ладонях… твою мать… идиот…
— Авель —
День яркий и солнечный, мимо меня проехала грузовая машина. Ну и район. Я дважды чуть не заблудился. Стою возле капота своей тачки. В руках два стаканчика с кофе. Стою перед её домом… жду… чего жду Блядь не знаю. Просто жду и всё. Не знаю что ей скажу, попытаюсь снова предложить деньги и свою помощь. Калитка скрипнула. Мирослава с тростью в ру, ках стуча её кончиком по асфальту медленно и неуверенно шла вперёд. Сегодня на ней была короткая кожаная куртка чёрного цвета и такие же кожаные брюки.
Ноги в берцах. На спине портфель с забавным брелоком на молнии. Смешная ягода с ногами и длинными руками. Забавная игрушка… Медленно подхожу к ней, очень тихо, так тихо, чтобы она меня не услышала. И правду говорят, когда человек теряет зрение, другие органы чувств у него обостряются.
Резко оборачивается и со всей дури бьёт меня тростью по голове, я уклонился, но она резко ударила меня дважды по рукам, которыми я прикрывался. — Кто здесь?! Мать вашу, объяснитесь!!!
Облизнув пересохшие губы, улыбаюсь
— Вот это у вас слух. Вы меня услышали?
Кажется, она меня не узнала
— Вы из агенства? Вам прислали мне в помощники?
Я прикинул… была не была
— Э… да
— Что «да»?! Руку дайте и идёмте на автобус. Вы опоздали, а из-за вас и я опоздаю на важную встречу! Скорее вызовите мне такси!
Накричала на меня девчонка
— Так вот такси… идёмте…
Сжал её ладонь и повел к своей машине…
«— Любишь? — А как иначе объяснить то, что я следил за тобой? Я люблю тебя. И всегда буду любить. Я жил и дышал ради тебя, ради того, чтобы схватить и поцеловать! Каин Зверев.»
Каин
Солнце слишком ярко светило на небосклоне. Облака тяжёлыми прядями почти как у неё плыли по синей глади небесной лазури. Ветерок слишком тихий и вообще что это за грёбанный звук в машине?! Раньше мотор так не гундел! Надо отослать с Петровичем в мастерскую, пусть посмотрят, что не так. Открываю пачку с жвачкой. Не открывается. Потянул за полосочку… твою мать!!! Двенадцать месяцев личного кретинизма враждебной сомнамбулы наконец приоткрыли дверцу моего личного ада, выпуская наружу моих демонов.
Двенадцать подушечек со вкусом ледяной вишни рассыпались по полу дорогого салона…
— Сука!!! Чтоб тебя…
Охрана переглядываясь мимолётно осведомилась о моём состоянии, резким кивком в мою сторону. Блядь!!! Бесят! Всё бесит! Наружу полезли демоны, кажется ящик Пандоры уже открыт, бесполезно пытаться закрыть его. Есть только один ключик от замочка и он больше не у меня. Он так и остался у женщины, которой я сам его подарил. Бесполезно пытаться сделать что-то подобное. Оказался идиотом. Вначале был в шоке, потом и вовсе понял, что все они поставили меня в такие рамки, раздвигая которые мне не выиграть
По одну сторону моя семья. Кровь и плоть. Те, кто с самого детства вкладывал в мою голову понятия о любви и верности исключительно к своей семье. Нарушая правила игры, тебе грозит смерть и изгнание, и аллегория здесь не причём. Всё это на самом деле. Кровь проливается только предателей, тех, кто оставил свою семью. По другую сторону любимая женщина. Та, которую я не могу отпустить. Никогда и не при каких обстоятельствах. И дочь. Моя собственная кровь и плоть. Они тоже моя семья. Как мне выбрать?
Да и возможно ли это? Как мне это сделать?! На чью сторону стать?! На данный момент я размышляю над выбором. И пока я принимаю решение, которое полностью перевернёт мою будущую жизнь, выход только один. Перетянуть её на свою сторону. Уговорить, соблазнить, заставить. Но пока, думаю что мне делать дальше, я страдаю без неё. Она — мой свет, а жить во тьме я не намерен, поэтому…
Машина остановилась возле цветочного магазина. У Громова старшего сегодня день рождения. А значит, наведаемся в гости…
— — Кэт ——
Стоя перед зеркалом в полный рост, что стояло посреди моей новой комнаты, в моём новом доме, я рассматривала свое в нём отражение. Чёрное в обтяжку платье. С огромным разрезом на бедре. Струящийся атлас мягко спадал на пол, покрывая его коротким шлейфом. Высокую грудь прикрывал сатин, верхняя часть платья была пошита так, что ни бретелек, ни рукавов не было предусмотрено. Открытые плечи, пропущенная ткань. Волосы я специально завила крупными прядями, легко пуская их по плечам и спине водопадами
На меня смотрела словно призрачная дама из Зазеркалья. Бедная словно фантом немой боли. Взяла в руки вначале чёрный карандаш вместе с тушью, глаза стали более выразительные. Помадой попыталась придать губам живость спелой вишни. Улыбаться не особо хотелось. Прорисовывая контур, прикрыла глаза, вспоминая вчерашний спонтанный поцелуй. Я то мечтала о поцелуе с Каином. Но мне не посчастливилось стать «неким утешением» для собственного кузена. И хоть по крови мы с ним и не родны, для меня он брат…
Его поступок я могла оправдать лишь тем, что он вчера выпил лишнего и там в полумраке комнаты на него накатило… какие-то воспоминания о любимой когда-то давно, а может и до сих пор, женщине. Отсюда и реакция, уверена, ему также неловко как и мне. Сейчас он придёт извиниться, мы забудем об этом досадном недоразумении и никогда больше не вспомним… Увидев в зеркале силуэт за своей спиной, я медленно обернулась. Волка таким я еще не видела. Элегантный бордовый смокинг. Белая рубашка. Причёска.
Длинная челка на бок.
— Добрый вечер. Твоя знакомая дамочка ждёт в гостиной. Говорит, ты пригласила её.
— Елена Дмитриевна! — Спохватившись кинулась к двери, однако Макс схватил меня под руку. Огромные изумруды жгли зелёным пламенем.
— Тебе не кажется, что нам нужно поговорить о вчерашнем винопитии
Я была согласна с ним, извиниться стоит. Поэтому кивнула, улыбаясь
— Мы с тобой обязательно поговорим. Но, сейчас мне нужно идти. Я должна отдать Варю Елене Дмитриевне.
Мама моего бывшего мужа Егора была единственным человеком, которому я могла доверить свою дочь, поэтому попросила Макса отпустить меня. Он лишь разжал хватку и я тут же побежала в детскую. Громов расстарался для своей единственной внучки. В её комнате было всё. Вообще всё, что только могла бы пожелать шестилетняя девочка. Передавая дочь своей бывшей свекрови, я настрого наказала не подпускать к ней Каина. На что Елена смеясь заявила, что они поедут на дачу. Подышать свежим воздухом, попить молока
За дочь я была совершенно
