Глава 17
Элисса обожала запах книг- выдержанный и благородный, как хорошее вино. Фолианты в кожаные переплетах с золотым теснением, начищенное до блеска или слегка тронутое патиной столовое серебро, благородные сорта чая в костяном китайском фарфоре… Эти незримые атрибуты роскошной жизни, жизни аристократов для нее всегда являлись не шиком, а точкой опоры. Среди такого она росла, такая среда была ей понятна и хорошо известна, потому всегда отсылала к детству, давала умиротворение. «Книги- это твой духовный храм»,- всегда говорил отец,- «если хочешь заглянуть в свою душу, иди к ним»… Эли помнила запах дождя и сушеных трав в английском имении своей бабушки Эммы, зеленоглазой британки- матери отца, где была большая библиотека в чисто английском георгианском стиле со стульями Чтппендейла, диванами честерфилд с каретной стяжкой капитоне, тканевыми обоями и обилием текстиля в тон на всех поверхностях. Помнила ароматы бахура и уда в изысканных интерьерах восточной эклектики их дворцов в Эмиратах, где тонкая и искусная каллиграфия художников на стенах переплеталась с арабской вязью на страницах рукописей средневековых арабских поэтов и философов. Помнила утонченный аромат кофе с утренней выпечкой в любимой Латинском квартале Парижа, когда можно смотреть на просыпающийся город вечной любви за немного помятым из-за ношения в сумке мягким томиком лиричной Француазы Саган… У всех этих книг был свой запах. У книгочтения- свой антураж. Только книголюбы поймут и поймают это ощущение при чтении, когда место чтения столь же важно, что и содержимое читаемого. Кабилия тоже приобрела для нее свой, особый книжный аромат. От библиотеки этого дома веяло тайнами и многозначительным молчанием веков, силой духа и смелостью, мускусом и сандалом, запахом костра и свежей зелени, чистого, как хрусталь, горного воздуха… Веяло Им…
Подумала о Кабиле и сердце сжалось. Она снова тосковала. Не успел он уехать, как печаль и жажда по нему вытеснили все иные чувства, даже ту подозрительность и обиду на его скрытность, которые, казалось, сильно отдалили их друг от друга накануне его отъезда. «Любовь прощает всё»- говорили древние поэты. И она прощала. Все свои обиды, всю недосказанность и недопонимания. Прощала, но не хотела, чтобы он знал о ее прощении как о проявлении слабости. Потому что другие поэты того же времени говорили, что «любовь- поле битвы, где твой любимый твой главный противник. Дай ему почувствовать твою слабость по нему- и он потеряет интерес»…
По совету Мейзы девушка прошла вглубь рядом книг, невольно замечая, что полки здесь были все более узкими и даже немного припыленными несмотря на то, что в помещении все время осуществлялась уборка. Пальцы побежали по чинным рядам фолиантов, пока Эли не увидела интересующий ее раздел. «История царства Куш», «Жители берегов белого Нила», «Путешествие по Египту и Нубии»… Здесь и правда была хорошая коллекция книг о родине свекрови.
Внимание Эли помимо множества других интересных книг, к которым она бы непременно вернулась, привлекла та, что более всего касалась гложащих ее сейчас переживаний. «Мероитские татуировки из Акши». Исследование британских ученых было посвящено найденным на телах мумий в Верхнем Египте нательных рисунков, дублирующих узоры, исполняеые на керамике нубийского царства эпохи Мероя. Элисса сама не знала, что искала, но странные отсылки к Нубии и такой же точно символ на руке у Зейнаб не мог не настораживать. Это секта? Это что-то от Мейзы? Или же это правда нечто характерное и весьма тривиальное, что можно нарисовать себе во время банальной туристической поездки? Во время разговора свекровь не производила впечатления человека, которого вывели на чистую воду…
Элисса побежала по строчкам, хватая информацию по диагонали. Ее привлекали фотографии, рисунки, описания… Пока все было около, но не о том. И вот, глава о символах на телах женщин- много изображений, составленных из точек, много примитивных цветочных орнаментов… Везде всё сводится к культу жизни и плодородия… Это всё рядом, но не то, не то… Нервы сдавали. Эли нетерпеливо пролистывала страницу за страницей, опираясь на стеллажи, даже не удосужившись присесть. Немудрено, что книга выскочила из рук, распластавшись на полу.
-Тьфу,- досадно произнесла она, когда увидела, как из общего ряда выбилось несколько страниц. Подняла том и обнаружила, что это страницы отнюдь не из книги. Простая выцветшая от времени тетрадная бумага в клеточку. Обрывки фраз на ней, в которые девушка начала вчитываться со странным интуитивным волнением, таким, какое люди обычно испытывают, когда приоткрывают завесу чьего-то секрета…
Чернила тоже выгорели со временем. Не все можно было разобрать, но что все-таки получалось. То, что Элисса смогла разобрать, заставило ее сердце забиться в диком ритме.
«10 мая
Он смотрит на меня. Нагло, дерзко, неприятно. Спина покрывается липким потом он этого взгляда.
14 мая
Почему как назло я все время с ним пересекаюсь. Наверное, пришло время поговорить с братом.
20 мая
Сегодня он едва не застал меня с А. Надо быть осторожнее. Наши чувства слишком хрупки и ранимы, чтобы подпускать к ним слона.
25 мая
Нет, больше так продолжаться не может. М. совсем потерял стыд и совесть. И он совершенно нас не уважает. И как брат этого не видит?
