Нога постепенно заживала, и я мог хотя бы уже более-менее передвигаться по дому. А
значит больше развлекать своих девчонок. Ну, и помогать Наде. Да, подумал как-то что можно к ней с этой стороны подобраться. Так что периодически «работал». в качестве «младшего поваренка». От чего Яса была в восторге.
И вот это меня тоже беспокоила. Дочь явно видела нас уже парой. И не объяснишь же, что у взрослых не все так просто и кроме семейных могут быть еще и другие отношения. А что будет, если я приведу в дом другую женщину? Если с Надей ничего не сложится. Кто там знает, что у нас в будущем?
— Нас эти товарищи из развлекательного комплекса зовут оценить проделанную им работу. — сообщил я Наде за завтраком, который мы готовили вместе.
— Уже? Ты смотри как они быстро справились. — моя красивая «язвочка» не стала молчать. — Вот изначально так не могли? Твоя нога бы не пострадала.
— Ну уже есть как есть. Впрочем, — откинулся я на спинку стула, — я не жалуюсь. За мной тут замечательно ухаживали мои любимые девочки.
Яся, которая только что кашей набила щечки, разулыбалась довольным «хомячком». А
Надя опустила глаза, но сдержанную улыбку я все равно заметил.
— Сядешь за руль? — ошарашил ее я. — Или на такси поедем?
— Я? — Надя глянула испуганно. — У меня маленький опыт вождения. Я не рискну вас везти. Стоп! А откуда ты знаешь, что у меня есть права?
— Откуда-откуда...- я лукаво улыбнулся и подмигнул ей. — «Разведка» донесла.
Конечно ей это не понравилось. Одарила меня совсем взглядом.
— А сколько тебе твоя «разведка» обо мне донесла?
— Ну не злись. — сам не заметил, как положил свою ладонь на ее и погладил успокаивающе. М-да, тактильного контакта с Надей мне стало очень не хватать. —Ты бы сама изучила вдоль и поперек человека, которому собиралась бы доверить ребенка.
— Я Ясю знаю дольше чем ты, с самого ее рождения. И была всегда рядом. Не посторонний человек. — огрызнулась она и тут же осеклась.
Ауч! А вот это сейчас было действительно больно. Я даже зубы стиснул, так меня зацепило. Но гнев сдержал.
— Спасибо за завтрак. — поднялся медленно из-за стола и, не глядя на Надю, медленно поковылял в свою «берлогу».
Мне нужно было побыть одному. Этот справедливый упрек, который я скорее всего услышу в будущем и от самой Яси, будет видимо ранить меня всю жизнь.
Поднялся к себе, но лежать спокойно не мог. Метался бы как неспокойный зверь по клетке, но это дурацкая травмированная нога, которая еще и разнылась сегодня не к месту.
Остановился у окна и уставился куда-то в даль. Сегодня мне было не уютно в собственном доме. Был бы здоров, наверняка, сейчас бы прыгнул за руль и поехал куда глаза глядят.
Просто чтобы голову проветрить и мозгами остыть. Мне ж даже пар спустить нельзя, да и не на ком. Надя права. Только от этого такая правда ранила ничуть не меньше.
Так далеко уплыл в самокопание, что даже не услышал, как открылась дверь. И тихие шаги тоже пропустил. Очнулся только когда на мое плечо легла ладонь.
— Прости, пожалуйста. — Надя шумно выдохнула. — Я не хотела тебя обидеть. И совсем не то имела в виду.
— Не бери в голову. сказал, но не повернулся к ней.
Злость, то ли на себя, то ли на обстоятельства, то ли на умершую Ленку. а может и на
Надю — все еще не утихала в душе.
— Твоя упрек совершенно справедлив. — процедил сквозь зубы, пытаясь все же утихомирить бурю в душе.
— Ней Ты что! — Надя дернула меня за плечо и развернула к себе. — Это я раньше тебя считала недоотцом. Но с момента как ближе с тобой познакомилась и больше узнала, начала понимать, что... что вот так, увы, сложилось. Тут если и не правы были, то все. И
Лена тоже.
В глазах Нади промелькнула грусть. И сожаление.
— Прости, пожалуйста.
Глянула в глаза так пронзительно, что у меня в горле ком встал. Изящные ладошки неожиданно оказались на моей груди. И я дернулся в порыве обнять ее. Но сдержался и просто опустил руки, позволяя ей самой дальше выбирать что делать.
