- Что случилось? – в голосе подруги зазвучала неподдельная тревога. И Яна опять разревелась.
Через час Машка уже заседала на Яниной кухне. Уселась на стул с ногами, закурила. Яна была против, но Машка упросила. Закрыли дверь, открыли окно. Промозглый сентябрьский ветер ворвался в маленькую кухоньку. Яна стояла, привалившись к двери спиной, обхватив руками озябшие плечи.
- Нет, я тебе точно говорю, это неспроста! – Машка затянулась. – Ну откуда он взялся? Как твой адрес узнал? А главное, как узнал, когда приезжать? Почему, именно вчера, когда «Огурец» Мишку забрал? Я тебе говорила, он задумал что-то.
- Да причем тут он, Маш? – спросила Яна раздраженно. В висках до сих пор стучало. – Просто так совпало.
- Ага, прям случайность. Но мы же знаем, что случайности не случайны, – Машка стряхнула пепел в блюдце. – Так, давай думать.
- Да что тут думать? – Яна махнула рукой. Она опять была готова разреветься. – Это уже неважно всё, понимаешь? Теперь ничего не изменить.
- Выхода нет только из гроба, дорогая моя, - философски изрекла Машка и отхлебнула кофе из кружки. – Не ной, слезами делу не поможешь. Найдем мы вариант, как все рассказать твоему Антону.
Яна округлила глаза.
- Не надо никому и ничего рассказывать, Маш! Мне хватит уже того, что в моей жизни полная неразбериха. С головой хватит! Я хочу просто о нем забыть! – она бессильно опустилась на стул.
- Ну, давай тогда возвращайся к мужу! – в ответ вспылила подруга. - Кто знает, может, это он все подстроил? А теперь ходит, порог обивает, напрашивается на ужины, лезет к тебе. Вот увидишь, еще и мамашу свою подключит для решения вопроса. Кому он кроме тебя сдался?
- Нет, это исключено. – Твердо сказала Яна и добавила. – Надо в суд ехать, подавать документы на развод. А то и правда, болтаюсь ни туда, ни сюда.
- Сейчас онлайн можно, - Машка докурила и затушила сигарету о блюдце. – Вот и займись уже важными делами. Страдать можно и потом, надо дела делать. И вообще, давайте собирайтесь, пойду вас развлекать!
Яна умоляюще посмотрела на подругу:
- Нет, Маш, ну пожалуйста! Не хочу, не могу никуда идти. Может, ты Мишку сводишь?
- Ага, сейчас! Нет уж, Тихомирова, быстро одеваться и на улицу – дышать воздухом и выветривать из тебя дурь! Диван и четыре стены в этом деле не помощники, ты мне поверь, - Машка хохотнула, - Я про эти страдания все знаю.
Она встала, помахала полотенцем в воздухе как флагом, выгоняя дым из кухни, а потом закрыла окно и подтолкнула Яну к выходу.
- Давай, давай! Быстро, я сказала! – И завопила так, что в голове у Яны зазвенело. - Миша! Собираемся на прогулку!
***
- Вставай, пьянь! – сквозь тревожный сон услышал Антон. Во сне он усмехнулся: голос ругался, прямо как отец, когда в юношеском возрасте он впервые пришел домой нетрезвым и под утро. Но откуда здесь отец? Да и ему давно не 16, он живет отдельно и вообще в другом городе, подумал Антон, разлепляя тяжелые веки. Солнечный свет ударил по глазам, и он понял – открывал их зря. Все зазвенело, закружилось, замутило, накрывая волной тошноты.
Через полчаса Антон и Саня сидели на кухне. На широком столе-острове только две кружки. Пока Антон приходил в себя под ледяным душем, Саша сделал кофе. Молока, конечно, же в холодильнике не нашлось, поэтому пришлось давиться американо.
Саня отхлебнул глоток, скривился и поставил кружку на стол.
- Ну, рассказывай, как было? Жажду услышать, как ты в состоянии невменяемого оказался в Реутове? – с нескрываемой усмешкой спросил он.
- В Реутове? – недоумевая, переспросил Антон. – Я не помню ни хрена. - В висках стучало, голова готова была лопнуть пополам. – А где, кстати, моя машина?
- Так в Реутове же, говорю. – Саша с издевкой посмотрел на друга. – Там же, где сержант Иванов и моя тридцатка тысяч рублей.
Антон явно не понимал, о чем говорит Саша.
- Подожди, подожди! – остановил он Сашу. – Расскажи мне всё по порядку.
