнала первой. А что на этой женщине Семен жениться и не собирался, он мне сказал сам, когда мы встретились с ним, чтобы подписать документы о разводе.
– А родилась у него девочка! Прелесть, а не ребенок.
Татьяна все не умолкала, но мое внимание привлекла одна знакомая, которая пыталась мне что-то сказать, но из-за голоса Татьяны я никак не могла разобрать ее слов.
– А назвал он малышку, знаешь, как? – произнеся это, Татьяна заметила, что мне не до нее.
– Погоди немного, – я попросила ее помолчать.
И, услышав, наконец, то, что мне хотели сообщить, снова повернулась к ней:
– Извини, но мне нужно срочно отойти. Давай позже поболтаем, часов так к одиннадцати ночи. Ты не против?
– А о каких это детях тебе только что говорили? – полюбопытствовала она, услышав мой разговор на английском языке.
– Танюша, прости, правда, надо идти. Увидимся позже. Хорошо?
Она сказала, что не возражает, но вид у нее был очень озадаченный.
Я уходила, а ноги у меня были, как ватные. «Вот не везет! – подумала я. – Сейчас и Семен попадется мне на глаза… Не хочу с ним встречаться».
– Милая моя Кати, что случилось, ты вся дрожишь? – обнял меня Луи и, поцеловав, стал расспрашивать, почему я так взволнованна.
Пришлось рассказать ему, что сегодня видела ту Татьяну, которая домогалась его, и что есть вероятность увидеть Семена.
– Ну и что? – не удивился он. – Мы же знали, что рано или поздно он приедет. А то, что ты в сентябре хотела уехать отсюда, чтобы не встретиться с ним, а случилось иначе – ничего страшного. Просто увидишься, поговоришь, и все. Это нормально, не тревожься из-за этого.
Я улыбнулась ему: не хотела показывать более глубокого беспокойства. Спросила, не будет ли он ревновать, пока я буду общаться с бывшим мужем. На что он ответил, что ревновать будет еще больше, чем ко всем мужчинам в отеле, но попытается себя сдержать и не набить ему физиономию за то, что был не честен со мной.
После разговора с Луи я заглянула к нам в апартаменты. Убедившись, что с детьми все в порядке, вышла на веранду и комфортно устроилась на диване. По пути в этот чудесный уголок на глаза мне попались две статуэтки, которые я когда-то купила с Семеном неподалеку отсюда. И улыбнулась, подумав о том, как мои малыши похожи на этих очаровательных деток – мальчика и девочку. На душе стало тепло и приятно.
Я задумалась, глядя на море. И вспомнила минувшие десять месяцев, эту суматоху со свадьбой, родами, оформлением гражданства детей и других документов. Но, глядя на спокойно спящих Мари и Луиса, я понимала, что все стоило того, тех нервов, тех хлопот.
Со дня родов прошло уже два месяца. Я достаточно быстро восстановилась и была в хорошей форме, так как много занималась в зале с Луи – готовили номер для его проекта. Мы были идеальной парой, он это предвидел и придумал для нас очень красивый танец. По определенным дням мы показывали его гостям отеля. Сегодня как раз и был такой день, поэтому у меня и стали трястись поджилки. Ведь те люди, с которыми я так долго не виделась и которые знали меня раньше, будут оценивать мой танец. «Хотя, – пришла ко мне хорошая мысль, – почему я должна думать о том, как они оценят, да им-то какое дело?! Главное, это моя жизнь и мой танец». Порадовавшись, что разум возобладал над эмоциями, я отпустила няню на час пообедать и написала Луи СМС, что очень по нему соскучилась и что хочу в его объятья.
Луи долго ждать не пришлось. Он тихо вошел, посмотрел на малышей, обнял меня и стал кружить. И так, на руках, отнес в спальню. Он был нежен, как никогда, и я тонула в страсти его любви.
