— Я рада за тебя, — сказала я совершенно искренне, потому что вся обида на него давно испарилась.
— Спасибо тебе за все, — ответил Егор и на секунду сжал мою руку, а я поняла, что благодарит он меня за то, что я смогла принять и простить его ошибку. — Пообедаем сегодня вместе?
— Почему бы и нет? — согласилась я.
— Тогда давай в половине второго встретимся у проходной и сходим в пиццерию в «Ленте», — подвел он итог.
Когда ко мне в кабинет заглянула Инна, я как раз ставила чайник. Увидев ее, я поинтересовалась:
— Кофе будешь?
— Совсем немножко и совсем недолго.
— Это зависит от тебя. Я-то никуда не тороплюсь, так что можешь спокойно надоедать своим присутствием.
Она сделала глоток и посмотрела на меня:
— Вчера Вова звонил, интересовался, как у тебя дела.
— Надеюсь, ты ему сказала, что у меня все хорошо?
— Кать! Может, скажешь, что у вас произошло? И пойми, что я спрашиваю не из праздного любопытства, я переживаю, потому что это ведь я вас познакомила и чувствую ответственность…
— … за тех, кого приручила, — не сдержалась я и заработала укоризненный взгляд:
— Тебе не надоело постоянно язвить?
— Я не постоянно. Но критику принимаю, злословить в самом деле ни к чему.
— Так что с Вовой? Почему он справляется у меня о состоянии твоих дел?
— Собственно говоря, ничего не произошло. Я имею в виду ничего такого, за что можно было бы возложить ответственность на тебя. Вовка замечательный, и при других обстоятельствах я бы с радостью приняла ухаживания такого мужчины, но так уж получилось, что я люблю другого. Поэтому гораздо честнее не дурить Вовке голову пустыми надеждами. Я итак изводила его зря почти два месяца.
— А этот другой… Он тебя любит?
— Он… — Я пожала плечами. — Думаю, нет. Кажется, ему в принципе не нужен никто.
Инна не нашла, что ответить на это, и молча допила кофе. Потом спросила:
— На обед пойдем вместе?
— Егор уже пригласил меня в пиццерию, — покачала я головой. — Хочешь, пойдем с нами?
— Нет, — покачала она головой. — Если честно, видеть его после того, как он так прокатил тебя, совсем не хочется. И я не понимаю, как ты можешь с ним общаться.
— Надо быть добрее к людям, — философски сказала я.
— Это говоришь мне ты? — ухмыльнулась она.
— Солнышко, я ведь на самом деле очень добрая и отзывчивая, просто прячусь за маской, дабы окружающие не могли видеть настоящую меня и не садились мне на шею. И не говори, что сейчас я открыла для тебя Америку.
— Ты хорошо маскируешься, я периодически забываю, что ты не вечно насмехающаяся, а очень даже ранимая особа, — фыркнула она.
— Точно!
— А к Егору ты все-таки через чур добра. Я по-прежнему считаю, что он не заслуживает твоего внимания.
Инна ушла, а через несколько минут зазвонил телефон, и я, взяв трубку, услышала голос Валерии:
— Привет! Как вчера доехала?
— Замечательно.
— Слушай, а куда ты дела нашего шефа? Замучила любовью, и он спит без сил?
«Если бы только знала, как близка к истине…»
— Ха-ха, очень смешно, — напустив в голос сарказма, отозвалась я. — Тебе с таким воображением явно надо сидеть не в приемной.
— Да ладно, уж и спросить нельзя. Вы же вчера уехали от нас вместе, вот я и предположила, может быть, вы продолжили вечер тет-а-тет.
— Ты не правильно предположила.
— Ну, нет, так нет, — дипломатично сказала она и уже серьезно поинтересовалась: — Тебе Касьян вчера, пока вез, случайно ничего не говорил? У него на два часа назначено совещание, только вот он до сих пор не появился на работе, что на него совсем не похоже, и на телефонные звонки он тоже не отвечает.
— Кажется, он говорил что-то насчет того, что планирует приехать на работу к обеду, но как-то вскользь, поэтому не могу утверждать стопроцентно, что правильно его поняла, — осторожно ответила я.
— Будем считать, что правильно, и ты меня хоть немного успокоила. Ладно, работы невпроворот. Созвонимся позже.
В следующий раз она позвонила, когда я уже собиралась уходить на обед.
— У тебя проблемы, — сказала она, едва услышав мое: «Слушаю». — Только что пришел Касьян, злющий как черт, и с порога велел вызвать тебя.
Я поморщилась. Настроение и без того никуда не годилось, но в конец портить его не хотелось, поэтому я попросила:
— Знаешь, давай сделаем вид, что ты не смогла до меня дозвониться. Я сейчас ухожу на обед и хотела бы провести его в тишине и спокойствии. Сомневаюсь, что это будет возможно, если я поднимусь к вам.
— Хорошо. Но на всякий случай отключи сотовый, потому что шеф настроен очень серьезно и вполне может сам начать заниматься твоими поисками.
Я поблагодарила Леру и поспешила уйти, дабы не искушать судьбу.
Мы с Егором посидели в пиццерии, поболтали и без двадцати два вернулись в офис. Егор поцеловал меня в щеку и, сказав, что вечером подвезти меня не сможет, пообещал заехать за мной завтра.
Во время обеда я позволила себе расслабиться и получить удовольствие от беседы и солнечного денька, но, поднимаясь к себе в отдел, поняла, что опять начинаю нервничать и гадать, что мне уготовлено судьбой. В неведении я оставалась недолго — Инна встретила меня у лифта и поманила за стоящую в углу пальму.
— Что за конспирация? — полюбопытствовала я.
— Иди сюда! Быстро! — шикнула она на меня и тихо сообщила: — Через десять минут после твоего ухода у нас появился Сам. Не застав тебя на рабочем месте, сильно гневался и велел передать, чтобы ты поднялась к нему, как только появишься. Я тебе пыталась дозвониться, но у тебя мобильник выключен, вот я и решила подождать тебя здесь, предупредить…
— Ясно. — Я даже почти не удивилась. — А ты не пробовала объяснить ему, что у нас обеденное время?
— Не пробовала. Он так посмотрел на меня, что я чуть заикаться не начала и очень пожалела, что в кабинете нахожусь одна. А ты чего натворила? — заинтересованно посмотрела она на меня, но отвечать я, конечно, не собиралась.
— С чего ты взяла, что я что-то натворила? — удивилась я. — Может у шефа просто плохое настроение, и совсем необязательно, что я как-то связана с этим.
— Может быть. Но видеть он хочет почему-то именно тебя. Это наводит на размышления.
— А ты не наводись, — попробовала я усмехнуться, но усмешка вышла так себе. — За информацию спасибо.
Я не спеша направилась к своей каморке, Инна поплелась следом.
— Ты хоть обедала? — поинтересовалась я, вешая пальто.
— Какое там! Тебя караулила у лифта.
