– Да. – Она села рядом с ним. – Не могу я больше выносить этого – я люблю тебя и почему-то должна этого стыдиться.
Кельвин прошелся по комнате с ледяным выражением на лице.
– И мне это тоже надоело. И я не позволю лишать меня моих убеждений. – Он резко повернулся. – Я сейчас же поеду к Грейс и все ей скажу.
Лицо ее побелело и она воскликнула: «Мне страшно!»
– Нам нечего бояться, – коротко ответил Кельвин, кроме твоих страхов. Не первый раз в истории человечества люди полюбили друг друга и должны решать кучу проблем из-за этого, и далеко не последний. Хватит прятать голову в песок. Хочешь выйти за меня замуж?
– Я никогда в жизни больше никого не полюблю, я в этом уверена, вот тебе мой ответ. – Казалось, она сейчас расплачется. – Без тебя я умру, а мне этого совсем не хочется, я хочу жить вечно!
– Ты не умрешь, – как мог, уверенно сказал Кельвин. Все, я пошел.
У отеля «Крэнборн» Кельвин взял такси и сквозь дождь и туман помчался в Розхэвен. В голове было пусто, он ни о чем не мог думать – тут же начинала страшно болеть голова. Едва они выбрались на приморскую дорогу, машину стали заливать гигантские волны, один раз шоферу даже пришлось остановиться, чтобы пропустить огромную волну, с шумом разбившуюся о скалы в каких-то десяти метрах перед ними. Водитель опустил стеклянную перегородку между своим сиденьем и пассажирским салоном и спросил: «Может, попробовать поехать другой дорогой? Здесь, кажется, становится опасно.»
– Сейчас везде опасно, – ответил Кельвин.
Водитель в зеркало посмотрел на суровое в тени лицо Кельвина, решил больше не возражать, выключил свет в салоне и осторожно поехал дальше – и еще лишь через двадцать минут впереди показались мерцающие огни Розхэвена.
У дверей дома Кельвин сказал шоферу: «Сейчас езжайте в гостиницу «Розхэвен Армз», подождите там – я вам позвоню, когда поедем назад». Кельвин вручил шоферу десятишиллинговую банкноту. «Поужинайте, времени у вас хватит, можете не торопиться».
Уже дрожа от холода, Кельвин нажал кнопку звонка, вошел в прихожую и сразу увидел на полу куклу Розмери и велосипед Майкла. Сердце его сжалось. Открыв дверь в гостиную, он увидел, что Грейс сидит у камина и пришивает кружевную ленту к ночной рубашке. Еще не зная, кто пришел, она на всякий случай спрятала рукоделье – ее воспитали очень стеснительной в интимных делах.
Лицо ее просияло, и она сказала: «Вот уж не ждала, да еще в такую погоду! Ну ты и время выбрал, чтобы приехать! Да ты совсем не промок!»
– Я на такси приехал.
Кельвин сел в кресло и закурил. Она избегала его взглядом, понимая, что ничего хорошего его приезд не сулит.
Она лишь сказала: «Дети уже спят.»
– Я специально подождал, пока они точно должны быть в постели, иначе мы бы Майкла ни за что туда не загнали.» – он сделал неудачную попытку улыбнуться. «У нас нет воды – я пить хочу.»
– Там, в столовой стоит кувшин. Ты ужинать будешь? Эйлин на сегодня попросила ее отпустить.
– Спасибо, я не голоден.
Он сел рядом с женой, они посмотрели друг другу в глаза, в ожидании начала разговора.
Через минуту он сказал: «Мне нужно сказать тебе что-то ужасное, и я прошу тебя мне помочь и выслушать меня до конца.»
– Твоя боль станет моей болью, – просто ответила Грейс, и это почти лишило его сил продолжать уже начатый разговор, однако он справился с собой, ведь ему ничего не придется выдумывать – нужно только рассказать всю правду.
– Когда я ехал в Крок Бэй, я собирался там работать. Мне в любом случае нужно было уехать. Но у меня были и другие причины для отъезда. Поэтому я и в тот день с вами сюда не поехал.
– Продолжай.
– Ты понимаешь, о чем я говорю?
– Да. – Она помолчала, он удивился ее спокойствию. – Григ?
– Да. Как ты об этом узнала?
– Это просто… она же как поэма, которая ждет своего автора, и я сразу поняла, что автором этим суждено стать тебе. Так ты любишь ее?
– Да.
– Но ты с ней не живешь, конечно же. Если бы это было так, ты бы не стал сегодня приезжать.
Кельвин едва сдержал улыбку и сказал: «Ты, оказывается, уже все знаешь. – Из любопытства он спросил: «Тебе об этом никто не рассказывал?»
– Нет. – Она снова замолчала. – Я рада, что узнала об этом от тебя.
– Я тебе раньше не сказал, потому что и сам в этом не был уверен.
– Понимаю.
Ему вдруг пришло в голову, что оба они сейчас убийственно спокойны, и он даже знал, почему. Оба они всегда говорили только правду, а таким людям нечего бояться.
Он спросил: «Если ты все понимаешь, то скажи мне, почему это обязательно должно было случиться с нами?»
– Мне стало однажды ясно, что рано или поздно такое должно случиться. Может, мы с тобой просто слишком похожи, мы слишком хорошо друг друга знаем и понимаем, хотя согласись – это странно, люди слишком хорошо понимают друг друга, чтобы жить вместе. – Она вздохнула. – А еще, наверное, я слишком много времени уделяла Майклу, и слишком мало тебе, и картинам тоже. – Она посмотрела куда-то вдаль. – Странно, что все это случилось в Касси, Майкл как будто отпустил меня, я почувствовала, что теперь он и сам со всем справится… и ты меня как-будто тоже отпустил. Я снова стала собой, так и должно было случиться. Только я собрала всю себя в одном месте, а для женщины это неестественно, она должна частично кому-то еще принадлежать, а я там была совсем одна… Мы с тобой много людей знаем, которые всю жизнь пытаются принадлежать сами себе, и ты знаешь, что из этого выходит – нет больше сил смотреть на их мертвые лица… Но я буду пытаться. – Она снова вздохнула. – Ты собираешься жениться на Григ?
– Скорее всего да.
Слова прозвучали глухо и неуверенно.
Она улыбнулась: «Не бойся, в начале любви всегда чувствуешь себя одиноко. Нам же нужно будет оформить развод?»
– Да, хотя мне невыносима сама мысль об этом.
– Мне это и самой не очень нравится, хотя бы из-за детей. – Она снова улыбнулась, лицо ее было прекрасно в этот час высокой жертвенности. – Я буду скучать по Майклу.
Он вскочил на ноги.
– Прошу тебя, не делай этого!
– Но ему сейчас больше нужен ты, а я, похоже, дала ему все, что только могла дать.
– Прошу тебя, не надо! – в панике вскричал Кельвин. – Я и подумать не мог об этом. Дети должны всегда иметь и отца, и мать. – Он умоляюще посмотрел на нее. – Грейс, ты же знаешь, мы справимся, дети не должны терять родителей, у нас все получится, вот увидишь! Если сильно верить, все обязательно получится.
– Да, думаю, мы сможем все сделать так, чтобы всем было удобно. – Опять он услышал вздох. – Давай об этом будем думать, когда время придет. Сейчас важно совсем другое, этим и займись.
