— Итак, Лиза ты поедешь со мной? — Док, казалось, вел какую-то свою игру, только я не могла понять какую и для чего.
— Она поедет со мной, — это был твердый и самоуверенный голос Дрэга, который был совершенно уверен в своем превосходстве над всеми.
Интересно, а мое мнение кто-то из них думал спрашивать или это не столь важно?
Ира вообще стояла и не понимала, что происходит, а потом вопросительно посмотрела на меня, я только пожала плечами, будто сама в шоке и не понимаю происходящего.
— Ира, позвольте вас подвести, — голосом самого настоящего соблазнителя обратился Док к моей сестренке.
Она хоть и была недовольна, но постаралась этого не показывать. Спросите вы, откуда я знаю, что Ирка была недовольна? Я ее знаю девятнадцать лет, поэтому, иногда мне даже кажется, что я могу читать ее мысли.
Ой, что-то я не хочу оставаться наедине с этим самодовольным болваном, который бросал на меня уж очень неприятные взгляды, словно я ему миллион была должна.
Как только Док и Ира скрылись из виду, я услышала грубый голос своего муженька:
— Ты почему не отвечала на мои звонки?
— Телефон сдох. А что, мой дорогой муж, переживал?
Его темные глаза насмешливо сверкнули.
— Переживал? Не смеши меня, просто хотел предупредить, чтобы ты лишнего не болтала.
Ох, как же он начинал меня бесить! Он думал, что я буду ходить направо и налево орать какая я счастливая, что по нелепости вышла замуж за этого самоуверенного прыща, который страдает от чрезмерного самолюбия?!
— Чтобы я лишнего не болтала?! — недобрым взглядом я посмотрела на него.
Челка спадала набок, темные глаза недобро смотрели на меня в ответ, а губы были сжаты от гнева или от раздражения.
Ну, что же, дятел, ты во мне тоже вызываешь не самые лестные чувства!
— Ты слышала, что я сказал? — жестко переспросил он, с явным акцентом, что до меня туго доходит.
Вот же моральный урод!
— Ты себя не переоценивай, меня тоже напрягает тот штамп и если кто-то об этом узнает, ты труп Дрэгушка, — зловеще прошептала я, только не засмеялась как безумцы в фильмах.
Он только посмотрел на меня мрачным и не очень хорошим взглядом. Блин, а сначала казался вполне адекватным парнем, но у него явно звездная болезнь потихоньку перерастала в неизлечимую болезнь под названием: «Полностью помешанный на себе и влюбленный тоже в себя» и думал, наверное, так: «Поклоняйтесь вы мне, и только смертные людишки, о, Великому Дрэгу!». С какой это стати он думал, что он лучше всех? А может, мальчик и вправду болен и его пожалеть надобно?
— Как ты меня назвала?! — рассердился не на шутку, о, Великий Болван Вселенной.
Я посмотрела на него невинно и улыбнулась, как бы, мол, я не понимаю, что ты имеешь в виду.
— Ты меня уже изрядно достала, поздравляю, ты первая девушка, которую мне хочется придушить, — зло прошипел этот Колевич по имени Дрэг-Никитович.
— Взаимно, — перестала улыбаться я.
Сейчас мы были похожи на двух самых злейших врагов, которые на дух не переносят друг друга и по каким-то необъяснимым причинам вдруг столкнулись друг с другом и готовы испепелить друг друга взглядами.
Вот вам и принц, и рок-звезда, оборванец он последний! Интересно, а его помешанные фанатки знают каков на самом деле их кумир? Наверное, нет, и я им очень сочувствую. Нет, все-таки я больше сочувствую себе, так как мне еще предстоит развод с этим кадром.
— Поехали уже, женушка, — решил первым прервать очное состязание этот черноволосый кретин, а последнее слово он нарочно произнес с самым откровенным презрением.
— Хорошо, муж мой, — последовала я его примеру и увидела его недовольный взгляд.
Вот так споря, а потом в полном молчании мы сели на квадроцикл и поехали на личную дрэговскую вечеринку. Ох, как же я не хотела ехать туда, как же не хотела, прям, чувствовала, что будет что-то неладное, но все же поехала.
Переходя от главной героини, мы обратимся к воспоминаниям, которые давно позабылись или нарочно были забыты, и может они что-то прояснят, а может и не прояснят, кто его знает…
— Милый, ты же знаешь, что Лизочка очень впечатлительная девочка, поэтому я не хочу, чтобы она знала правду, скажи ей, что я просто уехала, а когда вернусь, не знаешь, — нежным хорошо поставленным голосом произнесла женщина в элегантном костюме. — Ты сделаешь так?
— Лидия, зачем ты меня мучаешь? — с горечью произнес Василий, который и приходится отцом всем нам известной Лизы.
— Нет, Васечка, это ты сам себя мучаешь, если не хочешь меня отпускать, — ее взгляд был полный презрения и какого-то удовлетворения, ей нравилось, что муж ее так сильно любит. — Ты же знаешь, что я люблю Сережу.
— А он тебя любит? У него своя семья есть.
Василий знал, что если его жена приняла решения, то повлиять на него шансов у него нет, поэтому он пытался всеми способами отговорить жену от этой глупости уходить из семьи ради своей первой любви. Когда он брал Лидию в жены, то знал, что ее сердце принадлежит другому мужчине, который на тот момент был уже женатым человеком. Василий сразу полюбил молодую, игривую и беспечную Лидию, он хотел прожить с ней свою жизнь, но видимо судьба решила распорядиться по-своему и отобрать у него любимую. Недавно он узнал, что у Лиды был роман с этим самым мужчиной, которого она всегда любила и теперь его жена хотела от него уйти, оставив одного с детьми. Как же Ваня и Лиза будут без матери? Хотя Лидия никогда особо не отдавала себя детям, она была журналисткой и не часто бывала дома, его дети были под присмотром Вали, жены его брата, но в последнее время Валентина тяжело болела и когда призналась, что у нее рак четвертой стадии его брат был бледнее призрака. И почему на их семьи так все навалилось? Почему он и его брат не могут быть просто счастливыми?
— Не твое дело, — ответила Лида, которая все время поглядывала на наручные золотые часы, которые Вася подарил ей на годовщину их свадьбы этим летом. — Мне уже пора, милый, но думаю, что ты понимаешь, что лучше Лизи думает, что я просто уехала.
— Это конец? — его душили слезы, но он как самый настоящий мужчина не позволял себе заплакать, только не при жене, ведь он видел, как она этим потешается.
— Нет, милый, что ты, это только начало, только теперь у каждого из нас своя жизни и это начало новой жизни для каждого из нас.
Она обнажила свои белоснежные зубы в какой-то злорадной улыбке и ушла прочь, словно королева, которой все должны повиноваться.
