Дилара громко смеется, а потом резко останавливается, когда дверь моего уже бывшего кабинета распахивается.
Зря я вообще имя этого отморозка произнесла. Вот он, появился из ниоткуда. Интересно, где Эмиль? Не хочу с Глебом наедине оставаться. А если Бестужев придет и застанет нас в тот момент, когда Салтыков опять будет приставать ко мне... Черт! В этот раз Эмиль его до полусмерти изобьет, как тех алкашей в парке.
— Дилара, на выход, — командует он стальным тоном. — Живо!
Подруга сомневается, уходить или нет. Ей здесь работать еще, поэтому я киваю, тем самым даю понять, чтобы не волновалась за меня. В конце концов, этот придурок не станет же меня лапать прямо здесь, верно?
— Чего тебе? — цежу сквозь зубы, едва Дилара скрывается за дверью.
Глеб противно ухмыляется. Смотрит так... Так смотрит человек, у котого есть какой-то план в голове. Человек, который почти добился своего и сейчас доволен собой.
— Не буду ходить вокруг да около, Арина, — криво усмехается Салтыков. — Знай одно: Эмилю теперь не выбраться из той паутины, в которой застрял. И да, я не позволю вам быть вместе. Ни в коем случае, малышка. Ты будешь моей. Женой, служанкой, матерью детей. Точка. Дай мне всего месяц.
Глава 25-
Я аж отшатываюсь от слов Глеба и делаю шаг назад, не понимая, о чем он говорит. Качаю головой, отгоняю лишние мысли и нервно усмехаюсь, заглядывая в глаза мужчины, которого ненавижу всем сердцем. Его бы придушить собственными руками, да только слишком много чести для засранца. Пусть сдохнет, да только я в его смерти участвовать совсем не хочу.
Вздох-выход. Пытаюсь перевести дыхание и не паниковать. Я и так вся на нервах. Несколько дней подряд я переживаю такой стресс, какой не переживала даже тогда, когда узнала новость о том, что у меня больше нет матери. Удар за ударом получаю по самую глотку, задыхаюсь.
— Ты себя кем возомнил, Салтыков? Пупом земли? Слишком ты высокого о себе мнения. Поверь, если в этом мире останешься лишь ты и, если ты будешь моим спасением, лекарством, я никогда в жизни даже в не посмотрю в твою сторону. Потому что ты мне противен, — кривлюсь, представляя перед глазами нас вместе. — Тошнит от тебя.
— А с Бестужевым как? Нравится с ним трахаться?
— Нравится, — отвечаю на автомате, сцепляя челюсти. Каждое слово цежу сквозь зубы. — С ним и трахаться хорошо. И засыпать вместе, и просыпаться. С ним все хорошо. Понял? Отойди, я выйду.
Я хочу пройти мимо, но Глеб ловит меня за локоть и опять же притягивает к себе. От него пахнет табаком и спиртным. Снова к моему горлу подкатывает тошнота. Сглатываю пару раз, иначе не смогу себя сдержать.
— Ты сама как миленькая прибежишь ко мне и будешь умолять. Вот тогда помогу ли я тебе — это огромный вопрос, малышка.
Хочется послать его на три буквы и свалить отсюда. Что я и делаю в следующий момент. Вырываю руку и, плюнув в лицо Салтыкова и прорычав пару нецензурных слов, буквально вылетаю из кабинета. Чертов сукин сын! Чтобы ты сдох, да и поскорее!
С Эмилем сталкиваюсь у лифта. Створки открываются и я вижу перед собой Бестужева. Он такой бледный, растерянный.
— Эмиль?
— Все готово. Едем к Байдасарову, — взяв меня за руку, притягивает к себе, в кабинку. Лифт спускается вниз, я же не могу отвести взгляда от синих глаза. — Все будет хорошо.
— Что будет хорошо? У меня ощущение, что ты услышал какую-то не очень хорошую новость и расстроен сильно. Эмиль, ты не хочешь поделиться со мной переживаниями?
— Арин, вот ты опять начинаешь выдумывать. Прекрати.
Прикрываю глаза и глубоко вздыхаю. Я на взводе. Не хочу снова ссориться. Если он говорит, что все хорошо, то мне остаётся лишь верить ему. Да и про Салтыкова я промолчу. Расскажу все как есть дома, когда мы оба немного успокоимся.
Эмиль останавливает свой внедорожник у огромного стеклянного здания. Выходит из машины и открывает дверь с моей стороны. Дождь льет как из ведра. На входе нас встречает мужчина в черном костюме и сообщает, что Теоман Константинович давно нас ждёт.