«Только не ходи сейчас... — стучало в моей голове.
— Я такое ляпнула, потому что... потому что сама понимаю, что я Ясе — никто. Ты ей —
родной отец. И все у вас будет хорошо. А я... Я получается посторонняя. — она отвела в сторону взгляд, но промелькнувшие там слезы я успел заметить. — Не завтра, так через время ты приведешь в семью другую женщину, которая займет место мамы Яси. И тогда я вообще окажусь «не ко двору».
Видимо под действием эмоций, порываясь все-таки сбежать, она чуть отшатнулась от меня. Но тут у меня все же сработал рефлекс. Схватил, обнял, прижал. Не отпущу.
А Надя и не вырывалась. Наоборот ткнулась мне лбом в грудь и несколько раз вздрогнула. Дал ей минуту повариться в собственных эмоциях и потянул лицо вверх. Так и есть — плачет. И вот эти слезы меня сейчас царапали будто иголкой по свежей ране.
— Ты никогда не будешь Ясе чужой. — сказал очень тихо, запустив пальцы под волосы на затылке. — Слышишь, никогда.
Я обещал себе сдерживать свой натиск и не давить на нее морально. Но сейчас не мог.
Такая ранимая, хрупкая, немного дрожащая Надя вызывала сильное желание... присвоить ее себе, доказать, что она моя, закрыть от всего что делает больно.
Впившись в ее губы, едва не зарычал. Моя! Какое «уйду»? Какое «другая женщина»? Не отпущу! Докажу, что это все не так.
Надя, на удивление, не вырывалась из моих рук. Робко отвечала на поцелуй, но все-таки отвечала! И также робко гладила по груди своими нежными пальчиками. А у меня все внутри переворачивалось и бурлило. И стоило огромных усилий заставлять себя стоять на месте. Потому что за спиной большая, мягкая кровать, дверь закрыта и мелкая где-то там внизу играется. И все условия есть для того, чтобы взять сейчас свое. Присвоить, стать первым, сделать своей.
Будь у нее хоть какой-то опыт — так бы и случилось. Утащил бы на кровать и не отпустил бы, пока не взял. По-настоящему, без вот этих дразнящих игр, как тогда ночью. И пусть бы потом, если что, пришлось бы выпрашивать «прощение» лаской свою наглость и нахрап.
Но. Первый раз у невинных Заек не должен же быть таким. Не в впопыхах. Не между делом. И не на таких эмоциях.
32.
В эти минуты Надя таяла в моих руках. Я нутром чуял, что не будет никакого сопротивления, если я начну действовать прямо сейчас. Но... Что-то не позволяло мне.
Какой-то внутренний стопор. Казалось, что я так предам то доверие, которое мне и так выдали авансом. После всех моих поползновений.
Я обнял ее еще крепче, уткнул лицом в грудь, с усилием оторвав себя от губ, которые хотел бы целовать и целовать дальше. Нет, от греха подальше. Я же не железный. И так уже все в «боевой готовности номер один».
Это почувствовала и Надя. Чуть дернувшись, когда я прижался к ее животу.
Я подумал, что она сейчас испуганно выкрутиться из моих рук и сбежит. Но Зайка в очередной раз удивила.
Подняла на меня глаза, в которых сейчас было столько... желания.
Ох, силы небесные! Как же удержать себя в руках и сохранить здравомыслие, когда на тебя ТАК смотрят? И когда тебя вот так тянут за руку к себе, спасибо, что все-таки не к кровати, а к подоконнику. Когда снова прижимают в себе, и ты своим телом чувствуешь каждый изгиб стройной девичьей фигурки.
— Надюша... — шумно выдохнул я шепотом. — Что ж ты творишь со мной?
Лукавая, но такая чистая улыбка чуть подернула ее губы.
— Сама себе удивляюсь.
— Ты не представляешь каких титанических усилий стоит мне сдерживаться. — я погладил пальцами тонкие, чуть зарумянившиеся скулы. — И ты, малышка, задачу мне сейчас не упрощаешь.
Еще больше прижался к ней, давая вновь почувствовать, как я реагирую на просто то, что она рядом и прикасается по мне.
Но Надя не смутилась, даже глаза не отвела. Только села больше на подоконник и_
