Так громко выставлять свою печаль?
- Что это было? - спросил Толя, когда принц скрылся из виду. - Полный зрительный зал! Он в порядке?
- Критические дни Вольдемара. - Актриса резко стряхнула пепел с сигареты и с испепеляющим сарказмом добавила: - Там у него децел покруче, чем полный зрительный зал.
- Что там?
- Лав стори на костылях. Ему не до пустяков.
На сцене хоронили Офелию. Священник был против исполнения церковных формальностей для девушки-самоубийцы:
- Мы осквернили бы святой обряд,
Когда б над нею реквием пропели,
Как над другими... - считал он.
Однако Лаэрт бурно возражал:
- Опускайте гроб!
Пусть из ее неоскверненной плоти
Взрастут фиалки! Помни, грубый поп,
Сестра на небе ангелом зареет,
Когда ты в корчах взвоешь.
Королева разбросала на могиле Офелии цветы:
- Нежнейшее - нежнейшей!
Спи с миром! Я тебя мечтала в дом
Ввести женою Гамлета. Мечтала
Покрыть цветами Брачную постель,
А не могилу.
- Трижды тридцать козней, - разразился Лаэрт:
- Свались втройне на голову тому,
От чьих злодейств твой острый ум затмился!
Не надо, погодите засыпать,
Еще раз заключу ее в объятья...
На сцене появился Гамлет. Он говорил тихо, с громадными паузами, словно силился вспомнить текст и понять, где находится одновременно. Было не ясно, как он собирается вызывать Лаэрта на дуэль:
- Кто тут... горюет?
Кричит на целый мир,... так что над ним
Участливо толпятся в небе... звезды
Как нищий сброд?...
После странных пауз повисла, одна катастрофическая. Гамлету оставалось произнести последнюю реплику и энергично подраться с Лаэртом. Когда до всех, дошло, что лезть в драку его милость не собирается, Лаэрт, спасая сцену, схватил индифферентного принца за горло.
- Убери руки, козел! - брезгливо отстранился Гамлет.
Драка с позором сорвалась, впрочем, как и весь спектакль при полном зрительном зале. Люди начинали вставать со своих, мест и уходить. Когда же вместо драки возникла очередная нелепая заминка, кто-то в зале засмеялся.
- Разнять их! - по инерции скомандовал король. Реплику поддержал гогот уже не одного, а нескольких зрителей. Разнять того, кто не дерется невозможно.
- Гамлет! Гамлет! - растерянно позвала королева.
- Да, мамочка, - Принц подошел к матери. - Вы полагали, я стану его бить? Кто он такой, чтобы я пачкался?
- Что ты несешь, идиот?! - шипел режиссер из-за кулис, добавляя что-то с матом.
- ... Спокойно, принц! - вмешался Горацио. - И вы, Лаэрт.
- Я спокоен, - ответил Гамлет, возвращаясь к Лаэрту:
- Соперничество наше
Согласен я оружьем разрешить
И не уймусь, пока мы не сочтемся.
Гамлет сподобился-таки вызвать Лаэрта на дуэль, но спектакль это не спасло. В отсутствие Вовы сцены более-менее склеивались, однако стоило ему появиться... Этого стали просто бояться. Режиссер в ярости метался за занавеской, зрители смеялись, актеры теряли смысл действие, Офелия едва не перевернулась в гробу, Вова выглядел типичным бездарным дебилом. А Кристина...
В седьмом ряду, намертво вцепившись в ручки костылей, Кристина три часа напролет не подавала признаков жизни. Ее стеклянный взгляд неподвижно замер на сцене. Только когда дело подошло к финалу, и задыхающийся, полноватый, белый, как кукла, принц замертво рухнул на подмостки (право, единственное, что Вове удалось натурально - это умереть), она неожиданно громко вскрикнула.
- Что ты как дура-то?! - шепнула Ольга, толкнув ее в локоть.
- А?! - очнулась Кристина.
- Не ори, я тебя умоляю.
- Умер?
- Ну и что?
...Финальную черту провалившегося действия подвел Фортинбас:
- Пусть Гамлета к помосту отнесут,
Как воина, четыре капитана.
Будь он в живых, он стал бы королем
Заслуженно. Перенесите тело
С военной музыкой и уберите трупы.
Средь поля брани мыслимы они,
А здесь не к месту, как следы резни.
Скомандуйте дать залп.
Дали залп. Под жиденькие аплодисменты труп Гамлета вынесли с подмостков и поставили за кулисами прямо к ногам режиссера.
- Подойдешь ко мне через десять минут. - Подавляя раздражение, режиссер мужественно сжал кулак. - Вольдемар-р-р!
- Принц, по-моему, вас кто-то смутил. - Сзади, играя париком, подошла Саша. - Покурим?
Вова кивнул. Закурили. Мимо них прошли недовольные король с королевой. Затем Игорь-Лаэрт:
- Ты что творишь? - Лаэрт приостановился возле Гамлета: - Совсем, да?
- Отвали, да? - попросила Офелия.
Игорь недовольно отчалил. Саша смешно закинула парик на голову: задом наперед.
- Дашь денег в долг? - спросил Вова.
- Сколько?
- Немного.
- Немного дам.
Через пять минут, как вынесли Гамлета, из зала унесли Кристину. Через десять - зеленое «Вольво» Лели тронуло от театра "Эхо" к дому на Гагаринской.
- Hу как? - Ольга посмотрела на подругу. - Ты довольна? Увидела Гамлета?
- Умер классно, - сказала Кристина. - Остальное – лабуда.
- Лабуда, - согласилась Ольга.
- В прошлом году было лучше. Когда мы там были? Я вспомнила, весной. - Я тогда купила цветы.
- Купила. И как дура заставила меня с ним познакомиться. Не знаю, зачем только я подписалась.
- Мы поднялись в какую-то тесную комнатушку с большим зеркалом... – вспоминала Кристина.
- Поднялись, - подтвердила Ольга. - Не поднялись бы, может все сложилось бы иначе.
- А ты хотела б играть в театре? - спросила Кристина, выглядывая в окно.
- В этом? В "Эхо"? Что я оставила в этой дыре?
- Я бы хотела. Здорово ведь убедить себя, что ты не живешь, а только играешь роль, и все происходящее вокруг тебя не касается:
Белый саван белых роз
Деревце в цвету,
И лицо поднять от слез мне невмоготу...
Иногда я так хочу зареветь! Но у меня ни фига не получается. Оль, ты иногда плачешь?
- Иногда.
- Научишь меня? Оль, поплачь, а я потом так же, - попросила Кристина.
- Прямо сейчас?
- Ну да.
- Нет, сейчас не могу.
- Когда кончаются слезы - это труба. - Кристина переключилась на Лешу. - Лёля, куда мы едем?
- Домой.
- Не хочу домой! - взвыла она.
- Мы и так на полчаса припозднились.
- Там опять этот маньяк.
- Кто? - не поняла Ольга.
- Лёва, мой массажист. Щипается до оргазма. Приколист такой, говорит, что я снова смогу ходить. Что-то меня сегодня к нему не тянет. Лёля! - Она ласково погладила бобрик водителя. - Может, не домой?