Сюда бы Дилару тоже привести. Она сохнет по Теоману. Красивый мужчина, не отрицаю. Но... Чужой же ведь. Эмиль говорил, что он на какой-то малолетке замешался. И говорил это так, будто у нас с Эмилем нет разницы в возрасте.
Оказавшись в просторном кабинете и услышав речь Байдасарова, я немного расслабляюсь. Надеюсь, эта компания принесет нам много удачных сделок, после которых, дай бог, мы приобретем новое жилье. Много у меня мечт. И они рано или поздно должны сбыться.
— Салтыков немного опасный человек. И неуравновешенный, — серьезным тоном проговаривает Тео. — Я как-то пару раз пересекался с ним на прошлой неделе. Специально предупредил, что Эмиля и Арину скоро заберу к себе. Он конкретно бесился, — тихо смеётся мужчина, откидываюсь на спинку кресла. — Ударов от него будет немало. Подвохов тоже. Он никого не щадит, а уж своих конкурентов — тем более. Будет играть грязно.
— У него башка пустая, Тео, — усмехается Эмиль. — Не сомневаюсь, что под ногами он будет мешаться жёстко, но мы справимся. Арина — умная девочка. И говорю я это не из-за того, что она моя. А из-за того, что уверен: она нас никогда не подведёт. А меня ты давно знаешь. Салтыков нам не конкурент. Он слабее Арины в бизнесе. Поверь мне, Тео.
— Я даже спорить не буду, — тихо смеясь, мужчина разглядывает меня с неким любопытством. — Более того, Арина... Я попрошу вас научить одного человека разбираться в некоторых серьезных документах. Меня к себе не подпустит, а вот с вами... Думаю, вы быстро найдете общий язык.
— Вот только не говори, что тот самый «один человек» — мужчина. Сразу предупреждаю: я против, — весело говорит Эмиль, приобнимая меня за плечи.
— Да нет, — отмахивается Байдасаров и более того, на его лице появляется какая-то загадочная улыбка. — Девчонка.
— Это точно та самая девчонка, — шепчет мне на ухо Эмиль. — О которой я тебе говорил.
Умом понимаю, что Бестужев специально перешептывается со мной, чтобы немного разозлить Теомана. И, на самом деле, становится смешно, когда Байдасаров так выразительно хмурится, глядя на нас.
— Кто-то надо мной издевался, помнится, что я встречаюсь с малолеткой. Арин, это он тебя так называл, если что. А сам...
— Прекрати, Эмиль. Добить решил? Ну осознал я свою ошибку, — теперь уже Тео смеётся намного громче. — Хватит уже меня смущать. Девчонка и без того всю мою кровь выпила. Никак не могу доверие свое вернуть. Слишком уж упрямой оказалась, мелкая.
— Гордой, — подправляю я мужчину. — Я примерно знаю, что между вами произошло. Да, если что, Эмиль рассказал, не отрицаю. Теоман, я бы посоветовала не давить, а наоборот. Постарайся идти на уступки и не спорь с ней. Ошибки не каждый умеет исправлять. Надеюсь, у тебя все получится. Мне уже нетерпится с ней познакомиться.
— Диана завтра после обеда будет здесь. А пока... Вы можете ознакомиться с некоторыми документами. Кстати, ваши кабинеты уже готовы. Секретарь покажет их вам.
Мы останемся здесь ещё пару часов. А затем Эмиль отдает мне ключи от автомобиля и просит поехать домой. Ссылаясь на то, что у них с Теоманом есть ещё некоторые дела, из-за которых он может задержаться. Не спорю.
Еду домой, хочу приготовить ужин. Но в холодильнике ничего интересного не нахожу. Приходится снова одеться и идти в магазин, где я теряю около часа своего драгоценного времени.
Настроение, которое значительно улучшилось после ознакомления с новым рабочим местом, моментально падает, когда я замечаю у нашего подъезда автомобиль Салтыкова. Уже темно, но я отчётливо вижу, как он покидает салон своей крутой тачки и, не обращая внимания на дождь, ждёт, когда выйду из машины я. И я не собираюсь сидеть тут. Обхожу внедорожник. Забрав с заднего сиденья пакеты с продуктами и гордо вздернув подбородок, иду к двери. Но Салтыков останавливает меня своей фразой:
— Неужели он сказал, что есть важные дела в компании? — крепко сжав в руках пакеты, я плавно оборачиваюсь к Глебу, готовая наброситься на него с кулаками. — Да уж. Какой же он всё-таки подонок. Слабо было сказать, что едет в управление?
