мы пошли путем попроще, но который ведет в никуда.
Когда ты любишь кого-то… По-настоящему любишь, друг то или любовник, ты полностью открываешь для них свое сердце. Ты даришь им часть самого себя, которую не дарил ни кому другому, и позволяешь им видеть твою суть и только они могут, изранить твое сердце и душу так глубоко. И когда они делают этот порез, это жестко — тебе больно так словно твое сердце вырывают. И ты остаешься голым и беззащитным, гадая что заставило их сделать тебе так больно, когда ты делал все чтобы любить их. Что с тобой не так, если никто не может бороться за тебя? Это значит, что никто тебя и не любил? Достаточно одно такого раза, чтобы запомнилось навсегда… но может ли это повториться? Кто в здравом уме пойдет на это еще раз? (Дьявол может плакать. Шеррилин Кеньон).
СЕНТЯБРЬ.
С началом учебы мы с Егором общаемся по минимуму. Для всех мы расстались на дружеской ноте. Вот и изображаем ее в институте. Хотя, многие не понимают, что же такого произошло, что мы расстались.
Сказать, что мне было нелегко, это ничего не сказать. Вокруг Егора сразу начали виться много девушек. А он всегда с ними мило и приветливо общался. Вроде бы ничего такого, но мне было больно на это смотреть. Ко мне тоже сначала начали пытаться подкатить парни, но у меня вернулся вид, как однажды его назвала Наташа, «Не подходи. Убьет», и это прекратилось.
Однажды я чуть не ударила девушку стулом по голове. Она начала флиртовать с Егором и что-то сказала с подтекстом про меня. Не помню что именно, но в следующий момент Егор уже держал мою руку и просил успокоиться. Тогда я увидела, что в той руке был стул, и я уже успела его приподнять. В тот момент я осознала, что крыша у меня знатно поехала.
В институте меня успокаивает Даша, хоть она и заняла нейтралитет. Я могу ее понять. Мы оба ей дороги. И даже если бы я захотела, не смогла бы поставить ее перед выбором. Наши с Егором отношения, это наши трудности. Друзья не должны из-за них страдать.
— Тебе нужно взять себя в руки, это никуда не годится. — начала говорить мне Даша, после ситуации со стулом.
— Я знаю, стараюсь. Но мои эмоции берут верх. Не могу на него смотреть, когда он с этими стоит и улыбается. Ему там весело, а мне как ножом по сердцу. Не понимаю, как он может так легко выкинуть и забыть два года отношений? — недоумевала я. — Ты с ним общаешься. Он про меня что-нибудь говорит? — может ему так же тяжело, просто вида не показывает? Может для нас еще не все потеряно?
— Извини, но про тебя он ничего не говорит. Сама я не спрашиваю. И не замечала, чтобы он сильно переживал. Он живет дальше, а значит и тебе пора.
Значит все закончилось. Мне нужно брать себя в руки, научиться контролировать свои эмоции. Если я левой девке хотела голову стулом проломить, боюсь представить, что со мной будет, если Егор начнет с кем-то встречаться. Успокоительные сейчас будут очень кстати, иначе сойду с ума. А я не доставлю ему такой радости, он больше не увидит, как мне тяжело.
***
Дальше моя жизнь стала проходить, как в тумане. Все свободное время я проводила с Юлей, Антоном и Витей. У него тоже что-то произошло с девушкой, я вдаваться в подробности не стала. Только четко объяснила свою позицию, что мне парень не нужен, чтобы Юля даже не пыталась нас свести, а сам Витя не вздумал ко мне подкатывать. Кстати, они с Антоном оказались классными ребятами.
Ежедневно днем я на успокоительных, а вечером выпиваю с друзьями. Хотя, это приуменьшено, я с трудом дохожу до дома. А с утра снова в институт, там успокоительные, потом к друзьям и так по кругу.
Успокоительные и алкоголь — ужасное сочетание. Голова становится ватной, все происходящее будто в тумане. Но зато тебе абсолютно все равно на происходящее вокруг. Юле не нравится, что я постоянно напиваюсь, еще и с лекарствами совмещаю, но поняла бесполезность своих нравоучений и плюнула на это, надеясь, что я скоро возьму себя в руки.
НОЯБРЬ.
Я продолжаю губить свой организм и жизнь. Успокоительные уже покупаю более сильнодействующие, а алкоголь пью покрепче. В таком сочетании я меньше чувствую. Но мои друзья начинали больше обо мне переживать. Так, в один из вечеров мы отдыхали у Юли. Они с Антоном быстро ушли к ней в комнату, а Витя решил попытаться поговорить со мной по душам:
— Как ты справляешься?
— Сначала переживала, а сейчас все равно. — с трудом смог выговорить мой пьяный язык. — А ты?
— У нас были не такие отношения, из-за которых стоит переживать.
— Тебе повезло. Значит не так чувствуешь одиночество.
— А тебе одиноко?
— Да. Он вернул меня к жизни, а потом забрал ее. Сломал меня. Иногда так не хватает теплых объятий. — начала нести я пьяный и не связный бред.
Витя неожиданно сгреб меня в объятия и посадил к себе на колени. А после еще крепче обнял и поцеловал. А я, пьяная дура, ответила на его поцелуй. Ведь сначала я начала думать, что это Егор меня целует. Позже, конечно, опомнилась, что Егора здесь быть не может, что мы расстались, а целует меня Витя. И с такой скоростью вскочила и убежала, что он вряд ли успел вообще понять, что произошло. Всю дорогу до дома я только и делала, что отчитывала себя за собственный идиотизм.
На утро ужасно болела голова. В принципе, как и всегда в последнее время. Мне срочно
