Еда — это самое святое. На это он точно должен клюнуть.
Преподаватель приподнимает одну бровь и удивленно смотрит на меня.
— А как же твои слова, что ты любишь побольше поесть?! — выпалил Михаил Игоревич. — Помнишь, как в моем кабинете, ты говорила мне об этом?!
Эх, помню. Как же я могу забыть об этом?! Такое просто невозможно забыть. Я все диалоги с преподавателем помню.
Я удивлена, что он помнит, что я говорила ему.
— Вот именно, что я люблю много поесть потому что мне редко удается это сделать, — выкрутилась я. — Только посмотрите какая я худенькая!
Михаил Игоревич внимательно стал смотреть на мое лицо, а потом на мою фигуру.
— Я бы не сказал, что ты такая уж худенькая. Обычное тело среднестатистической женщины в нашем городе.
Ничего себе, как он умеет "хлестать словами в лицо" с научными фактами еще в придачу! Обидно до жути! Но придется согласится. Некогда его переубеждать в этом. Мне нужно отстаивать другую тему и продолжать давить на жалость. Что я еще не успела ему сказать такое грустное? Ах, точно.
— Родители далеко, помочь мне не смогут, если только по телефону, — я всхлипнула. — Что я смогу сделать? — Не забыла сделать очень печальное выражение своего лица. — Мои руки женственные, аккуратные и хрупкие. Молодого человека тоже нет! Все свое время учебе посвящаю, вашему предмету! — Вот это я правильно сделала, уточнила для него, что у меня нет парня. Ему об этой точной информации нужно знать при чем из первых уст, то есть из моих. — Как же мне быть? Точно заболею! Денег даже не хватит не на какие лекарства! А…
— Тшш, Тарасова, — перебил меня Михаил Игоревич. — Я очень хорошо услышал всю твою бурную словарную речь, каждое слово. Какая же ты громкая! Хорошо, я подумаю, что можно сделать.
А что тут думать-то?!
— Помочь мне, — тут же выпалила я. — Что еще делать? Кровать мою посмотрите? — Раз он такой недогадливый, то я направлю его в нужное направление, немного подтолкну. — Когда приедете?
Он посмотрел внимательно на мое серьезное выражение лица и усмехнулся.
Я не шучу. Я абсолютно серьезно жду чтобы он пришел ко мне.
— Тарасова, я заметил одну важную вещь.
— Какую?
— Чем больше ты со мной общаешься, тем чаще и сильнее начинаешь наглеть со мной.
— А как по другому себя вести? Вы не хотите мне помочь.
— Помогать должны близкие люди, — произнес преподаватель.
— Мне не к кому обратиться и потом из-за ваc, я нахожусь в таком затруднительном положение и плачевной ситуации.
* * *
Миша
На полу же холодно и жестко спать. Не в комфортных условиях провела в общем эту ночь, Тарасова.
Хотя, кто на самом деле виноват в этом происшествие? Это еще доказать надо, что я виноват в случившимся.
С другой стороны, Тарасову жалко.
Стоит передо мной с печальным выражением лица, носом шмыгает и смотрит еще с такой "щенячий мольбой" на меня.
И как на это не обратить внимание?!
Как мимо пройти?
Как?
Сначала не поверил ее словам.
Я прикалывался над Тарасовой от всей души. Спасибо моей фантазии, она меня не подвела. Столько разных версий моментально выдумывал.
Шутил с ней, но по ее выражению лица видно было, что ей вообще не смешно. Хотя, она отвечала на мой сарказм, незамедлительно отпор ловко мне давала сразу же.
Я и сейчас не до конца верю ей.
Смотрю на Тарасову и не могу отказать, отвернутся и уйти.
Жалко девчонку, помочь нужно.
Хотя бы посмотреть, что с ее кроватью.
Добровольно похоже пойду в ее квартиру. Сам лично подписываюсь на свой приговор на всякие внезапные происшествия и приключения на свою голову.
Наверняка что-нибудь случится, когда я буду в ее квартире. Там же будет, Тарасова!
Очень сомневаюсь, что мирно пройдет мое нахождение в ее квартире.
Но как отказать просящим таким милым глазкам?! Это не в моих силах.
