Флер нахмурилась:
— Вчера вечером они были в порядке! Я все проверила, прежде чем запереть теплицу.
Она оттолкнула Мэтта и бегом устремилась к теплице, но в дверях остановилась как вкопанная. Здесь царил ужасающий разгром, и ни одно растение не уцелело — каждый горшок был разбит, а почва рассыпана по полу. Мэтт подошел и снова обнял ее.
— У кого еще был ключ?
— Ключ?
— Дверь была заперта на ключ, когда я пришел утром, чтобы передвинуть горшки. Тот, кто сделал это, открыл дверь своим ключом и запер ее за собой.
Флер содрогнулась:
— Ты считаешь, это сделал Чарли?
— У него был ключ?
— Он иногда помогал отцу, но вряд ли отец дал ему ключ от теплицы.
— У Чарли была возможность изготовить для себя дубликат.
— Но зачем?
— Он раздосадован, обижен… Это я виноват. Моя машина всю ночь стоит у твоего дома. Он решил наказать тебя за то, что счел предательством. Пора положить этому конец.
Флер в ужасе вцепилась в его плечо:
— Ох, нет, пожалуйста, Мэтт! Ты этим ничего не добьешься.
Какое-то мгновение Мэтт боролся с собой, потом сдался:
— Я займусь сменой замков.
Она с благодарностью поцеловала его и принялась наводить порядок. Вдруг среди искалеченных листьев и компоста ей в руки попался раздавленный бутон. Его расплющенная сердцевинка сверкнула насыщенным золотым цветом.
— Мэтт! — воскликнула Флер в радостном изумлении. — Ты только посмотри!
— От какого растения этот бутон?
— Не знаю, наверное, от этого.
Флер — осторожно подняла раздавленный кустик, расправила листья и поставила на скамейку. Не оставалось ничего иного, как попытаться спасти то, что еще можно было спасти. Стоя позади нее, Мэтт позвонил Саре и попросил ее отвезти в школу Тома, потом договорился со слесарями о смене замков, но, когда он начал звонить в полицию, Флер остановила его.
— Разве твоя страховая компания не потребует документов из полиции?
— Зданию никакой ущерб не причинен, Мэтт. Пострадали только цветы, а мечту ведь не застрахуешь.
— Это верно!
Вздохнув, он присоединился к ней. Еще вчера они надеялись, что близки к победе, а теперь теплица практически опустела.
— Мы не узнаем, что у нас выросло, пока растения снова не начнут вегетацию и не появятся новые бутоны.
— Да, но среди этих новых бутонов наверняка будет Золото Гилбертов, — заверил ее Мэтт.
— Я должна позвонить в комитет выставки и предупредить, что мы отказываемся от участия.
— В этом году — да, и мы оба знаем, сколько терпения требуется селекционеру. Мы будем на выставке на будущий год или через год. Может, через два.
Флер обернулась к нему:
— Мы?
— Да, мы. Ты и я, Сет и моя мама, Том. Мы все. Думаю, пришло время объединить компании Хановеров и Гилбертов. Через сто семьдесят пять лет нам пора снова стать партнерами. Я даже нанял дизайнера для работы над нашей новой вывеской.
Флер вздохнула:
— Знаешь, о чем я жалею? Зачем только я продала амбар! Он был частью нашей истории…
Она подняла взгляд и с удивлением убедилась, что Мэтт улыбается.
— Ты правда так думаешь? Что ж, я не знал, что подарить тебе на свадьбу… Теперь ты сама разрешила мою проблему.
— О чем ты?
— У «Мартина и Лорда» не было никакого клиента. Это я купил амбар. Ты же знаешь о планах моей мамы — после свадьбы с твоим отцом она собирается превратить наш старый дом в ресторан и офисное здание. Нам с тобой надо будет подыскать себе другое жилище.
— Ты все это заранее придумал, да, мистер Хановер?
— Конечно, но я по-прежнему жду твоего согласия.
Она обвила его шею руками:
— Как я могу быть против, Мэтт!
Вся деревня собралась на празднование двойной свадьбы — Флер и Мэтта Хановера, Сета Гилберта и Кэтрин. Собрались все, кроме Чарли Флетчера. С того самого дня, когда оказалась разгромленной теплица Гилбертов, никто его больше не видел, а вскоре на его доме появилась табличка «продается». У Флер и Мэтта ушло больше года на то, чтобы превратить старый амбар в прелестный сельский дом, удостоившийся внимания всех ведущих журналов по дизайну. Преобразилось не только старинное сооружение, но и вся жизнь семейства Гилбертов-Хановеров, и однажды маленький Том вбежал в дом, крепко сжимая что-то в своем кулачке.
— Мама, папа! Дедушка сказал, я должен показать вам это!
Флер передала на руки Мэтта свою новорожденную дочку и подошла посмотреть на то, что держал в руке ее сын.
В его маленькой ладошке лежал только что распустившийся бутон. Он отливал чистейшим золотом.
КОНЕЦ
