Говорить дальше Кира не могла, полностью сфокусировавшись на том, как длинные, умелые пальцы размазывают по нежной, сверхчувствительно коже половых губ смазку, сжимают и снова гладят, разводят и забираются глубже, чтобы подняться выше и повторить, продолжая избегать прикосновений к клитору, дразня нервные окончания у входа, отчего подгибаются ноги и закатываются глаза.
Тихо постанывая и всхлипывая, Кира повержено уперлась лбом в холодную металлическую поверхность стола, пытаясь отыскать точку опоры, — ей казалось, что она парит, оторвавшись от земли, подхваченная руками Сергея, и это было уже слишком.
Слишком чувственно. Откровенно. Доверительно.
А потом она открыла глаза, и в поле ее зрения попали собственные бедра и проникающие в центр между ними мужские пальцы с сочившейся по ним влагой, и Кира потеряла саму себя. Телом будто руководил кто-то извне, как веревочной куклой: прогиб в пояснице стал глубже, ноги выпрямились, вынуждая ее привстать на носочки, локти впились в столешницу, а ладони сжались в кулаки.
Вскрикнув, Кира затряслась в невозможном, убивающем мир оргазме, и обмякла.
Перед распахнутыми в удивлении глазами стояла тьма, внизу живота, расходились, постепенно замедляясь, зачаровывающие волны пронзительно-сладкой неги, и тело казалось невесомым. Эмоций, переполнявших сейчас Киру от и до, было столько, что она не знала, как их выплеснуть. Ноги ослабели, а недавняя легкость уже сменялась истомой и тяжестью.
Погрузившись в собственные ощущения, Кира едва не забыла о Сергее, застывшем за ее спиной. Лишь когда звенящий в голове и ушах гул утих, до нее вновь донеслось частое, прерывистое дыхание, напоминавшее о его возбуждении. Наверное, несмотря на свое состояние, Сергей позволял ей прийти в себя перед следующим витком безумия. Что он непременно случится, она не сомневалась ни секунды.
— Ты как? — Хриплый шепот нарушил установившееся прежде безмолвие.
— Я... — Кира сглотнула, смачивая осипшее горло. — Не ожидала, что будет так... хорошо. — Вжав ладони в стол, она выпрямилась и медленно развернулась; былая смелость испарилась, зато вернулось стеснение.
Почти сразу на ее смену позиции отреагировал Сергей, вновь заключив Киру в кольцо собственных рук и заставив вздрогнуть: чувствительность еще сохранялась и любое, самое незначительное прикосновение отзывалось внутри залпом болезненно-острых искр.
— Я старался, — сказал он довольно в ответ на ее слова.
Кира подняла голову и встретилась с ним взглядом. Хватило пары мгновений, чтобы почувствовать, как едва заметными пульсациями томления к ней возвращается уже знакомая жажда. Весь облик Сергея: расширенные, черные зрачки, чуть приоткрытый рот, напряженная, высоко вздымающаяся грудь и застывшая в ожидании фигура, — незримо вибрировал желанием и сексом, непреодолимой силой неизбежности грядущего и словно утягивал на дно воронки.
Кире вдруг подумалось, что теперь эта неизбежность близости всегда будет обволакивать ее и Сергея, заключая в невидимую сферу, где будут безоглядно исчезать воля и разум.
Необходимость прикосновения опять стала превалирующей и определяющей дальнейшее. Преодолевая последние сантиметры дистанции, Кира и Сергей одновременно шагнули навстречу друг другу.
Теплые и ласковые мужские ладони огладили женские предплечья и плечи и затем замерли у шеи, позволяя себе лишь кончиками пальцев забираться в копну волос. По Кириной коже роем понеслись мурашки — до того это было приятно. В груди затеплилась нежность и упала новой искрой в едва начавший затухать огонь.
Не обменявшись больше ни словом, она и Сергей впились друг в друга взглядами. Гипнотизируя и завораживая. Достаточно осмелев, Кира вытянула руки вперед, наконец дотрагиваясь до манящей груди и медленно-медленно заскользила ладонями вниз под все учащающиеся хриплые вздохи, раздающиеся в нескольких сантиметрах над ее головой.