В конце концов, Тарасова же меня не укусит в своей квартире. Как же я ошибался на этот счет. Глубоко заблуждался.
Глава 17
На следующую пару, я опоздала.
И черт с ней!
У меня горе на сегодня уже есть и посильнее, чем опоздание на пару. Я без кровати осталась! А это геморройное, незавидное и очень неприятное положение.
Михаил Игоревич ничего толком мне не ответил потому что в аудиторию зашли студенты с ректором. Увидев ее у меня из головы напрочь вылетела проблема с кроватью. Может возникнуть у меня еще одна проблема и она еще глобальнее окажется для меня, чем кровать с тремя ножками. Послушав свою интуицию я, как можно быстрее покинула аудиторию.
С ректором лучше находиться лишь на расстояние. И максимум пересечься взглядами, но не более. Целее будешь.
Домой я пришла совершенно без настроения.
Стояла в комнате на против своей "хромой кровати" и усиленно думала, что с ней делать. Может как-нибудь исправить и починить?!
Как?
Поняв, что меня не осенит гениальная идея прямо сейчас я, тяжко вздохнув, решила заняться более полезным делом, чем гипнотизировать кровать, (посылая ей свои импульсы и пожелания чтобы совершилось чудо с моей кроватью, желательно без воздействия каких-либо моих трудов), а именно подготовкой к учебе.
Я вспомнила, что мне нужно лекцию переписать и презентацию сделать. Ох, тяжко мне как-то от этого стало. Так неохота делать.
Я бы сейчас завалилась на свою любимую кровать, фильм бы какой-нибудь посмотрела. Вспомнив, что я такой радости лишусь на какое-то время точно, то стало еще грустнее, хоть мороженным заедай проблему. Стало еще грустнее потому что мороженого у меня, как раз и нет. И кроватью нельзя прикрыться от учебы потому что ее тоже как бы нет.
Пришлось себя заставить, а именно проявить в себе просто небывало огромную решительность и упорность, свою совесть растолкать, мысленно дать себе пинков побольше и посильнее, а также усмирить свою внезапную идею о том, что можно пойти погулять, кому-нибудь позвонить, а заставить себя писать заново лекцию, но уже помедленнее и сокращать слова так чтобы было понятно для себя в первую очередь. Вдруг, Михаил Игоревич опять попросит меня какое-нибудь словосочетание прочитать, когда решит проверить мою лекцию?! Переписывать одну и туже лекцию — это уже будет не просто, тогда мне смешно, а я скорее уже буду между смехом, икать через раз.
Примерно в пять часов вечера раздался звонок в дверь.
Кто решил почтить меня своим присутствием?
Я видимо посчитала себя непобедимой и бессмертной потому что пропустила момент чтобы посмотреть в глазок.
Открыв дверь, я уставилась во все глаза на человека, а может быть на свою внезапную галлюцинацию.
— Ммм, вы адресом не ошиблись? — спросила я у своей галлюцинации. Слишком странно видеть сейчас перед собой преподавателя.
— Я пришел убедиться своими глазами на сколько в критическом состояние находится пострадавшая, то есть твоя кровать, — произнес Михаил Игоревич. — Правда ли, что она получила серьезную травму, лишившись одной ноги в бою?!
Не зря я сегодня так старалась и приставала к преподавателю со своей кроватью! На зов-то мой, он откликнулся!
Главное не спугнуть его, а то вдруг передумает и уйдет. Нужно его в квартиру, как можно быстрее заводить, а там уже дверь закрою.
— Проходите. — Я отступила от прохода, и преподаватель зашел ко мне в квартиру. Я тут же за ним закрыла дверь чтобы он не успел передумать и уйти. — Боя даже не было. Вы в сухую ее уделали, — подметила я.
— Это еще доказать нужно, Тарасова. — Михаил Игоревич стал снимать свои ботинки. Без проблем нашел тапочки и надел их. — Я не сдаваться пришел и не признавать свою вину, а разобраться в ситуации. — Он выпрямился и взглянул на меня. А я все это время не отводила своего взгляда, смотрела на него и с жадностью следила за его каждым движением.
Что я сейчас почувствовала?!
Радость… потому что он пришел.
