Сжимаю губы, медленно подаюсь вперед. Бывший муж тут же убирает руку с шеи, заправляет мне за ухо прядь волос. Марк задирает подол моего платья и надавливает на промежность через ткань белья, наблюдая без отрыва за тем, как на его пальце отпечатывается моя вишневая помада.
Сама не понимаю, как оказываюсь на полу. Путаюсь ногами в платье, упираюсь коленями в твердый пол и снизу вверх смотрю на Марка. Его ладонь вновь оказывается в моих волосах.
— Расстегни ширинку, Влада, — хрипит жесткий приказ. — И возьми мой член в рот.
Мои пальцы дрожат, когда я хватаюсь за пояс его брюк. Тяну бегунок вниз, сглатываю скопившуюся во рту вязкую слюну.
Если бы кто-то спросил, почему я это делаю — у меня не нашлось бы ответа даже под дулом автомата с заряженной обоймой.
Низ живота ноет все острее.
Я тяну черные боксеры с узнаваемыми буквами на резинке вниз, Марк нетерпеливо толкается бедрами, когда я нечаянно касаюсь пальцами вздувшейся гладкой головки.
— Давай, котенок. Как ты умеешь, — он не отводит взгляд. Наблюдает.
Марк учил меня всем тонкостям минета в прошлом. Терпеливо и с пониманием относился к тому, что в самом мне начале мне было жутко неловко доставлять ему удовольствие таким способом.
После нескольких раз смущение постепенно начало отходить на второй план. Я с ума сходила от реакций бывшего мужа, когда оказывалась перед ним на коленях, и иногда даже сама, без подсказок Марка, хотела его именно так.
Облизываю внезапно пересохшие губы, пальцы ложатся на твердую длину.
— Не дразни меня, — рычит, когда я слизываю с головки выступившую каплю смазки. Хватка в волосах становится болезненной, практически на грани настоящей грубости, безжалостности.
Марк шумно выдыхает, когда я осторожно обхватываю его губами. Пробую забытый вкус, не спешу пока двигаться. Моя ладонь обернута вокруг основания члена, пальцы по твердой длине скользят к губам, пока мышцы привыкают к странной сладкой пульсации.
Мой бывший муж обладает внушительным размером, и мне всегда было трудно на первых порах.
Я снова отстраняюсь, чтобы в следующую секунду взять его чуть глубже. Почувствовать, как головка упирается в горло, услышать грудное недовольное рычание.
Толчок бедрами навстречу моим губам, в уголках глаз выступают слезы.
— Отвыкла, малышка? — Марк стирает эту непрошеную влагу пальцами, гладит меня по щеке. — Дыши носом и расслабь горло.
В следующее мгновение он толкается еще раз, и у меня напрочь перехватывает дыхание. Марк выскальзывает из моего рта, накрывает мою ладонь своей и похлопывает влажной от моей слюны головкой по губам.
— Открой, — раздается еще один глухой приказ.
Я размыкаю губы, и Марк медленно входит в мой рот, не останавливаясь, когда я жмурюсь и вытираю с подбородка слюну тыльной стороной свободной ладони, чтобы она не попала на платье.
Несколько медленных скольжений туда-обратно, чтобы дать мне привыкнуть, справиться с рефлексом, из-за которого спазмами сжимает горло. Сразу после них Марк замечает, что я сама подаюсь вперед. Без подсказки его руки, все еще сжимающей мои волосы на затылке.
Толчки становятся жестче, Марка накрывает тем самым безумием, которое я все еще отлично помню. Он рычит, когда я беру его глубже, упирается ладонью в стену, шире расставляет ноги.
Я едва могу дышать, когда он входит практически весь. Кончик носа упирается в пах, перед глазами дорожка жестких черных волосков.
— Потерпи, котенок, ладно? — доносится сверху, а я только промычать могу в ответ.
В следующее мгновение я понимаю, о чем говорил Марк.
Он максимально натягивает волосы, заставляет меня запрокинуть голову и толкается на всю длину, так, что горло моментально начинает саднить.
Вздрагиваю, когда слышу удар ладонью в стену, на инстинктах плотнее сжимаю пульсирующую длину, зажмуриваюсь. Я впиваюсь ногтями в его бедро поверх брюк, когда темп глубоких резких толчков становится едва выносимым.
