— а вдруг?..
Она мягко отстранилась. Сказала только:
— Прости. И — спасибо. Что не стал звонить в… Чтобы они подобрали меня сами…
Он просто кивнул. Потом сказал:
— Попила бы чего. Хрипишь жутко. Пыли, небось наглоталась.
— Что есть, то есть… Может, и тебе… Сока?
— Пожалуй, давай. Пить хочется. Но, наверное, не так, как тебе.
— Твоя правда. Я — точно, настоящая дура. (Ну, это ты уже знаешь!) Какой хочешь? — она открыла холодильник, и водила пальцем по коробкам в двери.
— Любой.
Она вытащила апельсиновый, и сунула на пару щелчков в микроволновку.
Разлила по стаканам. Первый глоток сделала жадно, даже пролила немного на майку — похоже, не могла удержаться. Михаил вначале присел. И пил маленькими глотками. Она, посмотрев на него, поступила так же, буркнув:
— Точно. А вовремя я вспомнила, что так жажда утоляется лучше!.. — он хмыкнул.
Докончив литровую коробку, она с сожалением глянула на белый айсберг:
— Хочется ещё. Но я знаю, что нельзя — сейчас всё выйдет с потом! Ладно, позже ещё попью. А сейчас… Можно, я схожу помоюсь?
— Конечно. Ужинать потом будешь? — кивок, — Что разогреть? Шашлык или котлеты?
— Давай котлеты. Шашлык сейчас не ужую — сил нет. — она ушла в ванную.
Он подождал.
Услышав звук полившейся из душа воды, неторопливо направился в прихожую. Взял её кроссовки. Внимательно осмотрел. Нет — всё верно. Корка грязи, влажность стельки, и износ подошвы сказали ему, что действительно в них сегодня отмахали километров пятьдесят.
То есть это — не подстава.
Наталья не проехала часть пути на такси, и не прошла остальное уже тогда, когда он мог бы, и должен был заметить её исчезновение.
Значит, его «партнёрша» не расчётливая стерва, как он было в силу хронической подозрительности заподозрил, пытающаяся «привязать» его к себе, а просто…
Просто странная, управляемая какими-то своими, пока неизвестными ему, внутренними порывами… Дурочка.
С его прагматической точки зрения непредсказуемые, нелогичные и не ведущие к какой-то конкретной Цели поступки и были — именно дуростью. Впрочем, «закладывать» Наталью он не собирался. Зачем портить девушке и так, похоже, нелёгкую, жизнь?
Он внутренне усмехнулся: а прикольно было бы, если б к информации на её табличке добавилось: «обладает непреодолимой тягой к долгим пешим прогулкам».
Чувства к своей партнёрше он испытывал теперь двойственные: с одной стороны, ему так хорошо в плане секса с пластиковой дурищей Викторией никогда не было. С другой — таких осложнений в моральном плане ему даже на работе никто не…
Подумав ещё, он снова утвердился в верности принятого сходу, интуитивно, решении.
Он… «Поэксплуатирует» девушку до конца срока Контракта, и просто вернёт обратно. И вряд ли когда ещё вернётся не то что на её Уровень — а и в её Корпус.
Звук льющихся струй прекратился. Он воспринял это как сигнал: сунул в микроволновку два брикета котлет и два — гарнира. На гарнир выбрал картофельное пюре. Она так и сказала: жевать сегодня не сможет.
Наталья в махровом халате и с помытыми и высушенными волосами смотрелась куда лучше. Только огромные тёмные круги под глазами, да краснота самих глаз говорили о том, что произошло только что. Ела она с трудом, явно запихивая в себя пищу лишь потому, что знала — измотанному организму нужно питание. Чтоб восстановить силы. Зато пила много — почти докончила вторую литровую упаковку сока, тоже предусмотрительно разогретую Михаилом. Сам Михаил ел спокойно, заедая салатом из помидоров-огурцов, от которого Наталья отказалась: «смотреть на него не могу!»
После еды она несколько засмущавшись, замялась. Но всё же спросила:
— Мне… Ждать тебя сегодня?
Он давно знал, что на это ответить:
— Нет, не надо. Я должен кое-что поискать для работы, так что спи. Приду, когда закончу и помоюсь. Поздно. Спокойной ночи.
— С-спокойной ночи.
Проводив взглядом её покачивающуюся на ходу фигурку, он подумал, что сегодня она будет спать, наверное, ещё беспокойней, чем вчера. Если вообще уснёт — от перевозбуждения часто человек не может заснуть даже если физически измотан до безумия.
Убрав со стола, Михаил пересел в кресло, и взял лаптоп. Он предпочитал его виртуальной версии — симпу: хоть ощущается, что тычешь не в пустоту.
Когда в полпервого вошёл в спальню, Наталия и правда спала.
Тихо скинув халат, он залез со своей стороны под одеяло. Девушка не пошевелилась. Однако минут через десять, когда глаза уже закрылись, и стало накатывать то самое привычное полузабытьё, его вдруг разбудил её вскрик!
Он вскинулся. Но она, вроде, замолкла… Однако оказалось — что только на минуту! И вот уже снова голова мечется по подушке, а из стиснутых зубов льются хрипы вперемежку с выкриками и стонами!
Он осторожно, а затем и сильно потряс её за плечо:
— Наталья! Наталья, проснись! Да Наталья же!..
Рот закрылся, глаза открылись:
— Ох! Что?.. А-а, это кошмар… Ф-фу… Спасибо. Спас меня!
— Что? Динозавр? — он не смог придумать ничего другого.
— Нет. Хуже. Моя… Воспитательница. Ладно — не важно. Спасибо, разбудил… А… Можно я?.. — она вопросительно положила ему руку на грудь.
— Можно. Конечно. — он снова прилёг, ощущая, как её головка с гривой высохших и приятно пахнущих его шампунем волос устраивается поудобней у него на плече, а нога как-то автоматически оказывается на его бёдрах. Поёрзав, она замерла там, очевидно, найдя удобное положение. Ручка обхватила его грудь, и в шею засопел маленький носик. Наталья испустила вздох. Удовлетворения?
Кто ж её знает…
Так, ощущая непривычную, но отнюдь, оказывается, не неприятную тяжесть на чреслах, и влажное дыхание в шею, он и заснул.
— Доброе утро, Михаил Геннадьевич! Сейчас семь часов восемнадцать минут. До отхода…
Чёртов будильник! Михаил мягко отодвинул с груди расслабленную руку, и потянулся. Будильник замолчал.
Осторожно он встал — голова Натальи осталась лежать на его подушке. Странное у неё выражение лица. Когда приглядишься: не то радуется чему-то, не то… Ждёт.
Уходя, он счёл необходимым попрощаться:
— Наталья! Наталья! — на него уставился растерянный взгляд всё ещё красных глаз, — Я — на работу. Постараюсь сегодня вернуться пораньше. Приготовишь чего-нибудь?
Пару секунд она моргала, видимо, пытаясь вспомнить. Потом покивала:
— Конечно! Чего хочешь?
— Если не трудно — хотелось бы опять плова. Ну, такого, как в первый раз. Только — мясо возьми не такое жирное. О,кей?
— Ага. Хорошо. Будет тебе плов. Ну, удачного дня!
— Спасибо. Удачного дня. — он отвалился от косяка, к которому прислонялся, и вышел.
Захлопнул входную дверь. Почему-то, сам не зная почему, постоял около неё. Потом поспешил к лифту — вон, он уже идёт…
На
