— Вы выглядите обеспокоенной. Тони, — сказал он тихо, умышленно делая акцент на ее имени.
Она сердито взглянула на него.
— Перестаньте меня дразнить, вас это положение, может быть, и забавляет, но меня — нет!
— Нет? Ну, тогда мы можем сделать что-нибудь, что улучшит ваше настроение. У вас есть на это утро какие-нибудь планы?
— Нет, никаких, кроме того, чтобы подготовиться к отъезду.
Он не спеша закурил и, взглянув на нее, сказал:
— О, вы ведь курите, извините меня. Могу я предложить вам сигарету?
Тони безмолвно замотала головой, чувствуя, что вместо нервозности начинает испытывать неприязнь. Как он смеет сидеть здесь так спокойно, обсуждать ее внешний вид, предлагать сигарету, когда знает, что она просто места себе не находит?
Он опять встал и прошел к раскрытому окну, через которое в комнату проникал свежий прохладный ветерок. Опираясь на подоконник, он продолжал:
— Отсюда открывается прекрасный вид, не так ли? Хотя я много времени провожу в Лиссабоне, я всегда неохотно уезжаю из замка. Я уверен, что вам здесь тоже нравится.
Тони на мгновение закрыла глаза, как будто потеряв терпение, а затем взяла газету, которую небрежно отбросил граф. Хотя она плохо понимала по-португальски, она могла разглядывать картинки, не обращая на него никакого внимания.
Спокойно, но вместе с тем решительно граф подошел к ней и взял газету из ее рук.
— Когда я говорю, Тони, надо меня слушать, — сказал он твердо. Затем он выпрямился. — Итак, сейчас мы подумаем, что нам делать сегодня утром. Я предлагаю поехать погулять. Франческа может поехать с нами, и я вам немного покажу, что значит быть графом делла Мария Эстрада.
Тони беспомощно взглянула на него.
— Я могу отказаться? Он улыбнулся.
— Нет, идите и приготовьтесь, если вы уже позавтракали.
Тони встала из-за стола. Она собиралась было с ним поспорить, но тогда ее неуверенность в себе трудно было бы скрыть. Поэтому она отвернулась, пошла к двери и столкнулась с Франческой. Девочка, казалось, была чем-то удручена.
— Итак, Франческа, — холодно сказала Тони, — вы, оказывается, были мне не другом, а сторожем!
Франческа взглянула на отца.
— Это неверно. Папа, что ты сказал Тони?
— Правду, дорогая.
Франческа сделала беспомощный жест.
— Что же вы молчите, Тони? Тони была в замешательстве.
— Что же я могу сказать? Ведь вы позвонили отцу и сказали, что я уезжаю, чтобы он приехал и помешал мне то сделать!
— Это не правда! — воскликнула Франческа с обидой. — Папа!
Тони взглянула на Рауля.
— Ну, сеньор, разве вы этого не говорили? Граф, продолжая курить, произнес:
— Нет, я этого не говорил. Франческа сообщила мне, что вы чувствуете себя гораздо лучше, это действительно так. Она также сообщила, что утром вы уезжаете, но уже когда я приехал сюда. А все остальное вы придумали.
Тони вздохнула.
— Извините меня, Франческа, я, очевидно, опять сделала ошибку.
Франческа взглянула на Тони с озабоченным видом.
— Неважно. Тони. Все в порядке. Но… вы остаетесь и будете моей гувернанткой, не так ли? Тони покачала головой.
— Тебе лучше спросить об этом у отца. Вы лучше понимаете друг друга. — И, сказав это, она вышла из комнаты.
Уже сидя у себя в комнате на кровати она стала размышлять, как она оказалась в таком положении. Ей нужно было уехать, обязательно, но как это сделать, чтобы не причинить Полю серьезного вреда? Неужели граф станет обвинять собственного племянника? Здесь была какая-то игра, которую она не могла пока понять. Одно она решила для себя твердо: граф делла Мария Эстрада не найдет в ней покорную жертву.
Она переоделась в широкую юбку из льна бело-розовую полосатую кофточку, которая красиво оттеняла ее загар. Затем, сунув ноги в босоножки, она опять сошла вниз. Граф и Франческа ждали ее в холле, и ей удалось улыбнуться Франческе с независимым видом. Они сели в открытую машину. Все трое сидели на переднем сиденье, Франческа была посередине. Они поехали на восток навстречу восходящему солнцу.
Несмотря на все опасения Тони, день оказался чудесным. Они поехали к холмам, между которыми в долине текла река Дуро. Тони любовалась виноградными гроздьями в лучах раскаленного солнца… Она начинала понимать, как рождается вино создавшее Португалии такую славу. Заинтересовавшись тем, что было вокруг, она на некоторое время забыла свою неприязнь к Раулю делла Эстрада и обнаружила, что он может говорить о многом с легкостью и глубоким знанием. До сих пор она никогда не стремилась узнать, каков он, скрывается ли за фасадом равнодушия ум. Она почти забыла, что на его плечах лежит управление всеми делами семьи, что он должен постоянно следить за всем, что происходит в поместье и вокруг него.
В долине было очень жарко. Тони нашла тесемку и подвязала волосы, Франческа тоже стала чувствовать тяжесть своей косы, и только граф в своей тонкой шелковой рубашке, расстегнутой почти до пояса, казалось, не обращал внимания на жару. Видеть его таким непринужденным было для Тони даже более опасно, чем его постоянные издевки, и она была счастлива, что в присутствии Франчески он не мог позволить себе никакой вольности.
После ленча, на который их пригласил Васко Браганца, наблюдающий за работами на виноградниках, они поехали по дороге вдоль берега, где в меловых пещерах были идеальные естественные условия для созревания вина. Здесь были целые галереи бутылок и бочек, и Тони была изумлена, насколько сложным было устройство помещений, где содержалось вино.
— Видите ли, — говорил граф, оказавшись рядом с нею, — произвести хорошее вино не так-то просто. Во-первых, нужно собрать виноград в подходящий момент его созревания. Это зависит от высоты над уровнем море, где расположены виноградники, а также от того, насколько здесь много солнца. Иногда на винограднике, находящемся немного ниже, весь виноград уже собран, а на том, что выше, сбор только можно начинать. Это все очень сложно. Но когда весь виноград уже собран и вино начинает созревать, наступает время праздников, и больше всех веселятся сборщики винограда.
— Они танцуют и давят виноград, — сказала Тони, глядя на графа с улыбкой.
— Вот именно. Так мы еще иногда поступаем. Видите ли, наш народ совсем не такой приниженный и забитый, как вы себе это представляете.
— А я никогда и не говорила, что он забитый! — воскликнула Тони.
— Нет? — улыбнулся граф. — По крайней мере сегодня не будем спорить хорошо?
— Хорошо, — согласилась Тони.
Затем они поехали в Опорто и в гавани увидели живописные рабелы — португальские барки, которые использовались для перевозки бочек с вином.
