Он фыркнул:
– Это просто смешно.
– Как ты можешь находиться здесь и не радоваться тому, что тебя окружает?
– Красный, синий, желтый, – выпалил он, перечислив основные цвета.
– Поздравляю, – сказала Эмили и подала ему лимонад.
Она развернулась и пошла обратно в дом.
– Эй, – окликнул он ее и поплелся следом, совершенно не понимая, что происходит. – Я же был прав!
– Сдаюсь, – пробормотала Эмили не останавливаясь.
Одно ей было понятно – объяснить Джо, насколько важен Бивертон для его жителей, будет не проще, чем ему выучить названия всех ее роз.
Она прогулялась пешком до закусочной Эрни и нашла там всю честную компанию в сборе: тетушек, самого Эрни с женой и Наполеона с мадам Диор. Атмосфера была удручающей. Первое заседание комитета по спасению Бивертона проходило не на высшем уровне. И вскоре Эмили поняла почему.
– Со всеми налоговыми выплатами и пени вырисовывается сумма в несколько сотен тысяч долларов. Только так мы можем вернуть городу санаторий, – объяснил Эрни.
– А после этого нам все равно придется искать способ вовремя платить налоги, иначе какой во всем этом смысл? – добавила Олив.
– Где мы найдем такую сумму? – спросила Эмили, дав волю чувствам.
Как всегда, рассуждать о выплате налогов города было делом бессмысленным. Когда Эммет Бивер подарил городу санаторий, это выглядело как благодеяние, но если бы он мог предвидеть, что его детище превратится в фабрику по производству наполнителя для кошачьего туалета, Эмили была уверена, что он бы распорядился недвижимостью по-другому.
По прошествии часа они додумались до казино, которое, учитывая не слишком высокую посещаемость города, было малорентабельным; до продажи собранных с общины драгоценностей и до ограбления банка. Последнее понравилось ей больше всего. Когда к концу собрания общее настроение стало еще ниже, чем в начале, Эмили поняла, что им нужен консультант. Такой, как Джо. Вот только Джо работал на другую команду.
Вместе с тетушками Эмили решила прогуляться до дома. К ним присоединилась мадам Диор. Эмили чувствовала себя так отвратительно, что приготовила всем по чашке чая, а затем с полчаса высказывала все, что она думает по поводу большого бизнеса в целом и Джо Монткрифа в частности.
Это ничего не решило, но по крайней мере ей стало легче, и она вышла в сад, чтобы нарвать с грядки свежей зелени для печеной курицы, которую планировала приготовить на ужин.
Лидия наблюдала за Эмили, а Олив сказала:
– Наконец-то мы избавились от нее. Теперь надо подумать, как нам заставить их с Джо полюбить друг друга. Он достаточно умен и богат, чтобы спасти город, а ей нужен хороший мужчина.
– А как же я? Может, и я найду кого-нибудь достаточно богатого, чтобы спасти город. Мне тоже не помешает хороший мужчина, – сказала Лидия.
Олив фыркнула:
– А что ты с ним делать-то будешь? У тебя секса не было уже небось лет двадцать.
– Давай-давай, смейся. На меня уже есть ставки в аукционе на моем электронном сайте. А там, между прочим, есть моя фотография.
– Люди думают, что это шутка! Ты не можешь продавать секс по Интернету, это нелегально.
– Думаешь, я дура? Естественно, там не сказано, что я продаю секс. Я все завуалировала.
– Бьюсь об заклад, ставки на тебя делают только подростки, у которых плохо с чувством юмора.
– На моем сайте есть один посетитель с «ником» по названию одной очень старой песни, ни один подросток не может ее помнить. Когда-то это была моя любимая песня… – Глаза Лидии подернулись дымкой, и Олив, которая знала, что происходит, протянула руку и похлопала подругу по плечу.
– Наверное, это какой-нибудь старикашка, который одной ногой уже стоит в могиле.
– По-моему, мы хотели придумать, как нам напустить на Джо и Эмили любовные чары, – напомнила им мадам Диор.
– Эмили не верит в любовь, – сказала Олив, и морщины на ее лице стали глубже. – Как она могла вырасти в этом доме и не поверить в любовь?
– Она просто не романтик, только и всего.
– Значит, Джо должен быть романтиком за двоих. А кроме того, женщина, которая долго не влюблялась, влюбляется раз и навсегда.
Лидия вздохнула. Почему, когда она была молодой и красивой, никто не сказал ей, что в один прекрасный момент она станет старой сморщенной развалиной, хотя внутри по-прежнему будет чувствовать себя озорной девчонкой? Почему никто не сказал ей, что и в семьдесят пять ее великая любовь будет такой же острой, как и в сорок лет? Что ж, она действительно стара и потрепана жизнью. Но, по крайней мере, она не так стара и потрепана, как Олив. И она не ворует чужие безделушки и не пытается говорить с французским акцентом. Черт возьми, она просто бастион благоразумия в этом сумасшедшем городе! И возможно, она должна передать Эмили то, от чего вынуждена отказаться, – любовь.
– Мы не должны причинить ей боль, – сказала Олив.
– Любовь всегда причиняет боль, – возразила Лидия не задумываясь. Видимо, ее слова прозвучали горше, чем она того хотела, потому что подруги удивленно посмотрели на нее.
Взгляд Олив смягчился.
– Не волнуйся, мы позаботимся о том, чтобы они полюбили друг друга.
– И как ты собираешься это сделать?
Олив улыбнулась, и ее поблекшие голубые глаза сверкнули.
– Специальный тоник от доктора Бивера. Лидия едва язык не проглотила.
– Ты это о чем говоришь? Последние капли тоника закончились много лет назад.
– Я нашла бутылочку пару недель назад. Я и не знала, что могла уцелеть хоть капля.
Лидия почувствовала, как у нее глаза полезли на лоб.
– Почему ты мне не сказала? У меня было право знать правду.
– И что бы ты с ним сделала?
– Я бы его использовала!
– Вот именно, поэтому я тебе и не сказала ничего.
– О чем вы сейчас говорите? – спросила мадам Диор. Когда она теряла нить разговора, ее французский становился страшнее лягушачьих лапок.
– Доктор Эммет частенько прописывал пациентам особое лекарство. Оно повышало их либидо. Когда он умер, рецепт умер вместе с ним, и осталось лишь несколько заветных бутылочек. Это было чудесное лекарство – смесь любовного зелья с отваром, разжигающим похоть. Если мы подольем его Джо и Эмили, то они проведут ночь вместе, у них будет шикарный секс, они влюбятся друг в друга, Джо никуда не уедет, и город будет спасен.
Мадам Диор ахнула:
– Но ведь доктор Эммет Бивер отошел в мир иной уже больше тридцати лет назад. Вы не можете напоить их этим сейчас. Ведь это лекарство могло превратиться в яд.
– Верно. – Олив нахмурилась. – Или оно могло стать выдержанным с годами.
– Лучше продать лекарство и разбогатеть. Чего тратить его на Эмили и Джо. Давай его мне, – предложила Лидия. – Я продам его по Интернету.
