Ознакомительная версия.
И тут я вспомнила, по какой причине я возвращаюсь домой поздней ночью и одна! Ну, сукин сын, Сережа! Рыбка, солнышко, Нюша! Как ловко ты умеешь расположить к себе женщину! Интересно, эту девку ты тоже называешь рыбкой и солнышком?
Я скрипнула зубами, и мой зубовный скрежет совпал с яростным скрежетом тормозов. Оказывается, этот бежевый хлам снова нагнал меня, опять лишь чудом успел затормозить и едва не разнес мне багажник.
— Что ты делаешь, черт побери? — воскликнула я, глядя в зеркальце. «Москвич» сначала отвалил в сторону, а потом и вовсе обогнал меня. Он прямо-таки подпрыгивал от удовольствия, что утер нос японскому внедорожнику. Всегда найдется такой вот любитель продемонстрировать презрение к чей-либо медленной езде. Но разве кому-нибудь захочется мчаться во весь опор навстречу катастрофе, особенно если дома тебя дожидается ребенок, мчаться даже на такой навороченной тачке, как «Ниссан» моего мужа. Пока моего мужа! Тем более дорога была пуста, и только эта ржавая колымага не давала мне покоя. Я глубоко вздохнула, впереди ждали еще более суровые испытания, и это было хуже всего. Я никогда не прощу Сереже ту боль, которую он причинит дочери. Таня так его любит, и чтобы она не сломалась, я должна отодвинуть свой личные страсти-мордасти в сторону.
Я прибавила скорость. «Ниссан», мягко шурша шинами по асфальту, летел сквозь ночную темноту к скоплению огней, которые становились все ярче, ярче. Я была уже в пяти минутах езды от шлагбаума, еще один поворот, и я — дома. По радио тихо и задушевно пела по чьей-то заявке Валентина Толкунова. Старая песня, чудесная певица… Луч света от фар вдруг выхватил метнувшуюся, чуть ли не под колеса, лохматую собаку. Я затормозила, обозвав беспечную псину не слишком хорошими словами. Собака спокойно убежала в лесополосу. Я снова включила скорость и тут увидела впереди тот же дряхлый «Москвич», который точно карающая десница все время висел над задницей моего автомобиля. Сейчас он шел по встречной полосе и вдруг внезапно вильнул в мою сторону.
Я до отказа вывернула руль, пытаясь избежать столкновения, выругалась, но мой голос перекрыли визг шин, скрежет тормозов и душераздирающий стон мнущегося металла. Что-то толкнуло меня в спину, затем голова метнулась вперед, а сиденье — назад, радиоприемник икнул и заголосил еще громче, а мой затылок, словно треснул и вдавился в подголовник.
Пришла я в себя оттого, что шея у меня мучительно болела. Я осторожно ощупала голову, лицо. Вроде все цело, никаких повреждений. «Ниссан» стоял, но стоял как-то странно, кормой вверх, сильно наклонившись вперед. Я пригляделась и чуть не вскрикнула от отчаяния. Оказывается, мы залетели в арык — бетонный желоб, по которому подается вода на поля из оросительного канала. Передние колеса застряли в желобе, и это не позволило «Ниссану» завалиться набок.
Я с усилием вытолкнула дверцу, и что-то при этом посыпались, кажется, обломки стекла. Заднее стекло было разбито, от осколков меня спасла спинка сидения. А вот лобовое, к счастью не пострадало, иначе мое лицо смахивало бы сейчас на мясной пирог. Чувствуя головокружение, я вылезла из машины. Фары светили, как ни в чем не бывало, и освещали темную воду на дне арыка. Я тотчас провалилась в нее по колено. Это чуть-чуть прочистило мне мозги, но все вокруг казалось нечетким, вроде как смазанным, расплывающимся и дрожащим, как марево над болотом.
Ухватившись за бетонные края, я с трудом, но вылезла из арыка. «Москвича» и след простыл. Но ему, видно, тоже хорошо досталось. Под ногами хрустели осколки стекла, а чуть в стороне я подняла бежевое, все в ржавчине крыло, которое слетело при ударе о мою машину. Что ж, это неплохая примета для милиции. Я подняла крыло и огляделась по сторонам. На шоссе ни одной машины, кругом — кромешная темнота, и лишь световое пятно на дне арыка, подтверждало, что я и «Ниссан» пока живы. Радиоприемник кричал что-то грубое и неприличное, и я пожалела, что не могу ответить тем же. Малейшее усилие отзывалось нестерпимой болью.
Я пошарила по карманам, и вспомнила, что оставила мобильник на сидении. Гарантии, что он остался там же после того, как «Ниссан» спикировал в арык, не было никакой. К тому же я не представляла, как снова спущусь в арык. Съезжать на заднице в холодную грязную воду тоже как-то не хотелось, и я осталась ждать на шоссе, почти не надеясь на помощь. Вернее, я села прямо на обочину и обхватила голову руками. Боже! Когда все это закончится?
Кажется, я задремала, вернее, провалилась в мрачную бездну, на дне которой что-то быстро вращалось, меня замутило, и тут я поняла, что кто-то трясет меня за плечо и кричит:
— Аня! Аня! Очнись!
Я открыла глаза и увидела перед собой что-то громадное и серебристое. Самолет? За мной прилетел самолет? Меня продолжало мутить, затылок налился свинцовой тяжестью, шея нестерпимо болела. Какой-то огромный человек опустился передо мной на корточки, заглянул в лицо, а затем молча подхватил на руки и понес к тому, что я приняла за самолет. Но это был автомобиль, какой марки я не определила, потому что не великий специалист в этих делах, но поняла, что так сверкать может только дорогой автомобиль. Он таинственно мерцал в начинавшей расступаться темноте. Я вгляделась в лицо человека, который поднес меня к машине, и охнула. Это был Клим Ворошилов. И я поняла, что мои прежние злоключения ничто по сравнению с будущими.
— Ты можешь не беспокоиться, я все рассказал гаишникам, они захватили и то крыло от «москвича», которое ты так бережно прижимала к груди. Они говорят, что непременно найдут виновника аварии. И ты получишь сполна не только по страховке, но и от того проходимца, что подсек тебя. Я об этом сам позабочусь. — Клим говорил спокойным уверенным тоном, он даже не смотрел в мою сторону. Уверен, что я не пропустила не единого слова.
В голове у меня до сих пор шумело, шею сковал специальный воротничок, который на меня надели в травмпункте, там же мне сделали пару инъекций, и теперь я чувствовала себя несравнимо лучше, чем в тот момент, когда вылезла из арыка и оказалась одна на обочине.
— Мне показалось, что эта развалюха меня преследовала, — сказала я, и не узнала своего голоса, такой он у меня был слабый и дрожащий. — Сначала «москвич» норовил врезаться в машину сзади, а потом пошел на лобовое столкновение. Чтобы это значило?
Клим посмотрел на меня и усмехнулся.
— Это значит, что у тебя очень богатая фантазия. Кому потребовалось тебя преследовать? Наверняка какой-нибудь чудила залил себе мозги водкой и решил полихачить, показать, что японская тачка дерьмо по сравнению с отечественным шедевром автомобилестроения. А то вообразил себя Шумахером! С этим милиция разберется, а ты успокойся! Все позади! Ничего страшного не случилось. У тебя нет даже сотрясения мозга, только растяжение шейных мышц. Все, что тебе нужно сейчас, — легкое болеутоляющее и хорошо выспаться.
Ознакомительная версия.
