Превратив себя в благоухающее нечто после душа, я собрала на затылке тяжелые волны волос в незамысловатую прическу, брызнула на веки блестящих темно-серых теней, глаза подвела черным — хищно и остро, а губы, напротив, тронула естественной матовой помадой, которая их немного увеличила визуально. Ноги сунула в черные туфли на каблуке, который способен испугать даже балерину… и в таком вот виде спустилась в метро.
Стоя на эскалаторе под обстрелом многочисленных взглядов, я ощущала себя королевой эпатажа. Но после покупки платья денег на такси не нашлось бы при всем желании, потому что толку жаловаться. Выплывая из подземного перехода в самом центре столицы, я держала спину так ровно, что Британские короли бы удавились от зависти.
Зал был прекрасен. Стекающий с потолка хрусталь, чуть позолоты на стенах и чернильные вкрапления для создания строгого шика. Зрелище оставляло привкус больших денег, которые у Астафьевых вне всяческих сомнений имелись. Бесспорно красиво, а еще чертовски скучно. Оглядевшись по сторонам и лишь на мгновение задержавшись взглядом на Вите (к счастью, привычно одиноком), я поняла, что не хочу разговаривать. Ни с кем. Вообще! Но, увы, для такого удовольствия я слишком заметно нарядилась. Поминутно ко мне подходили какие-то мужчины, расспрашивали о театре и труппе, ощупывали взглядами, уговаривали «прекрасную балерину» подарить им танец. И считали полной идиоткой. Я никого не разубеждала, но не могла дождаться момента, чтобы уйти.
Впрочем, слоняться между группками людей с целью скоротать время пришлось недолго. Приветственное выступление Вита сменилось речью Адама, последовало несколько минут лести и подхалимства, после чего за роялем появился пианист, а на сцену взобрались Дэн и Диана.
Я попыталась выдохнуть с облегчением, но рот сам собой наполнился горечью, а мысли — ядом. Костюм приму совсем не красил. Смотрелся, как с чужого плеча. Наряд Кристины шился на более высокую и изящную фигуру, а приглушенный зеленый неожиданно диссонировал с рыжими волосами Ди. Как итог, всегда довольно серенькая и невзрачная прима окончательно слилась с декорациями. И сколько я ни вглядывалась в рисунки на сцене, так и не смогла почувствовать нужное настроение. Героев я видела совсем иначе. И танцевала бы их иначе тоже. Глубже.
Пожалуй, в тот день мне впервые в жизни пришла в голову мысль, что наша прима не такой уж профи актерского мастерства. Как и мне, ей не все персонажи идут. К примеру, для Кристины Ди слишком… мелкая, и образ преданной женщины ею не прожит.
Хотя о чем это я? Адама все устроило, Вита все устроило. Остальное не имеет значения. И все же выпустить мышку Ди на сцену ради привлечения внимания власть имущих — паршивый пиар-ход.
— Там должны были быть вы, — услышала я. Стоило подумать о спонсоре, и вот он.
— Очевидно, что нет, — отозвалась я максимально безмятежно. — Вы свой выбор сделали.
— Это как свято место, которое пусто не бывает. Сами знаете.
Я обернулась на Вита и помрачнела. Он стоял от меня на расстоянии метра, в одной руке держа бокал, а вторую засунув в карман брюк. И в смокинге был хорош как никогда. Тем не менее что-то меня напугало, в нем мне почудилось нечто темное и пугающее. Будто он был ужасно зол.
— Как только в жизни балерины появляется что-то помимо балета, она оказывается на обочине, — горько сказала я. — Признаю: я увлеклась личным и поплатилась за это. Вы довольны?
— Ни единого раза, — легко ответил Вит и побарабанил пальцами по бокалу. — Диана в роли Кристины не смотрится совершенно. Но я не имел чести узнать, как с этой ролью справляетесь вы.
Я не сдержала усмешку. Наказание. Он совершенно бесстыдно и откровенно меня наказывал за опоздание, выпуская сегодня перед публикой Диану. Приятно знать, что ему выступление пришлось не по нутру тоже, но лично мне толку никакого.
— Вы не захотели узнать. Я стояла за кулисами, ожидая отмашки, когда Диана закончила выступление. Вы сказали, что видели все, что хотели. Потому мне несколько непонятно ваше недовольство.