- Нет, Тох, это ты мне расскажи, что случилось такого, что ты оказался не в Ясенево под боком у своей принцессы, а в дупель пьяным на окраине Реутова?
«Зачем он так?» - Подумал Антон. И так физически тошно – все признаки похмелья на лицо, еще и морально давит. Но потом понял, что Саня не в курсе, поэтому недоумевает. Посвящать во все детали жутко не хотелось, но, наверное, ему и самому нужно выговориться, а иначе крыша съедет.
И Антон рассказал. Как ехал к Яне, ждал ее у подъезда и как увидел всю их семью полным составом. Как летел по МКАДу, не видя дороги, как закончились сигареты.
- Не знаю, что тебе сказать, - задумчиво отреагировал на всю эту эмоциональную тираду Саша. - Пока не знаю.
- А ты скажи, как думаешь, – попросил Антон. Ему катастрофически нужно было мнение кого-то со стороны, кто не включен в ситуацию эмоционально.
- Как думаю? Хм… - Саня размышлял. – Когда только встретились с ней в Калининграде, честно говоря, я так и подумал: встретила девчонка давнюю любовь, закружило ей голову, но не рискнет она из семьи уходить. Помнишь, даже говорил тебе об этом.
Антон кивнул. Сердце ухнуло в желудок. «Значит, все-таки у Сани было такое ощущение», - билась в больной голове дикая, горькая и безумно обидная мысль.
А Саша продолжал:
– А теперь я не знаю, что сказать. Я же не видел ничего. А на твою объективность рассчитывать не приходится. Вот что я думаю.
Легче от слов друга не стало. К черту, подумал Антон. Что он теперь может сделать? Уже всё случилось. Ну да, выставил себя влюбленным дураком, примчался по первому зову. Но уже, что есть. Надо как-то попытаться принять то, что Яна – чужая жена и она выбрала семью. Только вот как?
Антон вдруг вспомнил, что Саша говорил о каком-то сержанте и деньгах.
- А что с сержантом?
- На деньги ты попал, Жданов, – сказал Саша. – И хорошо, что только на деньги, тебе лишение светило. Если бы сержант Иванов не был так жаден и тщеславен. – И усмехнулся.
Антон непонимающе уставился на Александра. И тот рассказал, как выручал его, пьяного в стельку, из цепких лап ППСников.
Сегодня Антон решил не забирать машину. Было, конечно, тревожно бросать её невесть где, но он чувствовал, что не доедет сам за рулём. Лучше завтра. После ухода Саши, он остался наедине со своими мыслями. К паршивому физическому состоянию добавлялось ещё и отвратительное моральное. Мысли крутились в голове без остановки. Всё было очевидно и от этого ещё тяжелее. Хорошо оставаться в неведении: тогда можно придумывать каждому поступку, каждому взгляду и слову миллион значений и версий развития событий. А что придумывать в его случае? Всё слишком явно. А вопросы, почему и как, ответа и не требовали.
Сидеть в четырёх стенах не было сил, хотелось просто забыться. Поэтому он оделся и спустился вниз.
***
Прогулка вышла замечательной. Все-таки, Машка - настоящая подруга, думала Яна. По первому зову примчалась, вставила ей по первое число, уволокла в парк, занимала Мишку. Конечно, Яне не стало легче. Но жить-то как-то надо дальше. У неё есть ответственность: ребёнок, работа, ипотека, дела, в конце концов.
В парке более явственно чувствовалась дыхание осени. От сырой земли парило, запах стоял такой удивительный, будто даже грибами пахло. Начала облетать листва, деревья стремительно меняли свой наряд с сочного зеленого на яркий, экстравагантный желто-оранжевый.
В пруду плавали уточки, посетители кормили их тайком хлебом. Мишка тоже захотел покормить уток. Запасливая и предусмотрительная Машка вынула из сумки московскую сайку и, разломив, отдала Мишке больший кусок.
- Корми, Мишаня, - подбадривала она. – Кидай подальше, чтобы в воду упало.
- А как они из воды достанут хлеб? – Спросил с недоверием Мишка.
- А ты смотри, наблюдай. – И указала пальцем на толстую утку, которая подплыла к месту, где утонул кусок булки. Утка перевернулась всем корпусом и нырнула в воду, взметнув кверху хвост и перепончатые лапки. Секунду по поверхности только расходились круги, а потом утка вынырнула, глотая хлеб, зажатый в клюве. Мишка был в восторге! Яна наблюдала за ним и думала о том, как мало на самом деле человеку нужно для счастья!
