— А в моей жизни, — протянул Тони, — главная любовь — это, совершенно определенно, ты, моя милая.
Предвидя такой поворот, Лиза со скучающим видом закатила глаза и сказала:
— Разумеется, и, наверное, именно поэтому ты не сказал ни слова против, когда я объявила, что между нами все кончено.
Тони изумленно на нее воззрился.
— А что я мог сказать? — беспомощно воскликнул он. — Ты не желала выходить за меня замуж и даже постоянно жить со мной под одной крышей, а ведь, видит Бог, я просил тебя, и не раз. Я хотел от тебя детей, хотел завести собак и кошек, фей на рождественской елке... Я хотел того же, что и ты, но ты все боялась мне поверить, и в конце концов мне пришлось тебя отпустить, хотя бы для того, чтобы самому не тронуться рассудком. Знаешь, как ты сводишь с ума нашего брата?
— Прекрати разговаривать, как Крокодил Данди, — огрызнулась Лиза. — И будь ты до конца откровенным, признал бы, что не пытался меня удержать, потому что слишком стыдился себя, после того как умудрился угодить за решетку за отмывание денег.
Тони смущенно поморщился.
— Но это было недоразумение, — напомнил он. — Они даже не выдвинули обвинений.
— Потому, разумеется, что кто-то подкупил филиппинскую полицию.
— Неправда. Деньги, о которых идет речь, были получены законным путем, что сумел доказать мой адвокат. Ты, конечно же, не забыла об этом.
Лиза помнила, но все равно сомневалась, что в этом деле все было настолько чисто, насколько это удалось представить Тони и его весьма подозрительному адвокату. Впрочем, важно было, что он вернул себе свободу, и, хотя тот случай оказался для Лизы последней каплей, приходилось признать, что у нее не было полной уверенности, ушла бы она от него, если бы он умолял ее остаться.
— А чем ты теперь занимаешься? — спросила она, решив, что от этих конкретных рифов беседу лучше увести. — Кто та несчастная, с кем ты проводишь время? Я знаю, у тебя наверняка должна быть такая. По последним слухам, которые до меня доходили, ты жил со стриптизершей в Сингапуре.
Тони обрадованно рассмеялся.
— Вообще-то, она была танцовщицей, притом бывшей, из парижского кафе «Мулен Руж», — поправил Тони, — и жили мы в Сенегале, но я понимаю, что при переводе подобные мелочи могут искажаться.
Лиза продолжала поглядывать на него скептически.
— И где она сейчас?
— Насколько я знаю, по-прежнему там. Мы не поддерживаем связи. Я всегда считал, что раз уж с чем-то покончено, то покончено навсегда, согласна?
Зная, как бы ему хотелось, чтобы она возразила, Лиза просто пропустила это мимо ушей и повернулась к официанту, который подошел принять заказ.
— Вообще-то, мы еще не выбирали, — сказал ему Тони, — но я уверен, это не займет много времени. — Быстро пробежав глазами предложенный ассортимент комплексных обедов, заказал за двоих и отдал меню.
— Тебе случайно не приходило в голову, что мне могло захотеться выбрать самой? — спросила Лиза, когда официант исчез.
— Приходило, но потом я вспомнил, как тебе нравилось, когда я много себе позволял, и я подумал: «Тони, дружище, почему бы тебе не произвести на даму впечатление и не показать, что ты по-прежнему в отличной форме?»
Глотнув шампанского, чтобы утопить приступ смеха, Лиза сказала:
— Где ты сейчас обитаешь?
Явно обрадовавшись, что она проявляет к нему интерес, Тони ответил:
— Котсуолдс.
Лиза чуть не подавилась.
— Премилое местечко, — добавил он.
Она качала головой.
— Нет, я прошу прощения...
— Это правда, — настаивал Тони. — Я теперь весьма солидный малый... чувак... парень... — называй как хочешь. Взял себе скромненький особнячок недалеко от Страуда и официально признан добропорядочным членом общества. — Он вскинул руку, изображая знак «стоп». — Пока ты не сказала чего-нибудь неприличного, позволь напомнить, что тебе никогда не нравились грубые шутки, поэтому прошу, не разочаровывай и не ставь себя в неловкое положение рассуждениями о добропорядочности моего члена.
Изо всех сил стараясь не расхохотаться, Лиза сказала:
— И как же на тебя свалился этот особнячок? Только не говори, что выиграл его в Вегасе.
Он сощурился.
— Не совсем. В Монте-Карло.
Она смерила его всепонимающим взглядом.
— И долго ли, интересно, он за тобой продержится, прежде чем ты точно так же его проиграешь?
— Такого не произойдет. Я же говорю, я другой человек — надежда и опора паствы. Я даже обзавелся собственным процветающим делом.
Лиза подняла брови.
— И чем ты занимаешься?
Он засиял от гордости.
— Перед тобой, моя золотая, Антиквар с большой буквы, у которого под рукой собственный магазин и запасник, а в покупателях — сливки общества.
Лиза удивленно заморгала.
— Но ты же не имеешь ни малейшего понятия о предметах старины.
— Знаешь, может, прозвучит странно, — сказал Тони, нахмурившись, — но оказалось, что это не такая уж большая проблема.
Невольно рассмеявшись, Лиза подождала, пока официант наполнит их бокалы, а когда они опять остались одни, сказала:
— Ты правда выиграл «особнячок», если он существует на самом деле, в Вегасе?
— Он существует, и это было в Монте-Карло.
Лиза ждала, как он ответит на вопрос.
— Ладно, ладно, сдаюсь, я получил его в наследство от старой бабушки.
— Знаешь, мне было бы легче в это поверить, будь у тебя старая бабушка, — со вздохом сказала Лиза.
Лицо Тони было торжественно-серьезным.
— Ну, теперь, конечно, нет, — отозвался он. — Она скончалась пару лет назад, и ее любимый внук — то бишь, moi [15] — оказался единственным наследником.
Лиза по-прежнему не спешила верить.
— Как получилось, что я ничего не знала об этой бабушке? — спросила она.
— Вот ты спросила, и я только теперь начинаю об этом задумываться, — признался Тони. — Единственный ответ, который мне приходит на ум, заключается в том, что парень, чувак, пацан — называй как знаешь — должен держать в запасе какие-нибудь секреты, иначе не успеешь оглянуться, как он утратит свою загадку. А мы прекрасно знаем, что парень, и так далее по тексту, без загадки — все равно что парень без достоинства. Никому не нужен, и себе в первую очередь. — Он одарил Лизу одной из своих самых ослепительных улыбок и в своем неповторимом стиле перевел разговор на другую тему: — Расскажи, как поживает очаровательная Матильда? Все вальсирует?[16] Я всегда обожал эту женщину. И сейчас люблю ничуть не меньше.
Лиза прищурилась.
— По какой-то невероятной причине чувство было взаимным, но, к счастью, мама уже к тебе остыла.
