жен не бывает леваков?
Вся подобравшись, я распрямляю спину. Дыша через раз, с трудом сдерживаю собственные эмоции.
— Почему?.. Почему она это сделала? Она объяснила тебе?
Сейчас, когда буря в душе улеглась, я очень жалею, что не задала этот вопрос Руслану. Но спрашивать о подобном, это значит ковыряться в ране, позволять ему оправдываться и лгать. К такому я не готова.
А вот обсудить это с человеком, пережившим подобное — почему бы и нет?..
— Объяснила, — отзывается тихо, — встретила первую любовь, не смогла удержаться…
— Как ты узнал?
— Он сам мне позвонил.
— Боже… а я прочла переписку в телефоне.
Какое-то время мы едим молча. Меня тревожит боль в области сердца, Сережа, нахмурив брови, сосредоточенно разглядывает свой салат.
— Что ты чувствуешь сейчас? — вдруг спрашивает он.
— Я?.. — вскидываю взгляд, но тут же снова его опускаю, — слишком мало времени еще прошло.
— Ты страдаешь?
Прерывисто вздыхаю. Говорить об этом трудно, но мне все равно хочется. Сережа поймет меня, как никто другой.
— Да. Пока да… — быстро облизываю губы и смотрю в его сосредоточенное лицо, — а ты?
— Полгода уже прошло…
— Тебе легче?
— Нет.
В этот момент мой, лежащий на углу стола телефон, звонко оповещает о входящем сообщении. Машинально его схватив, нажимаю на иконку.
«Маша»
Меня подбрасывает на месте. Сердце, дернувшись в груди, проваливает вниз. Затылок схватывает холодом.
Где он?!
Развернувшись в стуле, шарю глазами по присутствующим.
Где он, черт возьми?! Что ему надо от меня?! Зачем?!
Руслан.
Не делай глупостей, девочка!
Докуривая вторую сигарету, сквозь плотную пелену табачного дыма всматриваюсь в снимок, сделанный в зале ресторана. Грудину крючьями вскрывает. В голове воют сирены.
— Руслан, продолжим? — зовет Черенцов, — все в сборе, ждут только тебя.
— Иду… минуту дайте мне…
Сука… месяца с развода не прошло, а она уже на свиданки бегает.
Что творишь, Маша?! Мстишь?! Сама же потом пожалеешь…
Экран гаснет, но с маниакальным упорством активирую его снова и снова. Увеличив снимок, разбираю ее лицо на молекулы.
Смеется. Прижав руку к груди, она ему смеется. А ушлепок глаз с нее не сводит и хищно улыбается.
Откуда это?! Почему, бл*дь, так быстро?!
Симпатия с первого взгляда или…
Воспаленный мозг тут же выдает страшную догадку — Они раньше знакомы были? Встречались?.. Вполне возможно, учитывая, что он родственник ее подруги. Только вот со Светой я ее сам познакомил…
С Волковым она когда сблизиться успела?! Я почему об этом не знал?!
Так… дышать… просто дышать, чтобы не сорваться и не разнести здесь все к чертям собачьим.
— Руслан Андреевич, — робкий голос из-за спины.
— Иду! — рявкаю глухо.
Это просто работа. Возможно, они обсуждают рабочие вопросы…
Бл*дь! В пятницу вечером в ресторане?!
Снова активирую телефон и решаю поступиться собственным решением, не писать ей и не звонить.
Что написать? Написать так, чтобы поняла… Напомнить о себе…
«Маша» — пишу, смотрю долго на ее имя. Не знаю, что добавить, но мне кажется, она поймет.
Отправляю и возвращаюсь в зал, где идет позднее совещание.
Обсуждаем важные моменты. На заводе грядут большие перемены. Структурные, финансовые и кадровые. Идем четко по плану, только не вникаю в детали. Все фоном проходит.
В груди штормит и режет. Судорожно сжатые в кулаки руки никак не найдут покоя.
Пока мой зам транслирует стратегию развития на год, я, как школьник, под столом пишу Сафрону сообщение.
«Глаз с них не спускай»
Толковый мужик, бывший опер. Нанял его, чтобы приглядывал за Машей. Зачем?..
Нитку оборвать не могу. Не получается отпустить ее полностью, потому что боюсь с курса сбиться и причалить в итоге совершенно не там, где хотел. Тогда все потеряет свой смысл.
По завершении совещания Гайда, теперь уже бывший зам Черенцова, кладет на стол заявление об уходе. Он был первым в списке на увольнение, потому что открыто играет за другую команду.
— Удачи на новом месте, Иван Егорыч.
— Спасибо, — улыбается скептично, — ты здесь ненадолго, Лебедев… забуксуешь.
— Посмотрим.
Они, твари, уже два года этого ждут. Господам придется набраться терпения.
На корпоративную квартиру приезжаю уже около полуночи.
Душ, виски, сигарета и спать.
Но перед этим…
Усевшись на углу кровати, открываю последнее, что прислал мне Сафрон.
Завершение ужина в ресторане, когда в кадр попал перепуганный взгляд Маши и их прощание на парковке. Говорят о чем-то, Маша, улыбаясь, смотрит под ноги, Волков, склонив голову, пытается заглянуть ей в лицо. На следующем фото он целует ее в щеку.
Бл*дь. Зажмурившись, сжимаю челюсти до скрипа.
Ну, что, Лебедь, этого хотел?.. Сбросил балласт? Легче стало?..
Срываюсь с места и бросаюсь к сигаретам. Скуриваю две подряд, отчего мозги заволакивает туманом, а к горлу подступает тошнота.
Снова смотрю в телефон. Снимки пересматриваю и в директ захожу. Мое сообщение прочитано. Ответа нет, но я его и не ждал.
Поняла, Маша, да?.. Не делай этого, девочка, не смей. Он не заменит тебе меня.
Дай год. Твою мать… полгода!.. И я за тобой приду.
Выиграю тендер, подвину Емельянова и приду. Дождись только!
Потом лежу, глядя в потолок. Пытаюсь отключить эмоциональную составляющую и думать головой.
Самым правильным было бы отпустить. Насовсем. Переть напролом, пока есть для этого резервы. Без оглядки на личное. Чувства, привязанности — все в топку.
Лезть наверх, пока есть силы и возможности. Выжать из Майер все, что она может мне дать. А потом… К чему я приду потом? Что будет после того, как я реализую все свои амбиции?
Бабки, власть, статус… но без Маши.
Смогу?.. Или загнусь, наблюдая со стороны, как она растит детей от другого?
Взмах рукой, и стеклянный стакан, влетев в стену, разлетается сотней осколков.
Сон тяжелый, муторный, но поверхностный. Вижу Машу, снова толкаю ее с обрыва, и снова тот взгляд. Больной, пронзительный, в самую душу.
Просыпаюсь на рассвете в липком поту. Больше уснуть не пытаюсь, принимаю душ, одеваюсь и сажусь за работу. До обеда инспектируем рудники. Мой спец предлагает немного поменять структуру производственного процесса. Черенцов сразу вникает, потому что «вырос» на алюминии, а мне придется восполнять пробелы в знаниях.
После обеда у меня самолет. Стоя у служебной машины, прощаемся с Черенцовым.
— Зама своего поставишь? — улыбается хитро.
— Да… хороший мужик, грамотный, правда, больше по палладию.
— Да какая разница?.. Главное, чтоб с башкой на плечах.
— С башкой, — усмехаясь, киваю я.
— Ну… а вообще как? Дома как?..
— Ты о чем, Владимир Игоревич?
— Без Амелии приехал? Поругались, что ли?..
— Она сейчас другими делами занята… Амелия
