Ознакомительная версия.
– Ну как там? – тормознула его Катя.
– Отстой, – мрачно отозвался тот. – Не успеешь начать, сразу: «Спасибо, следующий!»
– Что я говорила! – скорчила страшную рожицу Карлсониха.
Я совсем приуныла. Мне казалось, что в зале всего осталось человек десять, когда нас наконец вызвали, всех троих. Леня и Катя бодро встали, а я осталась сидеть на скамейке, как приклеенная. Леня обернулся, вопросительно посмотрел на меня. Я молча покачала головой.
– Ну и правильно, – сказал он.
– Можно побыстрее! – повысил голос парень.
– Ни пуха! – проговорила я.
– К черту! – отозвался Леня.
Все вылетали быстро, а вот их партия почему-то застряла надолго. Я уже вся извелась, когда они наконец появились.
– Ну что? – вскочила я.
Леня пожал плечами:
– Сказали, позвонят. Уж извини, я твой мобильный дал. Больше мне здесь звонить некуда…
– Конечно, – закивала я. – Правильно. А когда позвонят-то?
– Да они звонят только если проходишь в следующий тур, – вмешалась Катя. – А так можете даже не ждать.
«Это ты можешь не ждать», – чуть не ляпнула я, но, взглянув в ее расстроенное лицо, передумала.
– А ты там что исполнял-то? – спросила я.
Мы шли по Дмитровке. Падал снежок, во всех витринах сверкали елки, мигали лампочки, переливались игрушки, и настроение у меня было под стать всему этому новогоднему великолепию – радостное и праздничное, как будто мы шли не с прослушивания, а уже прямо с премьеры.
– Да свое самое козырное – «Песенку герцога».
– «Сердце красавицы склонно к измене»?
– Угу. Только в оригинале.
– Вы «Риголетто» на языке оригинала исполняете? – удивилась я.
– Нет конечно, – усмехнулся Леня. – Тогда бы в наш театр вообще никто не ходил!
– А откуда знаешь?
– Да сам выучил на досуге.
– Ну и как? Не сразу оборвали?
– Не, целый куплет прослушали.
– Здорово! – обрадовалась я. – А еще что? Как с танцами?
– До танцев дело не дошло. Я стихотворение еще прочитал.
– Какое?
– Да не стал выпендриваться – «Жди меня».
– Тоже одну строчку?
– Нет, строфу.
– С ума сойти, ты знаешь, что такое строфа!
– А ты – что такое «Песенка герцога»! – не остался в долгу он.
– Да уж эту-то попсу все знают!
– Ну напой эту попсу, – предложил он. – Дальше первой строчки что-нибудь помнишь?
– Ладно, популярная классика, – не стала спорить я. – Ну и как тебе показалось, комиссию кто-нибудь предупреждал?
– А я не понял, – задумался Леня.
– Ну раз дольше остальных слушали, значит…
– Да ничего это не значит! И вообще, давай не будем раньше времени…
– А Катя как выступила? – я послушно сменила тему. – Вид у нее был не очень-то довольный.
– Ой, это было просто нечто! – оживился он. – Она там целую пантомиму пыталась разыграть, с мишками, зайчиками, детскими песенками какими-то…
– А что комиссия?
– А комиссия ей сразу сказала: «Девушка, если вы работаете аниматором в торговом центре, это еще не повод на кастинг в театр приходить!»
– Ну и свиньи, – возмутилась я. – Зачем же так-то? Она ведь даже первый тур где-то там прошла!
– Такими темпами она ко второму туру нескоро подберется, – заметил Леня.
– Какой ты, оказывается!..
– Привыкай, – пожал плечами он. – У нас, актеров, всегда так.
– Ой, у вас, у актеров! – передразнила я.
В моей сумке заиграл твист из «Криминального чтива». Эта мелодия стояла на звонках от не определившихся номеров. Мы остановились, переглянулись. Я вытащила телефон – номер и правда неизвестный.
– Алло, – внезапно севшим голосом ответила я. – Здравствуйте. Да, поняла. Могу… Хорошо, еду.
– По работе, – сообщила я. – Что-то там срочное. Ни дня без меня не могут!
– Я тебя провожу, – сказал Леня.
– Не расстраивайся, – улыбнулась я. – Они обязательно позвонят.
Наконец-то суббота! В законный отгул отдохнуть не дали, может, хоть сегодня удастся забыть о работе…
С Ленечкой мы встретились в метро.
– Ну что, куда пойдем?
Он пожал плечами:
– На твой выбор.
– Ну, какие ты еще достопримечательности не видел? – задумалась я. – Гулять по такой погоде как-то не очень… Может, в музей?
– Давай в музей, – легко согласился он. – С тобой я и на музей согласен.
– Ах, так? – возмутилась я, но он подхватил меня под локоть:
– Поехали. Где этот твой музей?
– У меня пока еще музея нет!
– Ладно, так и быть, пошли не в твой!
– А в какой? – задумалась я. – Третьяковку, уж извини, я видеть не могу, раз пять там была. В Пушкинский можно… А, неинтересно, там одни копии. Пойдем в филиал Третьяковки, где искусство двадцатого века. Там еще рядом парк скульптуры под открытым небом, правда, сейчас холодно, особо не погуляешь, а вот летом очень красиво…
– Да я согласен, поехали!
Мы остановились у огромного окна, выходящего на Москва-реку.
– Ну, значит, смотри, – начала я. – Это Петр Первый, вон там – храм Христа Спасителя, а это…
– Надь, – Леня обнял меня сзади и незаметно прижал к себе. – Ты подумала над моим предложением?
– …тот самый парк скульптуры, – закончила я.
– Я тебя не тороплю, но…
– Но давай хотя бы подождем ответа из театра… – растерялась я.
– Что, твое решение будет зависеть от уровня моего благосостояния?
– Мое решение будет зависеть от места твоего проживания!
– Опять ты об этом! – с досадой сказал он. – Это ведь уже детали…
– Ничего себе, детали! Мы, значит, поженимся и продолжим в разных городах жить? Оригинально!
– Ну потом как-нибудь все решится…
– Опять «потом»! Ленечка, такие вопросы или решаются сразу, или не решаются никогда! Нет ничего более постоянного, чем временные трудности, слышал такое выражение?
– Ты так говоришь, потому что меня не любишь совсем!
– Да при чем тут любовь! – запальчиво воскликнула я.
На нас оглянулись немногочисленные посетители, а бабулька-смотрительница очнулась от дремы, поправила очки и сказала скрипучим голосом:
– Молодые люди, ведите себя прилично! Вы в музее находитесь!
– Извините, – успокоил ее Леня и тихо ответил мне:
– При том! Если бы ты меня любила, тебя бы такие мелочи не волновали!
– А вот меня, представь себе, волнуют эти самые «мелочи»! Я снобизмом не страдаю и за Москву не цепляюсь, но пойми, мне в твоей Астрахани просто делать будет нечего. А жить где? У твоих родителей, которые считают, что я их сыночка только обобрать мечтаю? Спасибо!
Ознакомительная версия.
