Костя был предельно рад, что у друга всё в порядке, и Марина, вроде как, не успела накрутить себя. Во всяком случае, всегда радует, когда всё у всех хорошо. Светлана Валентиновна полдня кружилась вокруг сына, расспрашивая его про вчерашнее свидание; как вела себя Рита, что ей подарил Костя, как они покатались на коньках, всё ли было супер, ну, и самый главный вопрос, который интриговал Цыплакову — целовался ли её сын с Рослиной. Костя, конечно, детали решил скрыть от уст мамы, но поделился, что всё прошло супер, и Рите очень понравился букет из белых роз. Только вот Цыплакова смутил факт того, что Рослина после вчерашнего как-то не очень охотно ведёт переписку. Может, занята? Хотя, чем, если учёба в этом году уж точно закончена, Олимпиада написана, Рожкова вот-вот встретится с Гордеевым и ей будет вовсе не до общения с Ритой? Оставалось только догадывается, накручивать себя… А лучше всего спросить прямо, чтобы не томить себя ложными выдумками и догадками!
***
— Привет! — улыбнулся Тим, разглядывая Марину, которая была укутана полностью в шерстяной огромный шарф-ковёр.
— Привет! Спасибо, что согласился! — Рожкова потянулась на носках к Гордееву, чтобы осторожно и стеснительно чмокнуть его в щёку.
— Пустяки, — засмущался Тим, сам от себя такого не ожидая. — Это тебе!
Гордеев протянул небольшого белого плюшевого медведя, в лапу которого он сложил осторожно горсть из еловых веток. У мишки были огромные стеклянные и выразительные глаза; такие светлые, голубые, прям как у Тимофея.
— Какой он милашка! Спасибо огромное, Тим! — восторжествовала с визгом Марина.
Рожкова уже даже придумала имя новому плюшевому другу, который будет жить в её комнате, разделяя Маринины радости, беды, слёзы счастья, отчаяния и все прочие эмоции девушки.
— А вот и наш трамвай! Папа живёт через три остановки, но я так привыкла ездить к нему на трамвае, так что можно уже считать это традицией! — улыбнулась Рожкова.
Девушка терпеливо подождала, пока двери транспорта перед ней откроются. Она поправила свою громоздкую вязанную шапку и, смотря под ноги, осторожно зашла в трамвай. Гордеев последовал за ней. Мест не было, поэтому, пристроившись в самом конце салона транспорта, ребята лицезрели в окна. Скапливались пробки, люди в городе знатно суетились… Последние часы этого года, впереди новый, прям как белый лист! На небе красовался живописный розово-фиолетовый закат, который намекал на завтрашние морозы. Уходящее солнце приятно слепило в глаза, Рожкова непроизвольно даже улыбнулась этому. Почти все три остановки Марина и Тим молча переглядывались и смущенно опускали глаза в пол. Всё же, доля стеснения у обоих была. Возможно, ни Тим, ни сама Марина ещё просто не могут поверить в то, что судьба их свела на этот раз действительно осознанно и серьёзно.
— Нервничаешь? — неожиданно просила Рожкова, держась за поручень возле выхода. Приближалась нужная им остановка.
— Есть немного, — честно признался Тим. — В любом случае, Мариш, я хочу, чтобы ты знала, что моё мнение даже из-за твоих родителей никак к тебе не поменяется, ведь я строю отношения не с ними, а с тобой!
— Всё будет хорошо! Вот увидишь!
Конечно, Рожковой было безумно приятно слышать сейчас такие слова от Гордеева. Словно одной фразой Тим убил все барьеры, которые годами плодились в голове у Марины. Ни детские психологи, ни частные, как Анастасия Юрьевна, не смогли окончательно вытравить главный комплекс Рожковой из головы. Школьному психологу казалось, что Марина просто прикалывается, а Анастасия Юрьевна старалась до последнего, пока не поняла, что это самая сложная и важная стадия возраста. Нужно просто испытать действительно первые и серьёзные чувства, чтобы добиться работоспособности именно сердца, а не головы. Тогда, по словам Анастасии Юрьевны, Рожкова сможет победить свои страхи, которые вырабатывались годами и не покидали много лет Марину. Неужели мама Риты была права?
Дом, в котором проживал Андрей Максимович был относительно новым. Парадная дверь была стеклянная, а подъезд чистый, свежий и приятный глазу. У Марины был ключ от домофона, поэтому во внутрь дома ребята прошли сразу же.
— А ты предупредила папу, что будешь не одна? — поинтересовался Тим, чувствуя, как скованность внезапно одолевала его тело.
— Да, я написала ему! — улыбнулась Марина, вызывая лифт.