К приходу няни мы уже мило ворковали на веранде, устроившись на диванчике. Он все шептал о его любви ко мне, я говорила о своей любви к нему. Но нельзя было пустить дела на самотек. К четырем часам пополудни нас ждала репетиция. Луи с неохотой пошел в зал первый, чтобы отработать все со своей группой. Обычно я подходила к концу репетиции, и мы все вместе отрабатывали то, что касалось нашего с Луи танца.
Покормив и переодев детей, я оставила их с няней, а сама пошла в танцевальный зал.
– Зайчонок, ты куда убегаешь? – услышала я голос Семена.
Этот «зайчонок» меня всегда так раздражал, но сейчас я ощущала его иначе – как голос из далекого прошлого, и он не казался мне таким уж противным. Я обернулась и увидела, что позади меня от Семена убегает маленькая девочка, и она направлялась в мою сторону. Семен взглянул на меня, но, по-видимому, не узнал. Я сменила цвет волос и прическу. Мои волосы теперь были каштановые, и длину я стала поддерживать не больше, чем до лопаток.
– Катюша, стой, я не успеваю за тобой, – он резвился, как ребенок.
Мне было лестно, что он назвал свою дочку моим именем. «Видимо, он так и не смог меня забыть», – мелькнула мысль. «Стыдно деточка, так себя переоценивать», – сказал мне мой внутренний голос, и я улыбнулась. Проходя мимо Семена, решила пока не говорить с ним, пусть отдыхает.
– Катя?
«Узнал все-таки», – поняла я.
– Здравствуй, Семен, – спокойным голосом, но с улыбкой, ответила я.
– А я смотрю, что-то знакомое, но не мог узнать. А ты улыбнулась, и я тут же тебя узнал. Ты сменила прическу, – с грустью сказал он.
– Да.
– Тебе и так очень хорошо. Погоди, я сейчас этого зайчонка поймаю, – он заторопился и догнал свою дочку.
– Похожа на тебя. Прямо копия.
– Правда? А мне все говорят, что очень мало похожа. А я настаиваю, что она моя девочка.
– Твоя, точно. Глаза определенно твои.
– Постой, а ты какими судьбами здесь? Отдыхаешь в тех местах, где мы когда-то были счастливы?
«Да, быстро у мужчин все забывается, – подумала я. – Не так уж и были счастливы, судя по сегодняшним нашим делам».
– Я здесь работаю. Мой танцевальный клуб заключил контракт с отелем, наши танцоры здесь и танцуют, и отдыхают, – мой голос не выдавал никаких эмоций.
Но свою личную жизнь я не стала раскрывать.
– А у тебя кто родился?
Его вопрос меня удивил. «Ему-то к чему это нужно?» – подумала я. Но коль спрашивает, значит, нужно.
– Мальчик и девочка, – улыбалась я.
– Здорово! Ты вдвойне, значит, счастлива. Повезло! А как назвала?
– Луис и Мари.
Он улыбался в ответ, но казалось, что хочет еще что-то спросить. И через минуту все-таки выдал:
– Он тебя любит?
Семен смотрел мне прямо в глаза, и я смутилась. «Словно в душу заглядывает», – пронеслась мысль.
– Да, Сема. Он меня очень любит. Я счастлива.
И посмотрела на часы, намекая, что уже тороплюсь.
Но он зацепил опять меня взглядом и не отпускал.
– Не хочешь спросить, как мои дела, как поживаю?
Я удивилась, но удивления не показала.
– Ты счастлив, это видно. Твоя девочка теперь всегда с тобой, и это прекрасно.
– Но я одинок. Ее мать не смогла мне заменить тебя, и я свободен.
– Твоя судьба тебя найдет. Поверь мне, найдет. И ты будешь счастлив. У тебя сейчас более важные задачи: воспитание это не игрушки, так что держись!
Я пыталась немного смягчить его боль: по нему было заметно, что он действительно одинок.
– Сема, прости. Мне нужно на репетицию, меня ждут уже минут десять, а ты знаешь, что я не люблю опаздывать.
