Ознакомительная версия.
Через полчаса я сидел за импровизированным столом, в какой-то лесополосе, в черте города. Витек раскладывал нехитрую провизию на разостланной газете.
— Ну, будем, — протягивает мне пластиковый стаканчик с коньяком. Смотрю на светло-янтарную жидкость, через которую проникают последние лучи заходящего солнца. Вдыхаю носом аромат сухофруктов и ванили. Подношу к губам и выпиваю залпом, сегодня не то настроение, чтобы оценивать качество спиртного. Сейчас мне нужно лекарство от боли, что поселилась в груди и мучает с небывалой силой. Нужен бальзам, чтобы залечил, нет, вылечил и сделал меня таким, каким я был до встречи с ней…
— Налей еще, — прошу Витька.
Крепкий напиток проходит по пищеводу, растекаясь теплом по пустому желудку, моментально попадая в кровь. Становится жарко. Горячо, как в лихорадке. Странную болезнь я подцепил. И болезнь ли это?!
Снимаю куртку, бросаю под дерево и опускаюсь на нее, прислоняясь спиной к шершавому стволу. Откидываю голову, закрываю глаза и наслаждаюсь пением птиц. Пытаюсь переключится на что-то другое. Вспоминаю свою офигенную… беззаботную… однообразную… и серую жизнь. Кажется, я не жил до нее, а существовал. Сейчас я все четче понимаю, насколько пустыми были все эти тусовки, и фальшивые друзья, крутившиеся возле меня.
Витек, видя мое состояние не лезет с расспросами. Сидит за столом и уплетает за обе щеки докторскую колбасу с хлебом. За что я ему благодарен, мне сейчас хочется помолчать и разобраться в себе. Вот только получится ли? Ведь я в этом вопросе девственник! Меня никогда не привлекали отношения или чувства. Да я в свои годы даже ни разу никому не признавался в любви, мама и бабушка не в счет. За мной девчонки начали бегать еще с садика, а мне оставалось только выбирать.
Прислушиваюсь к своему состоянию. Ярость… превращает кровь в горячую жидкость, заставляя плавиться мозг. Никогда не думал, что банальный поцелуй так выбьет меня из колеи. Неприятная картинка опять встает перед глазами, приводя меня в бешенство. Хочется врезать другу по его лощённой морде, да и не друг он мне с этой минуты… а соперник. Злость увлекает меня, срывая все тормоза. Только от одной мысли, что Глеб может нравится Ульяне меня начинает трясти. Никогда не верил в любовь или что-то подобное! Всегда думал, что люди женятся для размножения, или на худой конец, для объединения капиталов. А оказывается, вот как бывает! Грудь сковывает так, что трудно дышать! Черт меня дернул ввязаться в этот спор! Как так вышло, что за какой-то месяц, эта Рыжая Пигалица так привязала меня к себе. Что врать, я увяз по самые уши! Эта вредина незаметно заняла огромное место в моей жизни, и я уверен, что никакие попытки вытравить ее оттуда у меня не получатся. Вроде крутилась каждый день перед глазами, выводя меня из себя. Постоянно поучала, старалась навязать свои дурацкие принципы. Одним словом — бесила! Но она единственная, которая разбудила во мне эмоции, именно с ней я научился смотреть на мир под другим углом, где людей ценят не за статус и деньги, а за человеческое отношение и доброту. Где не пройдут мимо лежащего на улице человека, брезгливо поморщившись при этом, а предложат помощь, оденут и накормят. Рядом с ней пропала пресыщенность, которую я испытывал в последнее время. Я в жизни столько не смеялся и не злился, сколько за этот месяц. Эта маленькая Рыжуля сама того, не подозревая незаметно прокралась в мое сердце…
— Держи, — врывается в мои мысли голос Витька́, я открываю глаза и вижу перед собой наполненный стакан. Беру и не морщась вливаю в себя золотистую жидкость. Чудо элексир разливается по венам, притупляя боль. — Э-э-э, давай сматывать удочки, смотри какая туча, сейчас дождь ливанет, — показывает на небо мужчина.
— Ты иди, а еще посижу, — вытягиваю руку и ловлю первую крупную каплю.
— Лады. Ты долго не задерживайся, — предостерегает меня Витек, — еще холодно.
— Еду и выпивку забери, — окликаю мужчину.
