покрывала и приятный аромат свежих простыней, но пронзительный звук свистка приближающегося к пристани парохода заставляет мгновенно открыть глаза.
Приподнявшись на локтях, окидываю все ещё сонным взглядом незнакомую просторную спальню.
То, что ее хозяин - мужчина - нет никаких сомнений.
Все в выдержанных цветах. Мебель геометрических форм, без массивных элементов. Кресло, стол, кровать – это все, что есть в спальне Волкова, не считая простого шкафа без зеркал в самом дальнем углу. Всегда считала, что в комнате молодого человека, не обремененного семьей, царит бардак и безвкусица.
Однако, спальня Димы на мой взгляд выглядит достаточно уютно. Нет никаких скучных цветов типа "графитного", как сейчас модно называть серый. В основном, преобладает тёплый, «вкусный» насыщено коричневый.
Несмотря на это, в комнате светло. Должно быть, благодаря тому, что огромные панорамные окна находятся на солнечной стороне дома.
Откинув в сторону мягкое покрывало из верблюжий шерсти, спускаю ноги с кровати. С нескрываемым интересом разглядываю интерьер стильной спальни, которую словно перенесли сюда из какого-нибудь дорогого модного журнала. Минимальное количество декоративных элементов, отсутствие роскошных и вычурных аксессуаров.
Задумчиво наклонив голову, обвожу взглядом покрашенные краской стены. С удивлением понимаю, что хозяин квартиры совершенно не имеет семейных фото в рамочках и живых цветов.
В животе громко урчит, и я робко кошусь в сторону двери.
Есть хочется так, что внутренности скручивает. Не удивительно, вчера так устала, что даже не поужинала… Не могу не подумать о том, что Дима поступил, как самый настоящий джентльмен. Он отдал в мое полное распоряжение не только свою спальню, но и свою рубашку. Повернувшись в право, замечаю дверь в смежную комнату, ведущую, скорее всего, в ванную комнату. Движимая любопытством, осторожно заглядываю в помещение. Так и есть. Душевая кабинка с полупрозрачными стеклами, широкий подвесной умывальник, аккуратно сложенная стопка полотенец – все такое чистое.
Кто бы мог подумать, что Дмитрий Волков– гроза морей, оказывается, еще тот чистюля!
Уголки губ, дрогнув, складываются в мягкую улыбку. Но уже через секунду ее словно ветром сдувает. Простой, совсем без изысков, хлопковый кремовый бюстгальтер висит аккуратно расправленный на электрическом полотенцесушителе. Меня тут же бросает в жар. Судорожно прижимаю ладони к полыхающим щекам. Мысли лихорадочно мечутся со скоростью звука.
КАК? Кто? Зачем?!
Разгадка приходит почти сразу, как только замечаю мужской станок на деревянной полочке напротив радиатора.
Дима…
Поспешно сдергиваю небольшой кусочек ткани, словно вор, пойманный на месте притупления. Комкаю неловко в кулаке теплый материал. Боже мой, стыд-то какой! Я была настолько уставшая, что просто-напросто сбросила его на пол, возле кровати. А это значит... неловко ежусь. Волков заходил в спальню, пока я, ничего не подозревая, спала. С губ срывается сконфуженный стон. Сердце лихорадочно бьется, когда представляю, в какой позе мужчина мог меня застать. Совершенно сбитая с толку, вглядываюсь в свое отражение в зеркале. Впервые за долгое время признаю, что выгляжу по-настоящему отдохнувшей.
На щеках играет здоровый румянец, кожа гладкая, без единого признака моих вечных спутников усталости – темных кругов под глазами. Несколько минут уходит на то, чтобы привести себя в должный вид. Тонизирующий душ бодрит, приводя мысли в полный порядок, а приятный аромат шампуня c нотками экзотических фруктов без остатка смывает следы вчерашнего стресса. Когда я возвращаю новенькую зубную щетку обратно в стаканчик и закручиваю крышечку от мятной зубной пасты, я почти готова… готова к серьезному разговору с Дмитрием Волковым.
Перед тем, как выйти из спальни, наспех заправляю постель и одергиваю на бедрах зеленую рубашку Димы.
Рубашка длинная, почти доходит до колен, и я со спокойной душой принимаю решение остаться в ней. Очень уж не хочется надевать на чистое тело пыльный с дороги сарафан. Тихо, будто мышка, выскользнув в коридор, иду в сторону гостиной. Мое внимание сразу же привлекает большой темно-синий диван посреди комнаты, а точнее, небрежно скомканные простыни на нем.
Застываю в нерешительности. Все вопросы о том, где ночевал Волков, отпадают сами собой.
Сжимаю сильнее в кулаке клочок бумаги, на котором записан нужный мне адрес. С сожалением думаю о том, какие неудобства доставила хозяину квартиры. Совсем скоро Дима вновь заживет так, как привык. Я больше не потревожу привычный уклад жизни Волкова. Не буду покушаться на его свободу. Подбородок предательски дрожит. Внутри словно кровит незаживающая открытая рана.
Только вот вместо шума крови почти ясно слышу шепот: «никому не нужная». С силой щипаю себя за внутреннюю сторону локтя.
Главное, что я нужна, очень нужна своему еще нерождённому малышу.
Опускаю глаза, вглядываясь в свой неровный почерк на тетрадном листе, где черным по белому написано: улица Нечаева,104, корпус А, дом, 30. «Приют для женщин в кризисных ситуациях».
Это и есть мой план отступления.
Я подозревала, что дядя Олег не даст мне нормальной жизни в доме, узнав о малыше, поэтому заранее продумала пути отступления.
В приюте есть все.
Центр предоставляет не только психологическую помощь, но и социальную. Срок пребывания индивидуален. Мне бы только на ноги встать. Работы не боюсь! Конечно же, я не против, чтобы Дима виделся с малышом. Это и его ребенок. От помощи не откажусь, но и сама просить не буду. Волков не виноват, что контрацепция подвела, а я… я сделала выбор за нас двоих, сохранив жизнь ребенку. Рассуждаю гордо, не замечая, как приподнимаю в характерном жесте подбородок. Громкий пронзительный звук разбившегося стекла, грубо обрывает мысли, заставляя боязливо встрепенуться.
Нисколько не задумываясь о своем порыве, взволнованно спешу в сторону шума. Помещение, открывшееся взгляду, оказывается впечатляющего размера кухней. На вскидку не меньше, чем тридцать квадратов. Машинально отмечаю то, что, кажется, такая планировка называется студия. Но, к своему удивлению, на кухне не обнаруживаю Димы. Обескураженно замираю, замечая посреди кухни, прямо на полу, свой розовый рюкзак. Он валяется чуть поодаль от высокого барного стула, варварски вывернутый наизнанку.
- Ай! - громко вскрикиваю от неожиданно пронзившей пятку острой боли. Только сейчас замечаю неровные прозрачные осколки от разбитой чашки, что поблескивают от лучей солнца, проникающих через окна.
Широко раскрыв глаза, потрясено смотрю на безобразие вокруг. На белоснежном кафельном полу повсюду разлиты темные лужи кофе.
То тут, то там в совершенно хаотичном беспорядке разбросаны рваные кусочки от поджаренных тостов.
Машинально поднимаю взгляд выше, на дубовую
