Ознакомительная версия.
– Счастливая, – впервые вздох Инны прозвучал тягостным.
– Почему?
– Видишь ли, дело в том, что я живу с родителями…
– А что у вас за квартира? – поинтересовалась Кира.
– Отличная четырехкомнатная квартира. В районе «Черной речки». Но дело ведь не в этом… Еще у меня есть младшая сестра. Не сказать, чтобы она меня раздражала… Но… В общем, я хочу жить одна. Понимаешь? Совсем одна…
Кира не знала, что сказать. Наконец, она произнесла:
– Папа ведь помог тебе с покупкой машины. Думаешь, он не сможет помочь тебе с квартирой? Хотя бы в ипотеку…
– Дело не в ипотеке, – отмахнулась Инна, – машина – это совсем другое. По крайней мере, в понимании моего папочки. Он боится, будто в собственной квартире я устрою вертеп. Подобная чепуха постоянно лезет ему в голову. И потом… «Чем тебе плохо жить с нами?» – постоянно спрашивают они с мамой. Деньги есть, забота – тоже…
– И чем же плохо?
– Тем, что я хочу жить одна, – раздельно, почти по слогам произнесла Инна. – Понимаешь? Не отчитываться ни перед кем. Приходить во столько, во сколько мне нужно. Мне и самой неудобно беспокоить предков, когда я прихожу под утро из клуба. Не могу сказать, что зависаю в клубах каждую субботу… Но, в общем, бываю там время от времени.
Кира вспомнила, что Инна говорила что-то о своем любовнике. И о его вложении в машину.
– А твой… Ну… Бойфренд… Ты говорила, что твой парень…
– Ты всегда так сдержанна в выражениях? – расхохоталась Инна. – Да. Говорила. И что? Имеешь в виду, не хочет ли он купить мне квартиру? Увы, нет. Дело в том, что я частенько остаюсь у него. Иногда неделями живу там. Вот он и питает надежду, что я перееду к нему насовсем.
– А ты не хочешь?
Инна неопределенно пожала плечами:
– Может быть… Со временем… Думаю, Максим понимает, что, если подарит мне квартиру, его шансы заполучить меня в жены отнюдь не возрастают.
Имя «Максим» приятно скользнуло по слуху Киры, словно шарик сливочного мороженого. Но вот ощущение от этого имени осталось теплым – совсем не под стать мороженому…
«Не нагулялась, вероятно», – рассеянно подумала Кира.
– Теперь ты понимаешь, почему я тебе завидую? По-хорошему, разумеется.
Инна задрала голову к потолку, осмотрела люстру, потом покружилась по коридору, даже в комнаты заглянула.
Сообщила:
– Ты даже не представляешь, что бы я здесь замутила, если бы это было мое наследство.
– И что же? – улыбнулась Кира.
– Потрясающее гнездышко. Не в смысле курицы, а в плане – чтобы комфортно, чтобы удобно, чтобы все для удовольствия.
– У меня никогда не было денег на ремонт, – пробормотала Кира.
– Да? Ну, бывает. Сочувствую, конечно. Я просто не представляю, как можно просыпаться каждое утро в таком вот интерьере и еще как-то радоваться жизни.
– А что с интерьером? – не поняла Кира.
– Ты только не обижайся, но… Сплошное старье. Никакого вкуса. Не захламлено, конечно, это приятно. Но в остальном… Признайся, это ведь еще с советских времен мебель осталась?
– Да.
– Впрочем, что я спрашиваю? Это же очевидно. Слушай, Кира, солнышко, я занырну в душ? Что-то прямо взмокла. Не бойся, я на пять минут.
– Конечно. Само собой. Сейчас принесу тебе чистое полотенце, – автоматически сказала Кира.
* * *
Из ванной доносился плеск воды.
Кира стояла в коридоре, выключившись из окружающей действительности. Сейчас Инна, обливая себя прохладной водой, наверняка оценивает старую-старую плитку на стенах, потрескавшуюся ванну, потемневшую занавеску…
Странно. Кира как будто только сейчас увидела свое жилище чужими глазами.
Раньше ей казалось – достаточно того, что она часто убирается, проветривает квартиру, надраивает, избавляется от никчемных безделушек и бесполезного хлама. В доме было чисто практически всегда, и Кира с улыбкой смотрела на комнаты, где выросла, она не чувствовала себя здесь неуютно, ей не казалось, будто она живет в склепе, в памятнике советской деревообрабатывающей промышленности.
Теперь очевидные вещи – одна за другой – прыгали, бросались ей в глаза.
Потертый ветхий паркет во всех помещениях. Белесый, почти лишенный изначального цвета. Хорошо еще, что он оставался на месте. Что не крошился в труху.
Выцветшие обои с изображением старинных камей, штукатурка на потолке – вся в трещинах.
И, конечно, мебель. Самая простая, самая дешевая, не полированная. Сейчас такую мебель редко увидишь даже на помойке – от подобного избавляются с облегчением. Заменяют хотя бы на сносную мебель из «Икеи», которая выглядит более весело, добавляя цвета и компактности.
На кухне – видавшая виды газовая плита, шаткие табуретки.
Шкаф с зеркалом, треснувшим в уголке.
Потертое и продавленное кресло напротив черного журнального столика, служащего одновременно и подставкой для телевизора.
Кира зажмурилась.
Потрясла головой.
Открыла глаза. Осторожно: сначала левый глаз, потом правый.
Картинка не изменилась.
Само собой. Чего же еще она ждала?
Да, сочетание всех этих явлений в совокупности не могло выдать респектабельный интерьер. Это ничуть не было похоже на рекламные картинки спален, гостиных, кухонь из толстых мебельных каталогов, с дизайнерских сайтов.
Кира впервые задумалась.
Интересно, а как это – ежедневно засыпать и просыпаться в роскошной, комфортной, неповторимой дизайнерской спальне, завтракать на кухне, оборудованной по последнему слову бытовой техники?
Судя по Инне, дома она спит примерно в таких условиях. И обедает тоже. Но все равно недовольна: недовольна, что это не в ее собственности, ей не хватает автономности.
А Кира, получив полную автономность, даже не задумывалась о том, как выглядит со стороны ее среда обитания.
Интересно… как насчет золотой середины?
* * *
Инна сидела на кухне, завернувшись в полотенце. Она объяснила это тем, что переодеваться в свою одежду сейчас невозможно: слишком жарко. И даже нижнее белье натягивать на себя не хочется.
Девушки уплетали мороженое с кусочками ягод большими ложками, прямо из упаковки.
– Как бы не простудиться, – заметила Кира. – Тем более, ты только что из холодного душа…
– Мороженое испаряется еще на ложке, – возразила Инна, – оно, черт, даже не холодное.
– Какие планы на вечер?
– Понятия не имею… Зависит от Макса.
– Понятно, – кивнула Кира.
– А что? У тебя были какие-то идеи?
– Даже не знаю. С одной стороны, сколько можно сидеть дома… С другой – никуда не хочется выходить в такую погоду.
Инна засмеялась.
Зазвонил телефон.
Кира напряглась.
Кроме мамы, почти никто не звонил Кире на домашний номер. Уже довольно долгое время.
Ознакомительная версия.