Провожаю взглядом удаляющуюся фигуру, после этого поднимаюсь на ноги и подставляю лицо под еще редкие капли дождя. Пусть смоет весь негатив сегодняшнего дня и эту невыносимую боль. Нет, это болезнь, потому что рана вскоре затягивается, а от болезни надо лекарство, а мое лекарство она…
Ветер усиливается, раскачивая кроны деревьев, сухая трава, вместе с пылью кружит в воздухе. Природа согласна меня поддержать и свирепствует, словно почувствовала мое состояние, устроила бунт. Вокруг меня все зашумело: тяжелые тучи стремительно летят по небосводу, лес гудит подгоняемый ветром, электрическая молния разрезает небо на части, и вот, наконец, хлынул ливень. Я стою и наслаждаюсь этой весенней вакханалией.
Промокнув до нитки, нагибаюсь и поднимаю с земли куртку. Боль не проходит, прохладные капли дождя только остужают мое тело, выгоняя из крови алкоголь. Становится еще паршивее. Закинув кожанку на плечо, быстрым шагом иду в направлении многоэтажек. Надо понять, как далеко я от дома. Хотя не думаю, что могу заблудится, Ульяна мозоль на языке набила, повторяя одно и тоже, если потеряешься иди на центральный проспект.
Через пятнадцать минут стою у подъезда и смотрю на темные окна. Она еще не пришла, она еще с ним! Новая волна негодования накрывает меня, и я словно срываясь с цепи, со всей силы сжимаю челюсть, кулак сам собой поднимается и со всей силы врезается в стенку дома. Это не приносит ожидаемого удовлетворения, очень хочется расквасить морду Глебу, и доходчиво объяснить, что Лисичка моя! От этих мыслей я схожу с ума и с разъярённым рыком еще несколько раз бью по бетонной плите, после чего резко открываю подъездную дверь, так что она с грохотом бьется о перегородку. Чувствую, что что-то горячее течет между пальцев, но мне настолько пофиг, все клокочет внутри и я не чувствую физической боли.
Поднявшись на площадку, шарю в карманах в поисках ключей. Захожу в прихожую, с порога слышу шум воды, доносящийся из ванной комнаты. Прислоняюсь к двери и поднимаю уголки губ. Становится легче дышать, и даже думать. Разуваюсь, не включая свет прохожу в комнату, стаскиваю с себя мокрые вещи, оставаясь в одних джинсах. Ложусь на диван, закидываю руки за голову и закрываю глаза. Спать…надо срочно отключиться…если сейчас встречусь с Рыжей Заразой, боюсь не справлюсь с собой, покажу кому на самом деле она принадлежит, или натворю такого… например, вылуплю ее по аппетитной попке.
— Что сидишь в темноте? — ярко вспыхнувший свет режет глаза, а голос Рыжули поднимает настроение.
Девушка стоит в проходе, завернутая в полотенце и с распущенными мокрыми волосами. Такая домашняя и родная. Молчит и вопросительно смотрит на меня. Коротенький материал открывает отличный обзор на стройные ножки и непозволительно облегает фигуру, позволяя моему воображению разгуляться на полную катушку. Во рту моментально пересохло, стараюсь сглотнуть, чтобы прочистить горло.
Поднимаюсь с дивана и медленным шагом направляюсь к девушке. Упираю руки в стену, беря в плен ее тело, не позволяя ей совершить попытку к бегству.
— Не стоит в таком виде разгуливать перед мужчиной, который долгое время сидит на «голодном пайке», — приближаю свое лицо к ее уху и тихо произношу, одновременно втягивая носом аромат ее тела. — Или, Вы, госпожа Лисицына, не принимаете меня за мужчину?! Возможно, ты и сама поверила в легенду о двоюродном брате? Так хочу тебе напомнить, я не твой родственник! — беру Ульяну за подбородок и приподнимаю лицо, чтобы наши взгляды встретились. Медленно приближаюсь к ней, давая возможность девушке прервать мои действия, но Рыжуля как завороженная смотрит в мои глаза, вижу, как ее зрачки расширяются настолько, что почти поглощают зеленую радужку. Она как будто приклеилась к моему взгляду и ждет что будет дальше. У меня окончательно отказывают тормоза, и я делаю то, с чем решил пока не спешить.
Хочу преподать ей урок, заклеймить, стереть с ее губ вкус другого мужчины. Чтобы только меня она представляла, закрывая глаза. Чтобы все ее мысли были только обо мне. Жадно впиваюсь в такие манящие губы…
Ознакомительная версия.