— Что за личный вопрос вас задержал? — не отреагировал на провокацию Вит, разве что помрачнел еще сильнее.
От такой наглости я опешила. Это он смеет меня спрашивать о личном? Он, кто самозабвенно целовал меня, будучи женихом другой женщины?
— Послушайте, вы можете меня наказать, снять с роли, продемонстрировать всем, какой вы хозяин положения, поставить Диану или назначить вообще другую балерину. Но уж точно не совать нос в мою жизнь. Вы мне никто, вы меня не знаете, вы неоднократно выказывали мне свое пренебрежение. Что сделано, то сделано. Я здесь — Диана там. Даже если моя причина уважительна, время назад вы никак не отмотаете и не вернете мне утраченное. Не вижу смысла откровенничать.
После этого Вит грубо схватил меня за локоть. От боли в травмированном плече я ахнула, дернулась. Шампанское из бокала Астафьева плеснуло мне на платье, и я досадливо топнула ногой. Новое платье, чтоб его, обидно все же! Встревоженные нашей возней соседи начали на нас поглядывать и шикать — ведь номер еще не закончился. Но если я извинилась, то Вит даже не подумал.
— Идите за мной, — процедил он сквозь зубы.
Решив не усугублять и без того стремительно ухудшавшуюся ситуацию (Адам не погладит меня по голове, если мы со спонсором сорвем выступление наших двух Д), я двинулась за Астафьевым в коридор.
— Что с плечом? — бросил Вит, уводя меня вглубь здания по коридорам все дальше от фуршетного зала.
— Слишком отчаянно занималась сексом — ударилась о прикроватную тумбочку, — огрызнулась я в ответ.
— Пытаешься вывести меня из себя? — обманчиво мягко поинтересовался Вит.
— Да ты уже не в себе, тут и стараться не нужно.
Миг — и я оказалась прижата грудью к стене и подперта сзади мужским телом. Я почувствовала себя столь эротично беззащитной, что кожу закололо. Ткань платья заскользила по талии под напором пальцев, лаская. Желание тугими кольцами свернулось в животе, но разум напомнил, что это ловушка, что нужно убираться, причем как можно скорее.
— Знаешь, а ведь я могу и передумать. По многим поводам, — прошептал Вит мне в ухо, а затем скользнул щекой по моей шее, царапая кожу едва пробившейся щетиной. — Например, плюнуть на средства и время и переснять промо с Дианой. И никакой тебе ведущей партии. Все твое будущее зависит сейчас от моей блажи. А ты не приходишь в театр на просмотр, дерзишь по поводу и без…
— Я пришла, просто я опоздала. А ты не дал мне шанса станцевать. Что ж, продолжай в том же духе. Мсти людям за то, что они просто люди. Мсти женщинам за то, что желание к ним не позволяет тебе оставаться таким чистеньким, каким ты хочешь быть!
Ну вот, я это сказала. Не собиралась, но разве сдержишься? Мгновением спустя я задохнулась от жесткого поцелуя. Губы сомкнулись на шее, причиняя боль. Я забилась, пытаясь вырваться, но запястья попали в захват сильных пальцев. С каждым новым движением губ Вита ласки становились все более тягучими и дразнящими, пока я не перестала вырываться. В голове мелькнуло горькое понимание: я хочу почти женатого мужчину и не могу ничего с этим поделать. Я так отчаянно желала его рядом: видеть, чувствовать, говорить. Нет, не так! Впитывать каждое слово и прикосновение, которое он готов мне дать. Будто себе не принадлежала. И я снова и снова изгибалась в его руках, забывая обо всех принципах, которые взращивала в себе годами.
— Пойдем.
Вит отступил на шаг, а я испытала разочарование от того, с какой легкостью он это сделал, и тут же себя приструнила: все правильно. Это было короткое помешательство, и оно ушло. Жаль, что у меня сбрасывать желание, как ненужную кожу, не выходит.
— Куда пойдем? Зачем? — насторожилась я.
— Покажешь мне танец, раз уж так мечтала.
— Что? — окончательно опешила я.
— Или ты желаешь остаться и слушать, как все поют дифирамбы Диане?
Я посмотрела в направлении, противоположном тому, откуда мы пришли, и решила, что лучше сдохнуть, чем вернуться в царство имени Ди.
