Мне было похер только в одном случае, если это не Андрей. Иначе я ему в глаза смотреть не смогу.
Я уже решила, что прекращу с ним общение, чтобы избежать недопонимания со стороны Демида, но для этого мне нужно ещё раз встретиться с парнем, чтобы все ему объяснить. Мне и самой хотелось увидеть Андрея напоследок. Может, конечно, Барсов разрешит нам дружить, если сам с ним познакомится, но вероятность этого была равна нулю.
31. Ольга
Остаток дня мы провели в спокойствии, без срачей и выяснений отношений. Это вселило в меня надежду, что между нами не всё потеряно. Очень тяжело было себя контролировать, прокручивая в голове фразы, перед тем, как их произнести вслух. Я не знаю, фильтровал ли базар Демид, но наши диалоги стали более или менее похожи на человеческие.
К вечеру небо затянуло тучами и зарядил сильный дождь. Похолодало настолько, что Демид попросил Павла Кузьмича растопить камин. Я не отходила от Барсова ни на шаг, осторожно выспрашивая у него о том, о сём, окольными путями выпытывая информацию об особняке, до трясучки боясь, что он посчитает меня меркантильной шкурой. Он отвечал расплывчато и односложно, так что я ничего толком не разведала.
Барсов не раз заверял меня, что всё будет хорошо, и я понимала, что не вытяну из него слишком много информации, но мне так хотелось конкретики, несмотря на то, что рисковала снова посраться с ним.
В гостиной было очень уютно и тепло. Я закуталась в плед и залезла с ногами на диван, свернувшись клубочком, пока Демид подбрасывал в камин дрова. Романтично, чёрт побери!
— Можем посмотреть какой-нибудь фильм, если хочешь, — предложил Демид, задумчиво глядя на огоньки в камине.
— Не хочу тратить время впустую, Демид. Давай лучше поговорим?
— А давай выпьем, Лёля?
Он повернулся ко мне, обдав меня каким-то до жути пытливым взглядом.
— Не лучшая идея. Сам знаешь, когда я пьяная, язык отключается от мозга.
— Знаю, поэтому и предлагаю. Может, я наконец готов выслушать то, что у тебя на сердце?
— Уверен, что готов? Это какая-то очередная проверка? — напряглась я.
— Нет, — рассмеялся Барсов. — Я заметил, что мы совсем не знаем друг друга. Ты считаешь меня злым дядькой, я тебя лицемерной шкурой…
— Что? — оскорбилась я до глубины души. — Да как ты можешь? Не противно меня трахать?
— Нет. Очень даже приятно, — Барсов заржал, видя моё расстроенное лицо. — На честность не обижаются.
— Да? Представляешь, я тоже о тебе не лучшего мнения. Злой дядька — слишком ласково звучит.
— О-о-о! Я пошёл за выпивкой! Ты что будешь, куколка?
— Без разницы. Всё бухло одинаково противное на вкус.
Демид ушёл в кухню, а я устало опустила голову на руки. Барсов прав, нам необходимо выговориться друг перед другом без фильтров, но что если мы снова поругаемся? Я боялась этого больше всего на свете. Я устала жить в постоянной конфронтации с ним, но и разговаривать, взвешивая каждое слово по несколько раз, было невыносимо. От постоянного напряжения меня уже трясло.
Оттого мне было так легко с Андреем. С ним не нужно было подбирать слова и думать о последствиях сказанного. Мысль о том, что следующая наша встреча с парнем станет прощальной, была печальной, но так было нужно.
У меня с Андреем могло бы что-то получиться. Что-то большее, чем дружба. Он нравился мне, как парень, и я чувствовала, что и я ему нравлюсь. Если бы не моё нищенское существование и желание вернуть дом, я бы не раздумывая ушла от Барсова. Только поэтому?
Барсов может поддержать меня и защитить, а что Андрей? Сопляк совсем…
Придёт время, и Демид меня отпустит. Хочу ли я на самом деле, чтобы он меня отпустил? Вроде бы он меня и не держит? Я добровольно согласилась быть его подстилкой. Да, сейчас он относится ко мне гораздо лучше, но этот унизительный эпизод нельзя проигнорировать или забыть. В то же время мне хотелось чего-то большего, чем роль любовницы. Глупость, конечно…
Демид вернулся с большим подносом в руках. Поставил его на небольшой столик возле дивана. Коньяк, вино, фрукты, несколько видов сыра и остатки пиццы, что мы не доели в обед. Было приятно, что он ухаживает за мной. Должно быть наоборот, но Барсов не скрипит зубами, делая что-то для меня. Я смотрела, как он неспешно разливает по бокалам бухло, залипая на его широких плечах и идеально ровной осанке.
