руку:
― Ты ни черта обо мне не знаешь! — шикнула она.
― Но я хочу узнать, — воскликнул он. — Юль, я не знаю, как тебе доказать… — он растерянно пожал плечами, приближаясь к ней, и выдал на одном дыхании: — Вы совершенно разные. Она пахла лавандой. Ты всегда пахнешь ванилью. У нее не было ни единой родинки. У тебя их четыре. Одна на щеке, над правой грудью, на животе выше пупка и на бедре. Да, прости, я все же не удержался и подглядел, — он закатил глаза и продолжил: — У тебя есть шрам под коленкой. И на скуле один, который ты прячешь за прической. Тебе ломали пальцы на левой руке. И ногах. И я заметил след от потушенной сигары на внутренней стороне руки. И я жду, когда ты сама расскажешь о том, что с тобой произошло. А еще, я чертовски тебя хочу! ТЕБЯ и никого другого.
― Я тебе не верю, — прошептала бледная Юля, прикусила губу и замотала головой.
― Я знаю. Ты сомневаешься. Я не могу тебя в этом винить. Но, дай мне шанс доказать тебе, красавица, — он протянул ей широкую открытую ладонь. И словно доказывающий теорему «все бабы дуры», глупый слабый луч снова стал пробираться сквозь тьму ее сердца. Ненужный и опасный для нее. Она же не настолько тупая, чтобы поверить? Где ее чертовы выработанные годами инстинкты защиты от моральных уродов? Почему, когда он вот так на нее смотрит, ей впервые в жизни кажется, что ее не пытаются обмануть, навредить или использовать втемную?
― Знаешь, когда я не знаю, как поступить, подкидываю монетку, — сказал Дима с напускным весельем.
― А давай! — в тон ответила ему Юля. — Орел — ты идешь на хуй! Ой, стой, выпадет решка — ты тоже пойдешь на хуй! И, если ты еще не понял, итог один: ИДИ НА ХУЙ, ДИМА! — выкрикнула ему в лицо.
― Выслушай меня, истеричка! — скривился он, подошел ближе, и прижался губами к ее лбу. Шумно вдохнул ее запах и промурлыкал: — Я же говорю, ваниль, — он нежно взял ее ладонь и положил себе на грудь. — Если бы вот здесь ничего не было, я бы давно свалил. Ты права, иначе мне даром не сдались твои проблемы, — он замолчал, пытаясь уловить в ее глазах понимание, — Но здесь что-то есть, Юля. И это настоящее. И мне чертовски хочется узнать, что именно, — он помолчал, давая ей время обдумать его слова, и продолжил: — Ты можешь врать себе сколько угодно, но я же вижу, что это взаимно.
Юлю затрясло. Дыхание участилось, потому что он попал в точку. Пытаясь взять себя в руки, она хотела было съязвить, но Дима положил палец ей на губы.
― Очередное ругательство я слушать не хочу. Материться тебе не идет, я уже об этом говорил. Идем, покажу тебе другой способ справиться с сомнениями, — решительным шагом он потащил ее в свою машину, снова не дожидаясь ее согласия.
― Мне вообще-то на работу надо, — запоздало воскликнула Юля, только кто ее слушал?!
Орлов повез ее на аэродром, где их уже ждал частный вертолет и инструктор парашютист.
― Ты серьезно? — спросила офигевшая от такого поворота событий Юля, — Так на секс меня еще ни один мужчина не уламывал! Обычно отделывались деньгами и подарками!
― Красавица, ты же ясно дала понять, что тебя такими банальностями не проймешь, — засмеялся Орлов. — Вот, изворачиваюсь, как могу!
― Ты псих ненормальный! Я не стану прыгать, — заявила она. Дима остановился, поднес руку к ее лицу и приподнял подбородок.
― Послушай, когда летишь на такой высоте, понимаешь, что все твои страхи, сомнения, даже неудачи, оно настолько мелкое и ничтожное… а когда приземляешься, чувствуешь над собой землю, осознаешь, что если ты смог это, то тебе в принципе все нипочём. А еще это отличный способ прокачать доверие, — добавил он и подмигнул ей.
― В смысле?
― Прыгаем вместе, красавица! Я тебя подстрахую.
― Дима, да бери хоть убейся об землю! Я не полезу туда.
― Так, красавица, представляю дальнейший ход развития событий, — начал он, — Если ты не прыгнешь, то мне придется снова напиться, пожалей мою печень, она действительно у меня не в порядке, и пить я больше не могу, — деланно захныкал он. — А после, я буду стоять у тебя под балконом и петь “Ах белый лебедь на пруду”. Пою я жутко, практически так же как танцую, так что сжалься над своими соседями и ментами, которых они обязательно вызовут.
― Ладно. Давай так, — со всей решительностью заявила Юля, — Я тебе докажу, что ты мне не нужен. Я прыгну одна. И ты от меня отвалишь.
― Нет, я категорически против. Ты до этого ни разу не…
― Дима, если я в последний момент испугаюсь и стану умолять меня подстраховать, у тебя будет повод и дальше досаждать мне своим настырным вниманием. Но! Если все же я это сделаю — ты выполнишь свое обещание. Ты же у нас рисковый парень? Как тебе такое пари?
Дима прикусил губу, осмысливая ее условия, и, кажется, уже сам был не рад, что потащил ее сюда.
― По рукам. Я не верю, что ты это сделаешь.
Под смеющимся взглядом Орлова Юля выслушала почти трехчасовой инструктаж по прыжкам, четко выполняя все задания. Затем они оба переоделись в специальные черные костюмы. Перед вылетом Дима лично проверил ее парашют. Они забрались на вертолет и взлетели.
― Последний шанс, красавица, передумать и прыгнуть со мной вместе! — сказал Дима, пока они набирали высоту.
― Орлов, я больше никогда тебя не увижу! Именно поэтому ты останешься в моих воспоминаниях самым лучшим мужчиной на свете, — парировала Юля. Дима засмеялся, встал и открыл дверцу вертолета, держась одной рукой за поручень.
― Нужная высота. Пора, красавица! Уверена? Давай со мной, а?
Юля с некоторой долей злорадства подошла ближе к краю открытого салона, потянула руки к его шее и запрыгнула на Диму, прижимая ноги к его талии, словно он стал ее пилоном. Удерживаясь на весу в таком положении, глядя