У меня слегка онемели губы, в горле все жжет, поэтому я уже не чувствую, как слюна вперемешку со вкусом Марка стекает к шее. Лишь когда она достигает ключиц, понимаю, что шелковое с высоким вырезом платье безнадежно испорчено.
На финальных рывках внутри я задыхаюсь. Давлюсь слюнями с первой порцией вязкой спермы.
Марк замирает внутри, терпкие горьковатые горячие струи толчками ударяют в горло, стекают по нему. Он заставляет меня проглотить все до капли и только тогда отстраняется. Отпускает волосы.
В уголках рта нещадно ноет, ноги дрожат даже с учетом того, что я полностью опускаюсь на пол.
Вытираю рот ладонью, не решаюсь поднять взгляд на Марка. Машинально пытаюсь отодвинуться, когда он сам опускается на корточки передо мной и обхватывает пальцами напряженные скулы, вынуждая меня все-таки поднять взгляд к его все еще черным от похоти глазам.
— Я не стану извиняться за это.
— Я и не прошу… — сдавленно шепчу, срываюсь на кашель.
Марк подхватывает меня на руки. Я прижимаюсь к его груди, потому что сейчас мне надо. Продолжаю прятать взгляд от него.
Что это было? Не знаю.
Почему я беспрекословно подчинилась желанию Марка? Не знаю.
Жалею ли я?
Не знаю…
Глава 17
Мне требуется некоторое время на то, чтобы прийти в себя.
Я молчу, сидя на чужом столе, кутаясь в огромный пиджак Марка, и пытаюсь понять, как мне вести себя дальше.
— Ты в порядке?
Вздрагиваю от глухого голоса бывшего мужа, не могу найти в себе силы на то, чтобы посмотреть на Марка.
— Влад?
— Все хорошо, — тараторю быстро, продолжаю оглядываться по сторонам. Почему-то страшно представить, что сюда сейчас может кто-то войти. Вроде бы Марк не запирал дверь. Или я просто не обратила внимания на это…
— Хочешь домой? — спрашивает флегматично, приваливается бедрами к столу рядом со мной.
Я киваю. Только через десять секунд до меня доходит, что Марк не смотрит на меня.
— Хочу.
— Надо будет найти Агриппину. Вряд ли она захочет уйти, так что я предупрежу ее.
— Скажи, что мне стало нехорошо. Ты вернешься потом за ней? — такой странный диалог помогает мне поддержать иллюзию нормальности. Я не могу сейчас думать о том, что произошло в этой комнате несколько минут назад.
— У нее какая-то насыщенная программа с одним из давних поклонников, а вечером она вернется в свой этот спа-центр.
Агриппина — такая Агриппина.
Возвращать Марку пиджак я не спешу. Мало того, что мне резко стало холодно, так еще и платье теперь безнадежно испачкано.
Резко вспоминаю, сколько одежды было испорчено, когда мы еще не были бывшими друг для друга. Иногда я даже покупала вещи, которые мне особенно понравились, в двойном экземпляре, потому что с первой копией всегда что-то случалось.
— Посидишь здесь? Я за тобой вернусь, — Марк поворачивает голову ко мне.
— Не хочу… Вдруг кто-то зайдет?
— Держи, — протягивает мне ключи от машины. — Найдешь сама?
Опять киваю. Как какой-то смешной болванчик, которого обычно ставят на панель автомобиля.
На выходе я сталкиваюсь с какой-то девушкой. Не замечаю ее лица, потому что все это время разглядываю подол собственного платья, но вот голос кажется мне смутно знакомым:
— А можно как-то аккуратнее? Вы чуть не испортили мне туфли…
Мы поднимаем глаза друг на друга и обе шумно выдыхаем.
Давно я не видела этого человека. Практически столько же, сколько не встречалась с Марком после нашего развода.
— Ты что здесь делаешь? — Лена удивленно хлопает ресницами, даже прищуривается, пристально разглядывая меня.
— Наслаждаюсь современным искусством, — пожимаю плечами. — А ты здесь какими судьбами? И в таком виде…
На бывшей подруге ультракороткое обтягивающее платье с внушительным декольте. Помнится мне, размер у нее был поменьше. Либо это очень хороший пуш-ап, либо она сделала себе операцию. И нос, кажется, был не таким тоненьким. Лена раньше комплексовала из-за его размеров, хоть и на ее лице он смотрелся вполне гармонично.