Подрагивающими от волнения и предвкушения пальцами она все-таки успешно покончила с наполовину расстегнутыми ранее брюками и стянула боксеры на середину соблазнительно накаченных бедер, несмотря на совсем нерациональный страх не справиться с простейшими действиями. Вопреки неловкости глаза, ведомые любопытством, тут же устремились вниз, и Кира застыла, рассматривая и изучая эрегированный член.
Пульс поочередно бился то в горле, то в висках, во рту сохло, в голове никак не возникало конкретных инструкций о дальнейших шагах, словно не было в ее жизни откровенных книг, фильмов, разговоров с подружками и бездонной пропасти под названием «Интернет». Никогда прежде Кира не чувствовала себя настолько несведущей, как в эти пару секунд.
К счастью, из марева паники ее вызволил Сергей.
— Презерватив...
— Что? — она заморгала и подняла на него непонимающий взгляд.
Сергей, казалось, завелся еще сильнее прежнего, но в чертах его лица отчетливо угадывалась особенная, словно смешавшаяся с уязвимостью досада.
— У меня нет с собой, — пояснил он, и до Кира разом дошли сказанные им пару секунд назад слова.
— О..., выдохнула она. — Я...
— Не нужно, — Сергей напряженно рассмеялся сквозь стиснутые зубы. — Большой мальчик, потренирую выдержку.
— Не думаю, что в этом есть необходимость, — она подступила ближе, пока не уперлась в его тело своим.
— Ты же не... — начал Сергей с занудным предостережением в голосе.
Кира закатила глаза и снисходительно оборвала идиотское (неужели правда, что мужчины настолько глупеют во время секса?) предположение:
— Разумеется, я не дам тебе кончить в меня без защиты, но... Я хочу кое-что попробовать, — не обрывая зрительного контакта и продолжая говорить, она опустила руку и обхватила ладонью касавшийся ее бедра член.
Какой бы уверенной и просвещенной Кира ни была в теории, на практике страх сделать что-то не так — наивно или неправильно, болезненно или совершенно не возбуждающе коснуться, — в мгновение проник ей в кровь. Мелко задрожали руки, будто бы обессилив, и первое движение получилось слабым и нерешительным.
Всего-то требовалось провести по удивительно нежной и горячей коже вверх-вниз, чувствуя пульсацию бьющейся под ней крови, и лишь затем осмелиться и сжать пальцы сильнее, образовав тугое кольцо. Член в ее неловкой хватке, однако, стал тверже, и Кира закусила губу, вновь поймав опаляющий взгляд Сергея.
Он смотрел на нее, но будто против воли косился вниз, где ее рука продолжала осваивать искусство петтинга, и в темных глазах отражалось перемешенное с возбуждением смятение... и как будто бы затаенная нежность, причины которой Кира не знала.
— Я все... делаю правильно? — уточнила она смущенно и сразу пожалела о высказанном вопросе, бесхитростно выдающим отсутствие у нее какого-либо опыта.
— Не волнуйся. — Голос Сергея прозвучал спокойно и доверительно, несмотря на прерывистость дыхания. — Я полностью к твоим услугам.
Кира тихо рассмеялась. Это было странно, но приятно: шутить, когда в воздухе плотной пеленой туманится секс, а в насытившемся недавно теле опять просыпается желание.
— Даже так? — поинтересовалась она весело, забираясь пальцами ниже, наконец вспомнив и прочитанные в книгах, и услышанные в откровенных разговорах техники и приемы.
Мышцы на теле Сергея проступили отчетливее. Сквозь сжатые губы у него прорвалось тихое шипение, а веки на секунду сомкнулись. Кира довольно вздохнула и поерзала на месте, предприняв бесплодную попытку ненамного унять томление между собственных бедер.
Грудь ныла; желая прикоснуться, она подняла свободную руку, когда Сергей поймал ее движение вновь распахнувшимся взглядом, что в миг стал еще темнее и порочнее. Кира замерла, растерянная и смущенная, но мужская ладонь немедля накрыла ее собственную и, закончив начатый прежде жест, сжала через ту упругое полушарие с напряженным соском.
— Поласкай себя, — попросил Сергей хрипло. — Я хочу посмотреть.
— Я...
Вместо ответа он толкнулся в удерживающую его член ладонь, и Кира поперхнулась вдохом из-за ударившей по всем нервам волны возбуждения: такой развязной, пошлой и горячей ей показалась эта единственная фрикция.