— Держи, Лёля, — протянул мне бокал с вином.
— Можно один интимный вопрос?
— Спрашивай.
— Ты когда-нибудь планировал жениться, Демид?
Он удивлённо вскинул брови и внимательно посмотрел на меня. Потом отпил из своего бокала и откинулся на спинку дивана, положив вторую руку мне на бедро.
— Да, было такое, — глядя не на меня, а в камин, ответил он.
Мне стало неприятно от этой новости. На хрена я спросила? Только сильнее расстроилась. Барсов — мужчина обстоятельный, значит, он планировал жениться по любви, а не с бухты-барахты. Жгучая ревность, мгновенно заполнившая моё нутро, заставила меня выпить вина и продолжить свой допрос.
— И… что же случилось? Почему ты передумал?
— Это уже второй вопрос, Лёля. Теперь моя очередь.
— Ладно…
— Ты любила Бондаренко?
— О! Ты решил не мелочиться? — горько усмехнулась я. Барсов наклонился и чмокнул меня в губы, как будто хотел приободрить. Мне кажется, он прекрасно знал ответ на свой вопрос, просто хотел услышать эти слова от меня. — Когда мы только поженились с Антоном, я думала, что люблю его. Я даже в какой-то степени была счастлива с ним. — Рука, лежавшая на моём бедре, сжалась, и я поняла, что Барсову неприятно. — Мы были красивой парой, картинкой в инсте, понимаешь? Когда я впервые узнала о том, что он мне изменяет, то просто расстроилась, огорчилась, не более. Мне кажется, когда любят, на предательство реагируют более остро и живо. А когда Антон умер, я испытала облегчение, потому что всё закончилось само собой и мне не нужно позориться с разводом. Так что нет, Демид, не любила. Мне кажется, я вообще не знаю, что такое любовь, ведь меня никто никогда не любил по-настоящему.
Демид помолчал, гипнотизируя взглядом огонь в камине, мягко поглаживая моё бедро, будто кот, мнущий лапкой хозяйку, потом допил остатки коньяка и отставил пустой стакан на столик.
— Я не передумал, Лёля, я до сих пор хочу жениться. — задумчиво произнёс он, больно ударяя мне в сердце.
32. Ольга
— Ты любишь её? — тяжело сглотнув, спросила я. Мне будто нож воткнули в сердце, но я старалась не показывать вида.
— У меня с этим тоже проблемы. Я не умею любить. Вроде бы есть чувства, но я знаю, как их выражать, не понимаю, что ей нужно. Я думал, что знаю её, знаю, что должен делать, но это оказалось лишь моей самонадеянностью. И я боюсь, что ей от меня нужны только деньги.
Как бы мне ни было неприятно выслушивать такое о другой женщине, я должна была поддержать сейчас Демида. Откровенные разговоры — они такие. Я должна радоваться, что он открылся мне хоть немного, доверился, как близкому человеку. Как и для меня, для него непросто обнажать душу. Обидеться сейчас будет эгоистичной ошибкой. Да и на что обижаться, что та женщина — не я?
— Это проблема всех богатых мужчин, Демид. Они так увлечены своим капиталом, что не видят ничего, кроме денег. Время покажет, что той женщине от тебя нужно на самом деле. Ты же не дурак? В отличие от меня, ты хорошо разбираешься в людях.
— Она особенная, Оль. Я совсем её не понимаю. Чувствую себя кретином… Но всё равно спасибо тебе. Налить ещё?
Я и не заметила, как выпила вино. Приятная расслабленность наполнила меня, а может, это из-за того, что сейчас между мной и Демидом не было того извечного напряжения? Хоть разговор у нас с Барсовым не совсем приятный, зато честный. Я же хотела лучше его узнать? Никто не говорил, что будет легко и весело.
— А ты можешь просто любить эту женщину, не копаясь в её внутренностях? Разве тебе не достаточно её взаимности?
