– Майкл, – вырвалось у нее, – ты только погляди на них!
– Вижу, вижу. Прелестны, не правда ли?
– О да! – Она присела на корточки около маленькой девочки и осторожно погладила одного из щенков. – Это твои? – спросила она девочку.
Девочка застенчиво кивнула.
– Сколько же им?
– Шесть недель, – ответил за девочку ее брат, который был постарше и посмелее. – Мама говорит, что пришло время подыскать для них новых хозяев. Но одного мы оставим себе. Нам разрешили.
– Джаспера, – прошептала девочка.
Даника наклонилась ближе.
– Ты сказала: Джаспера?
– Ну да, вот этого. – И девочка указала на одного из щенков.
– А он миленький! – улыбнулась Даника. – Ты сделала правильный выбор.
– А ты что скажешь? – поинтересовался у нее Майкл, присаживаясь рядом. – Какой тебе больше нравится?
– Они все – просто чудо! Я даже не знаю, какого бы выбрала. Тем более так жалко их разлучать…
Последнее она добавила, чтобы не огорчать малышей.
– А я уже определился, – сказал Майкл. Он осторожно взял в руки одного из щенков и поднес к лицу. – Вот этот мне нравится больше всех.
– Как ты это определил?
Он пожал плечами.
– Просто чувствую. Что-то мне подсказывает, что, когда он подрастет, он с удовольствием будет бегать вдоль берега… – Он подмигнул Данике и обратился к детям:
– Вы его уже назвали?
– Перышко! – дрожащим голосом сообщила девочка, глядя то на щенка, то на Майкла.
Майкл нежно прижал щенка к груди и повторил:
– Перышко… Необычное имя для собаки.
У девочки задрожал подбородок.
– У меня есть друг… Перышко.
– Неужели? – удивился Майкл.
– Это утенок, – вмешался брат девочки. В его голосе слышались насмешливые нотки.
– Игрушечный, – сказала девочка, не обращая внимания на иронию брата.
– Понятно, – сказал Майкл. – Поэтому тебе нравится имя Перышко.
Девочка серьезно кивнула. Майклу стоило больших усилий, чтобы не улыбнуться. Он понял, что девочка очень не хотела расставаться со щенками.
Майкл наклонился к ней поближе и доверительно прошептал:
– А знаешь, у меня тоже был дружок. Мне очень нравилось его имя. Когда я был маленький, у меня была обезьянка… – Девочка широко раскрыла глаза. – Конечно, не настоящая, – поспешно объяснил Майкл. – Тоже игрушечная. Держать живую обезьяну мама бы не позволила… Моя обезьянка была чем-то похожа на твоего утенка. Я так и называл ее – Дружок.
Девочка немного подумала, а потом сказала:
– Дружок – тоже хорошее имя… А что же случилось потом?
– Мы дружили очень долго, а потом игрушка сильно истрепалась, и маме пришлось ее чинить и перешивать…
– Да, такое случается, – согласилась малышка.
– И она перестала быть похожа на обезьянку. Стала совсем, как щенок. Так мне, по крайней мере, казалось… Может быть, поэтому мне так хочется завести щеночка?
– Наверное, – понимающе кивнула девочка.
– Я тоже так думаю, – продолжал Майкл. – Я так любил свою игрушку, что, когда стал взрослым, мне захотелось завести настоящую собаку. Она бы была моим другом. – Он нежно погладил щенка, которого держал в руках. – Как ты думаешь, из него выйдет хороший друг?
Девочка пожала плечами, и у нее задрожали губы.
– А что, если я пообещаю, что буду приводить его к тебе в гости? – спросил Майкл. – Ты разрешишь нам навещать тебя?
Девочка ненадолго задумалась, а потом с надеждой прошептала:
– Вы правда придете ко мне?
– Мы с радостью придем к тебе в гости, и ты увидишь, что он счастлив и в полном порядке.
У Даники сжалось горло. Прежде ей не приходилось видеть, как Майкл разговаривает с детьми. Он был просто великолепен. Он не разговаривал с девочкой свысока, а нашел способ ее успокоить.
Час спустя, когда они сидели в машине и щенок мирно спал у нее на коленях, Даника сказала:
– Ты так замечательно разговаривал с той малышкой, Майкл!
– Это было нетрудно. Она такая милая.
– И все же ты чудесно сумел ее успокоить… У тебя и правда была обезьянка, которую ты звал Дружком?
Майкл покраснел и промычал что-то нечленораздельное.
– И потом игрушка порвалась? – не успокаивалась Даника.
– Угу.
– А потом что?
– Мама ее выбросила, – немного помолчав, ответил Майкл.
Даника сочувственно вздохнула.
– Это была всего лишь игрушка, – торопливо сказал Майкл. – Я ее перерос.
– Иногда мне кажется, что есть игрушки, которые всегда нам дороги… – заметила Даника. – Это часть нашего детства. Грустно, но ничего не поделаешь: приходится с ними расставаться…
Он бросил на нее удивленный взгляд.
– Ты говоришь так, словно и у тебя было нечто подобное.
– Не совсем, но в том же духе, – кивнула Даника. – У меня была кукла. Кажется, мне она была даже роднее матери. Мне пришлось с ней расстаться, когда меня отправили в интернат…
– Разве кукла не могла дождаться тебя дома?
Даника покачала головой и погладила спящего на коленях щенка.
– Пока меня не было, мою комнату всю переделали – из детской в комнату для школьницы. Мама обставила ее новой мебелью – кроватью с балдахинчиком, маленьким трюмо, а стены оклеили новыми обоями. Она очень хотела меня приятно удивить, но, к счастью, когда я увидела, что сталось с моей детской, ее не было дома, потому что я проплакала несколько часов… – Даника невесело рассмеялась. – Может, это и к лучшему. Детство закончилось в один день: как отрезало…
– Но ты ведь не станешь поступать так со своим ребенком? – сказал Майкл.
– Конечно, нет! – воскликнула она. Потом тихо прибавила: – Я хочу жить так, чтобы никому не причинять боли. Надеюсь, я не буду глуха к переживаниям моего ребенка. Детство и без того такое короткое. Часто оно обрывается внезапно… Нет, я не хочу, чтобы это случилось.
Глядя на Данику, Майкл почувствовал, что его душа наполнилась одновременно жалостью и любовью. Ему было грустно, когда он думал о том, чего она была лишена, и любил за то, что вопреки всему она выросла хорошим человеком. Он мог только мечтать о том, чтобы у его собственного ребенка была такая мать, как Даника.
Как и обещал, Блейк приехал в субботу утром. И, конечно, привез гору деловых бумаг – тоже, как обещал. Так что, когда в воскресенье днем он уезжал обратно, Даника спрашивала себя, стоило ли ей настаивать на его приезде. Они едва сказали друг другу несколько слов – на самые общие темы. Большую часть времени они провели, занимаясь каждый своим делом.
Неудивительно, что охлаждение в их отношениях на этот раз особенно удручало Данику. Впервые она начала сравнивать… «Но так нельзя, – упрекала она себя. – Все-таки Блейк – мой муж. А Майкл – друг…» Увы, она ничего не могла с собой поделать и – сравнивала. Разница была разительная. И чем больше она об этом думала, тем безотраднее становилось у нее на душе.
