Бумага задрожала в руках Лили. Ей было тяжело слышать искренние признания Деклана. Он не заслуживал того, чтобы она держала против него камень за пазухой. Но он продолжал:
— Я так люблю тебя, Лили. — Его голос был хриплым. — Говорю тебе это напрямик, потому что отныне не намерен больше скрывать ни от тебя, ни от себя свои чувства. Я просил тебя доверять мне, и ты доверилась мне. А я тебя предал. И хотя думал, что поступаю правильно, из одной любви к тебе, я понимаю, что мне нет прощения. И все-таки прошу простить меня. Теперь я никогда так не поступлю. Ты можешь меня простить?
Его чувства были такими сильными, что, казалось, могли согреть не только ее душу, но и комнату! Сердце девушки уже была готово разорваться на части от этой трогательной сцены. Она не в силах была произнести ни слова.
Наконец Лили судорожно выдохнула:
— Да, конечно, я прощаю. — Хотя ей было так непросто это сделать. Боль рвалась изнутри, боль и стыд. — Я тоже люблю тебя, Деклан. И мне тоже было трудно признаться себе в этом. До сих пор боюсь своих чувств. Мне страшно, что у тебя такая власть надо мной. Но… держать свои чувства при себе… гораздо сложней. — Ее руки сами собой потянулись к мужчине, словно бы в желании его обнять. — Но… у меня тоже есть кое-что, в чем я должна тебе признаться. — Она подняла голову. — Я всегда любила тебя. Никогда не забывала о тебе. Может показаться невероятным, но… я ждала тебя все эти годы и не прекращала верить. Надеялась и молилась, чтобы однажды… ты пришел ко мне.
Деклан шагнул к ней, но Лили жестом остановила его.
— Подожди. Я еще не все сказала. — Она смущенно теребила конверт в руках, собираясь с духом. Потом наконец решительно выдохнула: — У меня будет твой ребенок.
Его рот медленно открылся. Он глупо заморгал.
— Что?
Лили убрала локон волос со лба.
— Я беременна.
— Ты беременна, прямо сейчас? — Эти слова сами собой вырвались у него, глаза расширились от удивления.
Она кивнула.
— Мне кажется… это тогда, в первый раз, когда мы были на берегу. — Ее голос дрогнул от переполнявших ее чувств.
Он стоял как громом пораженный. И нельзя было понять, что он думает или чувствует.
— Говоришь, ты любишь меня? — пробормотал он.
Его тон изрядно смутил ее.
— Да, — проговорила она, внимательно всматриваясь в его лицо.
— Можно… — Он нахмурился. — Можно мне тебя обнять, Лили? Я так этого хочу.
Его умоляющий тон окончательно растрогал ее, и она едва не разревелась.
Но вот они, словно сговорившись, шагнули навстречу друг другу и обнялись.
— Боже, я совершенно точно не могу без тебя, Лили. — Его голос был преисполнен нежности и любви.
Лили сладко потерлась о его подбородок щекой.
— Я так давно собиралась с тобой поговорить. Но я не хотела говорить о таком событии по телефону. А разговаривать с тобой и не сказать об этом я просто не смогла бы. — Она повернулась к нему и посмотрела ему в глаза. — Даже представить не могла себе, как ты отреагируешь.
Деклан отступил на шаг, чтобы разглядеть ее получше. Его глаза лучились радостью.
— Это правда? Ты носишь нашего ребенка?
Она кивнула, слезы засверкали в ее глазах.
Лицо Деклана посерьезнело. Он отпустил ее и в волнении заходил по комнате, потирая подбородок.
Посмотрел на свою мокрую одежду.
— Не так я рисовал себе этот момент, — вздохнул он. Но тут же решительно опустился на одно колено.
Сердце Лили сжалось.
Он поднял свою руку и протянул к ней.
— Лили. Моя прехорошенькая Лили. Ты единственная женщина в мире, которую я когда бы то ни было любил. Единственная женщина, которую я бы смог полюбить, — задохнувшись, он замолчал. — Будешь моей женой? — он взглянул на нее своими блестящими глазами. В них было столько надежды и мольбы.
Слезы, которые она так долго сдерживала, хлынули из глаз, и она еле слышно прошептала:
— Да.
Деклан взял ее за правую руку и поцеловал ее безымянный палец.
— Кольца у меня, правда, нет с собой. Но дело за малым. Вместо него я отдаю тебе свое сердце. Прямо сейчас. Подходит?
Лили не могла вымолвить ни слова, только сдержанные рыдания вырвались у нее из груди, наполовину напоминая легкий смешок.
— Конечно. Правда, если тут же поцелуешь.
И он с радостью заключил ее в свои объятия. Их поцелуй был нежным и страстным, проникающим глубоко в душу.
— Я бы хотел, чтобы мы вместе жили в нашем доме, — торжественно Провозгласил он, глядя ей в глаза, ища поддержки. — Пусть местные жители меня и недолюбливают, но… Достаточно прятаться от себя и от жизни! Я смогу убедить их в обратном!
— Я люблю тебя, Деклан Гейтс! Ты уже давно заслужил счастье! Да и я тоже. — Она радостно рассмеялась и поцеловала его в лоб.
— И я люблю тебя, Лили Уортон!
И она снова утонули в объятиях и жарком поцелуе.
Звуки старинного церковного органа взлетали к самому верху небольшой часовенки, наполняя пространство помещения торжественной мелодией.
Местные жители протискивались в узкий проход, на их лицах сияли улыбки, а с губ то и дело срывались радостные возгласы, радовавшие сердце Лили.
— Какой миленький малыш! Настоящий ангелочек!
— Спасибо, миссис Уинстон, — улыбнулась Лили, погладив шелковистую головку малыша. Маленький Джеймс был на удивление тихим с самого утра. Возможно, он осознавал важность события: ведь сегодня был день его крещения.
Свадьба Деклана и Лили, состоявшаяся прошлой осенью, стала символом воссоединения двух враждующих кланов, Гейтсов и Уортонов. И это было важным этапом в истории городка. А сегодня их союз был еще раз скреплен крещением малыша. Обе крови слились в одном существе.
— Какой замечательный, не правда ли! — наклонилась миссис Да Сильва. — Мои поздравления, мисс Гейтс.
Лили никак не могла привыкнуть к своей новой фамилии. По закону она сохраняла и свою девичью фамилию, но в Блэкроке люди были традиционного воспитания, поэтому называли замужних женщин по фамилии мужа.
Женщина подняла взгляд на мужа. Он принимал поздравления от мужчин, пожимал им руки и с благодарностью кивал.
Лили радостно улыбалась. В этот момент ее сердце было полно любви.
Деклану приходилось лишь удивляться тому, как добросовестно работали люди на фабрике Лили. И как она сама относилась к своим обязанностям. Ему так и казалось, что горожане, если бы могли, работали на нее бесплатно! Это была не просто компания, а словно бы одна большая семья, члены которой всегда стояли друг за друга. И он тоже стал членом этой большой и дружной семьи, что придавало ему смелости и уверенности в своих силах.
