— Уверена? Не хочу тебе помешать.
— Ты и не помешаешь.
Саша аккуратно прилёг рядом и она тут же юркнула к нему под бок. Обычно в такой позе они оказывались не сразу, только после того, как изрядно друг другом насытятся, но сегодняшний день был исключением. Очень приятным, несмотря на отравление, исключением.
— Тебе ещё нужно позвонить отцу, — обнимая её за плечи, напомнил мужчина. — Он беспокоится.
— Да, обязательно позвоню, но чуть позже.
В спальне повисла убаюкивающая тишина, нарушаемая лишь звуками размеренного дыхания, и через несколько минут Катины глаза вновь начали слипаться. Уткнувшись носом Майору в плечо, девушка тихонько засопела, чуть позже привычно закинула на него ногу, а ещё позже и вовсе спала на нём, обняв, как большую и мускулистую плюшевую игрушку. То ли это, то ли выпитая вода повлияли чудодейственным образом, но проснулась она в более-менее сносном состоянии, бодрым голосом поговорила с папой и под внимательным взглядом Александра смогла засунуть в себя парочку ложек бульона.
— Так и где говоришь вы с Машей поели мороженого с сюрпризом? — как бы между делом поинтересовался Синеглазый, убирая посуду.
От одного упоминания десерта, из-за которого у неё два дня выпали из жизни, бульон в желудке сделал сальто и намекнул, что при таком раскладе он точно надолго внутри не задержится.
— А зачем тебе эта информация? — поморщилась она, машинально прижав ладонь к животу.
— Направлю её знакомым из надзорных органов. Пусть проверят.
Катя пожала плечами и вкратце обрисовала ориентиры. В конце концов, проверка точно лишней не будет, ведь это испорченное мороженое ели и взрослые, и дети, и пожилые люди. Она даже видела как одна девушка кормила остатками вафельного стаканчика своего лабрадора, поэтому пострадать от нечестных торгашей могли многие, а это допускать было никак нельзя. Как выяснилось позже, на местечко, где они с Машулей и купили себе по рожку, уже не раз и даже не два жаловались покупатели, но владельцам каким-то магическим образом удавалось избежать ответственности и замять конфликт, не меняя качества своей продукции. Вот только в случае с Сашиными знакомыми им повезло не так, как в прошлые разы, и пришлось всё-таки за свои дела отвечать. Трофимова же в свою очередь порадовалась, что все её страдания не прошли даром и справедливость восторжествовала.
29. Катя
По этому поводу, спустя неделю после случившегося, Екатерина решила устроить для себя и Майора свидание-реванш, которое бы перекрыло разочарование из-за пропущенных по болезни выходных. Планы были грандиозными (впрочем других у неё и не бывает) — вкусный ужин, её убойное обаяние, жаркие взгляды Саши и романтическая обстановка, которая должна была плавно перейти в интимную. Но в самый разгар приготовлений в дверь вдруг позвонили. Раздражённо вздохнув, девушка с одним накрашенным глазом помчалась в прихожую, решив, что это добрые соседи в очередной раз хотят предложить зелень или кабачки с дачи, но вместо них на пороге стоял…
— Папа? — ахнула Катя, от неожиданности даже отступив на шаг назад.
Сергей Иванович, который ещё пять дней должен был быть в командировке, зашёл в квартиру, стиснул её в своих крепких объятиях, оторвав от пола, и протараторил:
— Доча, как ты? Как себя чувствуешь?
— Папулечка, ты меня задушишь, — прокряхтела она, хватая ртом воздух.
— Я так волновался за тебя, не представляешь! Как хорошо, что получилось закончить дела пораньше и сразу же прилететь домой!
Мужчина обнял дочь ещё крепче, расцеловал в обе щёки и, наконец, отпустил. Девушка, почувствовав под ногами твёрдую поверхность, с облегчением выдохнула и уже по своему желанию прижалась к отцовской груди.
— Зря волновался, пап. Видишь, со мной уже всё хорошо. Пару дней повалялась в постели и как новенькая. К тому же, мы с тобой каждый день да не по разу по телефону общались и ты прекрасно знаешь как я себя чувствую, поэтому для волнений абсолютно нет никаких причин.
— Вот будут у тебя дети и я посмотрю, как ты не будешь волноваться, — хмыкнул Трофимов, поглаживая её, как маленькую, по макушке. — Уверен на сто процентов, что будешь сходить с ума ещё хлеще меня.
