— И что было потом? — заинтересовался Крылов.
— Это грустная история. Я ведь стала деньги зарабатывать еще на третьем курсе института. Бабулина и моя пенсии вдруг резко перестали удовлетворять наши потребности. Пока училась, замуж вышла. Мы с Игорем на одном курсе учились, а к окончанию института все словно вирус подхватили, пачками в загс ходили. Через год Катька родилась, и я ее практически с рождения постоянно на Асю оставляла. В Польшу ездила, в Турцию. Неделями не спала.
— Кто такая Ася? — вновь спросил Костя.
— Я бабушку так звала. От поездок она меня не отговаривала, хотя укоряла порой, что не женское это дело. Но Игорь лишь один раз со мной съездил и отказался. Тяжело ему было. Постоянные недосыпания, нервотрепка. Гораздо спокойнее сидеть в кабинете.
— И что дальше?
— Когда бабушка окончательно слегла, пришлось искать другую работу. За три предыдущих года я закончила много курсов, устроилась секретарем-референтом у арабов. Помогало знание английского, я ведь английскую школу закончила, — пояснила Анна. — Даже арабский пыталась учить. Только организации их работы так и не поняла. Шум, гам, накурено во всех комнатах. Какие-то люди, все с понтами, кучи денег. Как потом поняла, торговали в основном левыми сигаретами и спиртным. Оптом.
— А муж? — недоверчиво слушал Крылов.
— Что муж? Нервничал, ревновал, скандалил, — снова усмехнулась Анна. — Да только жили мы на мои деньги. Когда машину купила, все вообще рушиться стало. Да и мне «добрые люди» рассказали, как в рестораны девиц водит. Потом у него так называемые командировки начались. Самое ужасное позже выяснилось, при разводе. Однажды он упросил меня прописать родственницу, на работу, мол, хочет устроиться, а без прописки никак. Позже он к ней и ушел. Никакая она не родственница оказалась.
Анна рассказывала свею историю, а Костя как наяву представлял себе девушку — одну, оказавшуюся в тяжелой ситуации в большом городе.
— Только собралась от своих арабов уйти, — продолжила Анна, — как шефу кто-то голову в подъезде пробил, склад ограбили. Долго на допросы таскали, бандиты пытались наезжать, думали, я что-то знаю. А здесь еще непростой размен квартиры. Сложно сказать, чем бы все закончилось, если бы не Артюхин.
Крылов насторожился при упоминании Артюхина. Ему вновь стало интересно, какое место в жизни Анны занимал этот человек. Слишком солидной и известной в мире бизнеса была его фигура.
— А что он сделал? — чувствуя, что голова начинает ясно мыслить, спросил Крылов.
— У нас офисы рядом находились, пока «Nice color» не построила свое здание. Меня он почти полгода приглашал к себе работать. Но как-то не решалась, — Анна тщательно подбирала нужные слова, чтобы Константин Петрович не задавал лишних вопросов, — до тех пор, пока не сложилась та ситуация.
Она промолчала о том, что чувство благодарности к Артюхину за помощь чуть было не сыграло с ней злую шутку. С бывшим шефом стало происходить нечто странное, вылившееся позже в непредсказуемые действия и события.
— Вот так полтора года назад я с Катюшей и оказалась в новом необжитом микрорайоне. За это время Игорь ни разу не воспылал желанием чаще видеть дочь. Два раза в год — на день рождения и на Новый год — делает подарки и все.
Анна попыталась вернуть разговор в прежнее русло, и Костя поддался на эту уловку.
— Но как-то иначе он вам помогает? Анна замедлила шаг и достала еще одну сигарету. Затем, снова прикурив от Костиной зажигалки и усмехнувшись, ответила:
— Я отказалась от алиментов, взамен он оставил мне мою машину. Терпеть не могу шантаж.
Здесь уже замолчал Костя, не решившись признаться в том, что в его жизни тоже был шантаж. Только ситуация была обратной. Лишь с помощью шантажа он смог заставить бывшую жену подписать отказ от сына.
— А почему вы разошлись, если не секрет? — спросила Анна после паузы.
— Моя жена полюбила другого мужчину, — удивившись самому себе, после недолгого раздумья ответил Костя, впервые употребив слово «полюбила».
«Надо смотреть правде в глаза», — неожиданно подумал он.
Странно, но ему стало легче от этих слов. Еще более странным было то, что, рассказывая этой малознакомой девушке историю своего развода и отвечая на ее вопросы, он чувствовал, что начинает иначе оценивать все, что с ним произошло.
Будто бы ломал старую стену и по кирпичику строил новую. И новая была ровной, окрашивалась в спокойные тона и не давила на него выщербленными, покрытыми трещинами краями.
Сколько времени они провели, блуждая по городу, который медленно, на глазах, покрывался пушистым белым покрывалом, никто из них не знал. На душе у обоих было тепло и спокойно. Просто два одиноких человека, выслушав и разделив боль друг друга, впервые почувствовали, что незаживающей ране стало легче.
Подойдя к освещенному огнями входу в гостиницу, Костя почувствовал, что протрезвел. Не обращая никакого внимания на пристально рассматривавших их администраторов, словно не было никакого инцидента несколько часов назад, они заглянули в бар, выпили кофе. Затем молча поднялись в лифте на свой этаж и, пожелав друг другу спокойной ночи, зашли каждый в свой номер. Никто не осмелился признаться, что расставаться на самом деле не хотелось.
Раздевшись, Анна подошла к окну, в задумчивости разглядывая сквозь хлопья падающего снега расстилавшийся перед ней спящий город. Что-то творилось в ее душе. К возбужденному состоянию после откровенных разговоров примешивалось легкое предчувствие важного и решительного события в ее жизни.
…Уже собираясь лечь в кровать, Анна услышала негромкий стук, нерешительно подошла к двери и тихо спросила:
— Кто там?
— Я, — раздалось в ответ.
На пороге стоял Константин Петрович. Встретившись с ним взглядом, она без лишних слов впустила его в комнату…
— Света… — Анна открыла глаза, не сразу сообразив, кто простонал рядом.
В просвете между штор было темно. Протянув руку к лампе на тумбочке, она вновь услыхала:
— Света… Мне холодно…
Включив свет, она взглянула на Костю, затем автоматически положила ладонь ему на лоб. Руку обдало жаром. Почти сразу мужчина приподнял веки. Лихорадочный блеск, который она успела уловить в его глазах, дополнил картину.
— Где я? — задал он вопрос.
Попытавшись привстать, но почувствовав слабость во всем теле, Крылов снова застонал. Посмотрев еще раз на Анну и, по-видимому, вспомнив, где он. Костя непонимающе спросил:
— Что со мной?
— Кажется, грипп, — подумав, ответила Анна. Она встала с кровати и набросила на голое тело лежащий рядом халат. В комнате и в самом деле стало прохладнее по сравнению со вчерашним днем. Костя вновь попробовал встать.