Помещение было большим, с сенсорными кнопками на панели. Одна стена была полностью облагорожена зеркалом, которое было без единой царапины. Рожкова не удержалась и сделала несколько фотографий с Тимом в обнимку. Такие тёплые воспитания теперь будут храниться в её телефоне. «Десятый этаж» — вежливо проговорил женский голос перед тем, как двери лифта распахнулись.
Марина подошла к двери, глубоко вдохнула и позвонила в дверной звонок. «Одну минутку!» — слышался торопливый голос Рожкова.
— Привет, Маришка! — тепло поприветствовал свою дочь Андрей Максимович. — Здравствуй, Тимофей! Проходите!
Тим сразу же озарился улыбкой. Разница в гостеприимстве сегодня и вчера была налицо. Рожков весь такой активный, вежливый и улыбчивый. Казалось, будто бы он не знает повода для грусти. Повезло Марине с таким позитивным папой.
— Я как раз чайник поставил, как знал, что вы уже вот-вот будете! Купил торта ещё… Марин, твой любимый, кстати! — Андрей Максимович поставил торт «Красный бархат» на центр стола. — Что вы стоите как чужие? Мойте руки и бегом за стол.
Гордееву сначала показалось, что они ошиблись квартирой, но, раз уж этот мужчина так с любовью целовал Марину в макушку, то, вероятнее всего, квартирой ребята не промахнулись. Рожкова сделала небольшую экскурсию по просторной квартире Андрея Максимовича прежде, чем помыть руки в ванной. Тима, конечно, дизайнерский ремонт не удивил, но приятно порадовало человеческое отношение прям с самого порога.
— Маришка, поухаживай-ка за мужчинами, — вежливо попросил Андрей Максимович, переводя взгляд на Тима. — Ну, Тимофей, расскажи о себе. Давай знакомиться, а то Мариша только в двух словах рассказала о тебе!
Тим тепло усмехнулся, переглянувшись с Рожковой. Он рассказал о себе практически всё, и даже то, как познакомился с Мариной. Андрей Максимович внимательно слушал Гордеева, периодически задавал тематические вопросы и душевно смеялся. Тогда Тим понял, что Рожкова по характеру явно пошла в отца.
— Здорово! Тимофей, я очень рад, что моя дочь в надёжных руках! Ну, что ж, раз чай нам уже сделали, о себе ты рассказал… Предлагаю поднять сразу наболевшую тему. Что там у тебя случилось, Мариша? — Андрей Максимович сделал глоток зелёного чая с мелиссой и принялся изучающе разглядывать ребят.
— Ну, пап, тут такое дело… — начала Рожкова.
Марина рассказала всё до малейших деталей о вчерашней ситуации. Андрей Максимович слушал, не перебивая. Он лишь изредка попивал горячий чай. Тим успел оглядеть просторную кухню-столовую и даже заметить, что настенные часы у папы Марины точно такие же, как и у Гордеевых в гостиной.
— Ну, что я тут могу сказать… — тяжело вздохнул Андрей Максимович. — Ты же знаешь, Мариш, свою маму. Она непоколебимый человек! Я никак на неё повлиять не могу… Но, так как ты и моя дочь тоже, то я так же принимаю участие в твоём воспитании. Я не вижу ничего плохого, если ты будешь праздновать Новый год с родителями Тимофея. С Катей я поговорю, но не обещаю, что приду с ней к общему выводу. Договорились, медвежонок?
Тим лишь заметил, как глаза Марины восхищенно увеличились и засверкали. Казалось, праздник у неё начался уже прямо сейчас! Рожкова вскочила с места и принялась расцеловывать папу в обе щеки. Какая же она счастливая!
— Спасибо, спасибо! Спасибо! — визжала довольная Маринка.
— Постарайтесь только без глупостей, чтобы я потом за вас не краснел! — усмехнулся Андрей Максимович, искоса поглядывая на Тима.
— Уверяю вас, с Мариной всё будет хорошо! — улыбнулся Гордеев.
Рожкова на полной катушке радостей подобралась к самой тёплой и приятной теме для своего папы — подарку в честь Нового года. Андрей Максимович уже очень давно живёт один, но всё так же, как и раньше, питает страсть к коллекции разных и самых необычных галстуков. Первый порыв к созданию коллекции привила Екатерина Георгиевна, подарив своему мужу на день всех влюблённых очаровательный красный галстук с изображением Купидонов и сердец. Позже и их дочь подхватила эту славную затею, подарив на один из дней рождений Андрея Максимовича шелковый галстук с семейной фотографией. Это теперь один из самых важных и любимых галстуков у Рожкова.