— Узнаем это лет этак через… — она задумалась. — Десять-пятнадцать.
— Я надеялся понянчить внуков пораньше.
— Если хочешь понянчить детей, то можешь жениться на какой-нибудь хорошей женщине, которая бы родила тебе парочку карапузов.
Округлив в шоке глаза, Сергей Иванович на несколько секунд потерял дар речи.
— Ну, а что в этом такого? Ты у меня ещё молодой, так сказать, в самом расцвете сил, — начала перечислять доводы девушка. — Умный, прогрессивный, красивый. В общем, мужчина хоть куда.
— Я не понял, ты от меня избавиться что ли хочешь? — подозрительно прищурился мужчина.
— Па, скажешь тоже! Я счастья тебе хочу! Чтобы тебе было о ком заботиться, когда я стану совсем взрослой и самостоятельной.
— Боюсь, что с ветром в твоей голове этот момент никогда не наступит.
— Ну, па-а-ап…
— Отставить "папканье"! — произнёс Трофимов своим поставленным командирским тоном. — Ишь, какая! Отца она сватать удумала! Дожили!
— А что мне ещё с тобой делать прикажешь? Женщины, проходя мимо, на тебя шеи сворачивают и слюни пускают, а ты себя стариком дряхлым считаешь и в упор их внимание не замечаешь! — ничуть не испугалась Катя, не уступая отцу в возмущении. — А вдруг среди них тебя ждёт любовь и счастье?
— Так, Екатерина, отставить, я сказал! Иначе тебя ждёт ремень и порка.
— Ты сроду меня не бил.
— Начать никогда не поздно.
Девушка закатила глаза. Папа у неё и, правда, был мужчиной статным, заметным и красивым. Высокий, в хорошей и спортивной для своих сорока восьми лет форме, благородной сединой на висках и совершенно мальчишеской улыбкой, которую обычно скрывал за напускной суровостью. Представительницы женского пола в основном принимали их за супружескую пару, а не за отца и дочь, и частенько смотрели на неё с завистью. Вот только родитель их не замечал в упор или очень умело игнорировал, а Кате хотелось, чтобы у него в жизни было что-то или кто-то ещё кроме дочери, работы и дачи. Чтобы он, как и сама девушка, не отказывал себе ни в чём, живя на полную катушку, и наслаждался каждой минутой. Чтобы папа, в конце концов, поставил себя на первое место, а не её. Ведь она уже выросла и не нуждается в ежесекундном присмотре, хотя, конечно, Сергей Иванович был уверен в обратном. Поэтому периодически ей приходилось заводить разговор о знакомствах, женитьбе и детях, чтобы родитель не забывал о своей личной жизни и хотя бы допустил мысль о том, чтобы в кого-нибудь влюбиться.
— А потом говоришь, что я вредным ребёнком выросла, — фыркнула Трофимова. — Очевидно же, что вся в тебя пошла.
Мужчина проигнорировал её слова, сославшись на то, что хочет освежиться после перелёта и скрылся в ванной, а когда вышел, то удивлённо присвистнул, увидев дочь.
— И куда это мы такие красивые собрались?
— На встречу с подругой, — ответила Екатерина, крутясь перед зеркалом.
Сегодня она постаралась на славу. Волосы кудрявым водопадом лежат на плечах, на лице макияж в нюдовых оттенках, подчёркивающий цвет глаз, белоснежное обтягивающее, как вторая кожа, платье-миди без декольте и открытой спины, но зато с глубоким разрезом выше середины бедра, и финальный штрих — босоножки с завязками на щиколотке и высоким каблуком. Наверняка "подружка", к которой она навострила лыжи, будет в восторге.
— Насколько я знаю, Маша на даче у бабушки и дедушки.
— Я и не с Марусей встречаюсь.
— А с кем тогда? — нахмурился отец, сложив руки на груди.
— С девочкой, с которой мы вместе учимся. Ты её не знаешь.
Врать папе было ой, как не хорошо, но ситуация требовала жертв, иначе уже второе по счёту свидание пойдёт на смарку, а девушка уже успела порядком по Майору соскучиться. В последнее время ей даже начали сниться влажные сны с ним в главной роли, после которых она просыпалась мокрая, неудовлетворённая и злая. На прошлых выходных отравление напрочь отбило всё желание, а в будни у них обоих дел было столько, что даже встреча на час никак не вписывалась в график, поэтому вновь пришлось терпеть до вечера пятницы.
